1994.01.10-1
— Практически мир эмоций подчиняется вам. Вы изменяете его и порою глобально.
(Губин) — Так.— Вы интересны тем, что один индивидуум может изменить весь мир.
(Губин) — Ого.— Разве вы не можете привести пример сами?
(Губин) — Ну да, глава государства меняет всю страну, всё правильно.— И вы удивительны тем, что человек недалёкого ума может совершить это, имея лишь только власть.
(Губин) — Да, наша беда и наша…— Вы интересны. Мы с вами находимся уже 15000 лет вместе, но не можем вас понять.
(Губин) — Ну если мы сами себя не можем понять, то уж конечно…— Вы непредсказуемы. Нам даже трудно указывать на будущее. Мы можем только предполагать, ибо в любое мгновение вы можете изменить всё.
(Губин) — Угу, вот почему сказано: «Судьба лишь спутница твоя, не дай ей властвовать тобою!» — правильно?— Вашими словами, да.
(Губин) — Фактически у человека судьбы нет, он её делает сам, так?— И да и нет.
(Губин) — Т. е. есть направление, а в какую, допустим…— Нам трудно найти аналогию. Очень трудно работать с Переводчиком, у него большой фон.
(Губин) — Понятно. Что сделать?— Вы здесь не можете ничем помочь. Мы должны только выиграть время и постараться уйти от этого.
(Губин) — Угу, понятно, «заговорить зубы», короче. Ну давайте поговорим.— Мы будем говорить или отвечать на вопросы?
(Губин) — А как вам удобнее?— Это ваши проблемы.
(Губин) — Ну ладно.— Мы хотели бы многое узнать о вас, но поймите, в духовном плане.
(Губин) — Понятно.— Вы физически нас не интересуете.
(Губин) — Да я понял, да.— Расскажите немножко о себе то, что вы можете. Я имею в виду не конкретно Вас, а о вас.
(Губин) — Угу, понял, о людях. Да?— В ваших понятиях о людях. Давайте сделаем наоборот, я буду задавать вам вопросы, а вы будете отвечать.
(Губин) — Ну давайте. Переполюсовка.— Что такое человек?
(Губин) — Человек… «чело — век». Как расшифровать точно не знаю, насчёт вечного духа тут мало кто слышал… ну «целый век» — так у нас расшифровывается, — живёт целый век, сто лет.— Нет. Раньше под словом «век» подразумевалась бесконечность, ибо раньше 100 лет считалось большим числом. Согласитесь, что 1000 лет назад, возраст 60 лет, что сейчас у вас и есть. Это считалось очень много.
(Губин) — Да.— И вы можете смело перевести «человек», как бессмертный.
(Губин) — Ну да, тоже верно. Это я упустил из вида, что раньше жили 25-30 лет. Что ещё вас интересует?— Говорите.
(Губин) — Ну в духовном плане разные индивидуумы бывают, но у каждого, по моим наблюдениям, с любым низко павшим, можно вполне по-человечески поговорить, и он понимает, практически со всеми. Только, бывает, действительно, мозг ставит запреты сердцу, т. е. не принимает сердечные рассуждения в…— Вы правы, сущность одна, любого человека. И затрагивая эту сущность, мы можем с ним говорить. И не имеет значения, кто он.
(Губин) — Верно. Я тоже к этому же выводу пришёл, или, вернее, меня привели, — вся жизнь привела. Вот. Иногда на правду действительно обижаются, — ну, в нашем понятии правды.— Здесь вы жестоки.
(Губин) — Да, операцию тоже делают больно, но это необходимая боль.— Необходимая?
(Губин) — Ну знаете, если рассуждать с вашей позиции, то можно вообще плюнуть на всё и жить в своё удовольствие: никого не затрагивать, никого не менять.— Значит, инквизиция была необходимостью?
(Губин) — Скажем так: она оставила самых стойких, самых мудрых.— Нет, она оставила глупцов.
(Губин) — Хм, тоже верно.— Именем Бога вы творили работу Дьявола. Вы согласны?
(Губин) — Согласен.— Вот вам один из ответов. Что лучше, добро или зло? Подумайте об этом.
(Губин) — Добром творили зло, это правильно, а вот злом творить добро, это как? Пример какой-нибудь, пожалуйста.— Зло творит добро?
(Губин) — Ну сказано было, что лучше: добро, творящее зло, или зло, творящее добро?— Вопрос был задан, чтобы ответили вы.
(Губин) — Понятно.— Мы сейчас не в состоянии на него ответить.
(Губин) — Ясно.— Мало кто это может сделать. Найдя ответ, вы зададите новые вопросы.
(Губин) — Понятно.— И снова будете искать ответ.
(Губин) — А вы знаете, что лучше в вашем мире?— У нас свои мерки, у нас свои понятия.
(Губин) — Ну, по вашим понятиям.— По нашим понятиям мы тоже ищем ответ. Мы с вами одинаковы, не забывайте об этом! И мы тоже идём дорогой. Нам с вами по пути, но мы не ведём вас.
(Губин) — Понятно.— Ибо, если мы предскажем вам, то, значит, мы ведём своей дорогой: у вас — своя, у нас — своя. Но это первое. Второе, не всегда благородная.
(Губин) — Угу.— Иногда приходится оставлять путника в беде.
(Губин) — Так, значит… ага, понятно. Но беда нужна для того, чтобы…— Существуют законы, которые нельзя нарушать. И даже с вашей и с нашей точки зрения они порою жестоки. И лишь только со временем мы можем понять, почему те законы существуют, и уже другое понятие о жестокости.
(Губин) — Ясно. Этот вопрос, конечно, очень долго можно обсуждать. Всю жизнь. Вечно, короче.— Но у вас хватит времени.
(Губин) — Да, спешить некуда.— То, что сейчас сделали мы — жестоко, но у нас есть возможность с вами говорить.
(Губин) — Я понял. Так это всё-таки сделали вы? (молчание) А без вас это тоже может быть?— Да.
(Губин) — Ясно.— Вы живёте хаосом. И в хаосе бывают моменты…
(Губин) — Понятно.— Но это бывает чаще неуправляемо, и вы знаете, к чему это приводит. Вы не умеете управлять. Вы спрашивали о сумасшедшем, — да, сумасшедший в какой-то мере контактёр, но он…
(Губин) — Хаос.— Да.
(Губин) — Понятно, этим вы всё сказали. Так, ну и что бы вы хотели спросить? Вы вопрос хотели задать? Спрашивайте.— Нет, давайте наоборот.
(Губин) — То вы хотите, то вы не хотите, у вас тоже хаос есть?— Нет, я хотел сказать, что мы не будем задавать вопрос. Что хотите, то и говорите. Но чаще всего мы направляем русло беседы.
(Губин) — Да это я уже увидел.— Теперь направляйте вы.
(Губин) — Мне не хотелось бы повторять своего вопроса. В принципе, там столько, что можно найти ответы, смотреть долго и долго, если на всё смотреть и смотреть, и узнавать их с новым качеством. Так что пищи для размышления мне хватить, наверное, на всю оставшуюся… Вот. Насчёт, значит… Вы сейчас находитесь в его эмоциях?— Нет, мы ушли.
(Губин) — Хорошо, вопрос такой: мы вас с ним просим рассказать хотя бы, есть ли технический способ записать то, что вы ему показываете? Он, я думаю, знает, о чём мы говорим.— Мы поняли вас. Да, есть. Но это технократический путь. Согласитесь, что, дав это, мы вам уже указываем будущее.
(Губин) — Согласен.— Мы можем дать незаметную подсказку. И это уже ваша проблема: сможете вы её понять или нет.
(Губин) — Стоп, минуточку! Если бы вы дали не подсказку, а, мягко выражаясь, хотя бы блок-схему этого, то, если бы мы…— Вы обманываете себя.
(Губин) — Чем?— Вы хотите обмануть себя. Мы её не можем дать вам, мы можем дать только маленькую подсказку. Вы просили блок-схему, огласитесь, это то же самое, что дать схему.
(Губин) — Нет, тут технических неурядиц больше, чем вы думаете. Тем более в такой…— Из-за этого ваше неумение. Правильно заданный вопрос — это уже половина ответа. Так же я могу сказать и о блок-схеме.
(Губин) — Ну ладно. Я…— Но я подскажу вам. У вас существует детектор лжи.
(Губин) — Угу, понял.— Усилители. Вы согласны?
(Губин) — Согласен.— Из одних датчиков вы усиливаете и передаёте на другие датчики, которые выдают вам уже информацию. Вы сделайте проще: вы возьмите, усильте и передайте по тем же датчикам, но уже стоящие на вас, эту информацию.
(Губин) — Угу. Всё. Спасибо. Вы, можно сказать, сказали всё.— Более.
(Губин) — Да, и даже более.— Вы делаете это постоянно. Но в хаосе…
(Губин) — Не замечаем.— Не замечаете. Усильте!
(Губин) — Угу.— Но для этого вы должны избавиться от шумов самой аппаратуры.
(Губин) — Это я-то знаю.— Как вы это сделаете?
(Губин) — Придётся, или цифровую модуляцию применить, или я не знаю…— Зачем? Поставьте второй входной блок.
(Губин) — М-м, с этими же параметрами, я понял.— И физически, геометрически постарайтесь копировать.
(Губин) — Ясно.— И подайте на него любой сигнал, не превышающий сигналы датчиков, и всё это отсейте.
(Губин) — Ясно. Ну вот, всё и сказали. Но это будет куча проводов. Существует ли какая-то одна точка, с которой можно снять? Я не прошу у вас…— Мы не говорили о точках.
(Губин) — Угу, т. е. снимать можно с любой поверхности тела. Интересно. Очень интересно.— Интересно? Вы доказывали, всё во всём. Ну вот теперь нам приходится вам это доказывать.
(Губин) — Не расписываюсь в своей глупости… вернее, в своём беспамятстве.— Попробуйте понять, что такое противофаза. Сделайте простой эксперимент: возьмите стереомагнитофон и подключите микрофон к обоим каналам. Вы поняли меня?
(Губин) — Угу.— Вы не поняли. Не запараллеливая.
(Губин) — Да я понял.— Пожалуй, это всё, что мы можем пока вам рассказать.
(Губин) — Спасибо! Вы сказали более чем.— Вы говорите спасибо не нам, — Переводчику.
(Губин) — Я говорю спасибо вам, — Переводчику я скажу, когда встанет. Вот. Без вас бы дело растянулось, может быть, на десятилетия.— Вы бы пришли к этому выводу, но гораздо позже.
(Губин) — Так, ну ладно, это полбеды. Так, что бы ещё…— Не затягивайте, нам трудно! Мы пошли на это не для того, чтобы вы молчали.
(Губин) — Понятно. У меня остаётся всё меньше и меньше вопросов. Я просто не знаю, что уже можно спросить. На будущее вы не говорите, хотя можете высчитать, — ну ладно. Доказательств я у вас никаких не прошу, чтобы вы там что-то подтвердили. Да, вот ещё… Вот тоже я себя ловлю на мысли, что я всё-таки хочу спросить у вас: какая записка, — не для себя, скажем так. А вы можете, ну, он может быстренько пересчитать умножение шестизначных цифр?— Он?
(Губин) — Да.— Наверное, сможет.
(Губин) — Ну, с вашим участием, так скажем.— Нет, мы не будем участвовать в этом.
(Губин) — Угу. Ну ладно, я задаю вопрос: назвать сумму… вернее, произведение числа 6000735 умножить на 13144327. (длинная пауза) Я так понял, ответа не будет. Верно?— Мы сами не знаем.
(Губин) — Ну а он?— Но, скорее, нет.
(Губин) — Но вы можете помочь?— Нет. Мы говорили вам, что мы находимся в эмоциональном плане.
(Губин) — Ага.— И тем более мы сейчас на границе его. Вы спрашивали, и мы вам отвечали: мы ушли, с ним тяжело работать, первое. Второе, согласитесь, часть мозга, отвечающая за расчёты, находится не в том месте, где находимся мы. Мы говорили вам, что ваш мозг закрыт. И заметьте, чем больше идут контакты, тем больше он закрывается — что нелогично. Мы рассчитывали на адаптацию. Мы рассчитывали на привыкаемость, а он всё больше закрывается. И он нашёл очень интересный способ: он уходит в прошлое.
(Губин) — Вижу. Так, что же нам делать, по-вашему? Может, существуют какие-то земные способы разблокирования, приостановления блокировки?— Мы не знаем ответа.
(Губин) — М-м, жалко.— Поймите, мы стараемся войти, мозг принимает как чужеродное. И чтобы уйти от этой реалии, где находимся мы, он уходит в прошлое.
(Губин) — Вы в прошлое не можете уйти?— Мы не можем уйти вместе с ним.
(Губин) — И вам трудно работать будет.— Это самая лучшая защита, которую он мог придумать.
(Губин) — М-да.— По-другому сказать, мы хотим войти в мозг, а он исчезает, и его нет.
(Губин) — Так, значит, наступит момент, когда это всё дело прекратится, да? Ну, если вы не найдёте, и мы не найдём способов.— Конкретно с ним может быть, но мы ведём множество контактов, и такого не случалось. Причина? Причина в его зарядах, и мы не можем этого пока понять. И мы также анализируем эту ситуацию. Поэтому мы просили вас о четвёртом. Но у нас свои законы, и мы не можем назвать его.
(Губин) — Ясно. Ну а вы как-то узнаете, кто этот четвёртый?— Мы знаем, но здесь мы уже не дадим даже намёков.
(Губин) — Т. е. мужчина, женщина — вы не скажете.— Нет, мы не скажем. Всё уже было сказано ранее.
(Губин) — Угу, хорошо.— Нет. Давайте откровенничать дальше.
(Губин) — Ну давайте, давайте пока мы на связи.— Мы пошли на всё это для того, чтобы соединиться конкретно с ним.
(Губин) — Вы с ним соединились, или чтобы я с ним соединился?— Мы конкретно с ним. Но говоря о нём, мы имеем в виду и вас.
(Губин) — Ну да, через него и с нами.— Нет, здесь гораздо глубже.
(Губин) — Ну, копните поглубже.— А вы не догадываетесь?
(Губин) — У меня откроется такая «крыша»?.. Ой, извиняюсь, контакт.— Хорошо, скажите вашу версию.
(Губин) — Ну, допустим, я так думаю, лет через пять я буду лежать на его месте.— Нет, вас сейчас четверо, но вы были один.
(Губин) — М-м-м… «вас сейчас четверо», но нас сейчас двое, а с вами трое.— Вас четверо.
(Губин) — Ну Белимов — третий, вот он вам задавал вопрос. Так. Стоит найти четвёртого, и мы соединимся. Соединившись, мы образуем какую-то силу, которая преодолеет барьер мозга. Я так думаю?— Вдумайтесь. Сейчас вас четверо, но раньше вы были один, вы были едины: четверо и один, один разделился на четверо. Мы можем сказать только одно: он разделился на противоположности. Это может дать вам подсказку.
(Губин) — Противоположности. (пауза)— Мы сказали более.
(Губин) — Понятно.— Продолжим далее. (Пауза) Дайте счёт. (После счёта) Задавайте.
(Губин) — Музыка может чем-то помочь? Эмоциональный план улучшить или…— Во время контакта — нет.
(Губин) — Ну это я понял, а до контакта?— Да, конечно!
(Губин) — Так, т. е. можно этот процесс приостановить как-то. А какая музыка, в каком стиле? Какая и была? (пауза) 1, 2…— Нет, не требуется. (пауза) Сердце.
(Губин) — Извините, моё сердце может говорить, что эта музыка хорошая, а он может воспринимать её, как пустую.— Что мы говорили три минуты назад? Вспомните, но не говорите сейчас!
(Губин) — Угу, хорошо. Так, что ещё можно сказать…— Задавайте.
(Губин) — Логически для него не будет болезненно, если сюда придёт незнакомый ему человек и так же будет задавать вопросы?— Для нас — нет. А без него мы не можем ответить.
(Губин) — Понятно. На эту тему ещё можно говорить? Они там никакие побочные явления не дают на тему закрытия-открытия мозга?— Говорите.
(Губин) — Значит, с каждым контактом, получается, так, что это дело ухудшается и ухудшается.— Пока да.
(Губин) — Ага, есть надежда.— Поймите, вас было четверо… Представьте: сила одного вмещала четверых. Как нам с вами работать?
(Губин) — М-м-м! Нас было четверо здесь, да?— Вы не поняли. Был один человек, скажем так, сверхчеловек, он разделился на четверых человеков. Вы должны найти составляющие и соединиться в нём.
(Губин) — Интересно, а как мы соединимся? Духовно, да?— А вы себе можете представить физическое соединение?
(Губин) — Представить-то можно и физическое… Факт в том, что не то. Ну ладно.— Задавайте.
(Губин) — Т. е. мы должны стать друзьями или продолжить дружбу, так скажем.— Вы найдёте сами ответ. Вы встречались и не раз, но вы не нашли правильный вывод. Это ваши проблемы.
(Губин) — Понятно. Кругом наши проблемы, только у нас голова не варит от этих проблем… Так, что ещё можно сказать… Я тогда просил, чтобы вы передали на ту планету, которая называется «Вифлем», — вы передали (привет)?— Вафлем.
(Губин) — Почему? Вроде написано было «Вифлем».— Вафлем.
(Губин) — Ну неважно. Так да или нет?— Нет.
(Губин) — Не передадите, да?— Передадим.
(Губин) — Но не сейчас?— Не было контакта.
(Губин) — Ага.— Мы с ними контактируем так же, как и с вами. Мы говорили вам об этом.
(Губин) — Ясно. О них вы что-нибудь ещё можете рассказать?— Что.
(Губин) — Ну, организация, иерархия, техника есть ли, нет?— У них есть иерархия. Да, и у них есть техника.
(Губин) — Не в нашем понятии.— Есть и в вашем понятии.
(Губин) — Базы какие-нибудь у нас тут есть на Земле?— Множество.
(Губин) — У них тут тоже семьи живут как люди?— Да, чаще они имеют форму людей.
(Губин) — Ясно, т. е. они могут структурно изменяться, скажем так, физиологически. Исчезать они могут? Незаметно, в мгновение ока, — раз, и нет.— Представьте двухмерный мир.
(Губин) — Ага, понял. Так, вопросы эти ясны. Они преследуют какие-то свои цели познания, или?..— И да и нет.
(Губин) — Угу, тоже ясно.— Вы, помогая кому-то, какие преследуете цели?
(Губин) — Ясно.— И те и другие.
(Губин) — Ну, можно надеяться, что назад они нас не потащат, или, вернее, они нас тащат оттуда, откуда мы ушли. Так скажем, мы, дети, оторвались от всего мира и пошли куда-то не в ту сторону. Так они вернулись за нами, чтобы…— Худшего не принесут, но вы можете и лучшее превратить в худшее.
(Губин) — Да, тут всё возможно.— Но это уже будет не их вина…
(Губин) — Ну это понятно.— …относительно. Но они будут нести ответ.
(Губин) — К чему их подведём? Ну, можем подвести.— Вы делаете это удивительно просто.
(Губин) — Да.— Вы бессмертны и так легко можете убить.
(Губин) — Ну тут проблемы нравственности, скорее всего, сейчас в стране.— Нет. Нравственность, мораль — это всё выдумано вами, это всего лишь отговорки.
(Губин) — Так, минуточку! У меня возникла такая ситуация личного характера, когда я сказал, что я люблю всех… но мой близкий человек обиделся на это: он посчитал, что я не люблю его, если люблю всех. Ну, хочу любить всех, скажем так, учусь любить всех. Я сказал, что мы не умеем любить, а просто учимся ещё это делать. И даже вы, наверное, тоже только учитесь это делать…— Ну согласитесь, что вы оба правы.
(Губин) — Ну относительно её, да, она права. Относительно меня, я тоже прав, — всё верно. Но ведь эта обида может перерасти в неприязнь с её стороны.— К вам приходили пророки, и вы их убивали. Вы хотите стать как Христос и не хотите понести даже малую часть его груза.
(Губин) — Нет, почему? Ну я-то сказал, даже если она обиделась. Я ей сказал: «Что же ты обижаешься, на то, что я так думаю?»— Вы живёте в мире лжи.
(Губин) — Верно. Я ей тоже сказал это.— Вы лжёте постоянно, всем и себе. Да, мы говорили, что лжи не существует, но ложь — это когда вы лжёте самому себе. Вы можете мне солгать что угодно, и я могу это принять за правду, и это нельзя назвать ложью. Но относительно вас, вы знаете, что это ложь.
(Губин) — Верно.— Научитесь не лгать себе.
(Губин) — Хорошо, а можно, если уж мы так заврались, эту ложь использовать в благих целях для нас же самих? Т. е. допустим, ну, средний человек…— Зло, творящее добро?
(Губин) — Ну, получается, уже добро, а не зло, если оно творит добро.— Хорошо, вспомните своих пророков, которые ложью делали добро. Вы можете их вспомнить?
(Губин) — Ясно, вопрос исчерпан.— Вспомните о кривом единстве. Мы не религиозны, но религия — один из способов видения мира, и она не лжёт. С вами легче говорить религиозным языком. Вас искушает Сатана и очень искусно. К сожалению, вам порой это нравится.
(Губин) — Да, т. е. все плотские наслаждения это от Сатаны, если уж переходить на язык религиозный.— Нет, всё должно быть в меру. Нельзя казнить свою плоть, но и нельзя развращать её. Диалог — истинное начало.
(Губин) — Т. е. брать не больше того, что тебе нужно.— Вы правы.
(Губин) — Насчёт цивилизации дельфинов, вы сказали, они едят рыбу, но рыба тоже живая. Получается, они тоже творят зло в меру.— Злак тоже живой, — и вы творите зло, поедая его?
(Губин) — Ну да, верно. А если, допустим, такая ситуация: откажусь я от еды вовсе и от питья…— Вы пожинаете воздух.
(Губин) — И вдыхая.— Хорошо, вы принимаете энергию, она тоже живая, вы её перерабатываете.
(Губин) — Т. е. можно фактически питаться энергией.— Если так рассуждать, то вы убиваете постоянно, так что не будем говорить о дельфинах. А как вы считаете, чем питаетесь вы? Что бы вы ни ели, что бы вы ни делали, вы всего лишь принимаете энергию, — всё остальное лишь несёт её.
(Губин) — И мы можем потреблять её слишком много, больше, чем надо, или менее того. Верно?— Верно.
(Губин) — Этим мы не делаем великое зло или, наоборот, великую доброту, так скажем. Я о постах.— Любая чрезмерность — это зло. И пост в меру. Можете ли вы назвать мне религию, которая гласит о посте так, что вы должны умереть? Если вам не по силам 40 дней, то вы можете, не прекращая поста, принимать пищу, но разумно.
(Губин) — Угу, что-то прояснил.— Это первое. Второе, будьте внимательны, Христос пришёл не для того, чтобы взять добродетелей и святых, — он пришёл для вас, грешников.
(Губин) — Это я понял.— Это символ, символ вашей дороги. Вы должны стать как Христос. Но сперва вы должны стать самими собою, и лишь только тогда идти далее. Будьте внимательны: вы знаете ответы на ваши вопросы, и более, вы читали эти ответы и будете читать, но вы невнимательны, вы не можете всё соединить. Вы читаете и видите, запоминаете только те строки, которые вам понравились, или которые подтверждают вашу правду.
(Губин) — Верно.— Всё остальное вы опускаете.
(Губин) — Ну не всегда, возвращаемся ещё иногда. Потому что, если что-то где-то замечено было, то… если память помнит…— Вы можете извращать.
(Губин) — Может быть. В угоду нам же самим, правильно. Мы хотим…— Вы лжёте сами себе, вы живёте в мире лжи. Возьмите третий том.
(Губин) — Скажите, в мире лжи не лгать, можно ли жить?— Можно, но вы опять не можете воссоединить всё в единое. Мы говорили о Христе, он лгал?
(Губин) — Нет, не лгал. (пауза) Так, ну я думаю… (пауза)— Дайте счёт.
(Губин) — Обратный?— Вы хотели этого.
(Губин) — Да, я так подумал, что уже…— Дайте счёт.
(Губин) — 9, 8, 7, 6, 5, 4, 3, 2, 1. Всё.