1994.04.04-2
(Губин) — Так, вопрос такой: вы сказали, что физически мы вас не интересуем, т. е. вообще не интересуем. А почему же тогда от нашего физического состояния зависит ещё и наше эмоциональное состояние?— Мы же говорили вам: эмоции — это физический план.
(Губин) — Ага, понятно. Т. е. всё, на что действует физика — это физика.— Нет, так нельзя говорить, но вы живёте в физике. Есть планы, не имеющие физики, но всё-таки воздействуют. Подумайте сами: душа, и всё же она воздействует, она движет вашими телами.
(Губин) — Ну да. С другой стороны, вы говорили, что мы даже не имеем понятия, что такое душа.— Простите, если мы будем иметь понятие, что такое душа, то нам просто будет скучно жить.
(Губин) — Да, это верно.— В том и смысл, в вашем понятии, как вы говорите: «Божий промысел», — это вечный поиск, вечный поиск себя, поиск души. Вы подумайте сами, рассудите логически. Душа, по вашим религиям, попавшая в Рай или Ад, значит, она уже делима в этих понятиях, Рай и Ад.
(Губин) — Скажите, а уроки этой жизни в будущем, будут как-то откликаться на нас, да?— Вы же слышали начало.
(Губин) — Скажите, а есть ли иное? Вот не наше и не ваше, а какое-нибудь «мирожитие», так скажем?— Множество.
(Губин) — Т. е. и нефизическое и не нефизическое.— Множество. Есть множество физических, и в вашем понятии, они тоже будут нефизическими. Ибо они будут отличаться и не содержать вашей таблицы. Есть множество подобные вам, и мы говорили вам о молекулах. Есть множество в духовном плане, но начало одно, и это начало ищут все. Вы это называете Богом.
(Губин) — Ага, всё-таки все ищут. (Срыв.) (Обрыв.)— …Что говорили вам о богах? Вы персонируете. Вы можете представить персоной весь мир?
(Губин) — Ну что ж, вполне можно, только возникает вопрос…— Ну тогда где же вы?
(Губин) — Внутри, мы частицы… ну, там молекулы этого мира.— Молекулы этого мира?! Значит, тогда вы уже не все. Тогда в вас уже нет всего мира, раз вы только молекула.
(Губин) — Ну, если брать за теорию, которую мы с вами тут говорили, что всё во всём отображается, значит, весь мир отображается на нас? Т. е. у нас в каждой молекуле есть ДНК, а из неё возникает такой же мир, подобный. Значит, можно судить, что вся молекула — это информация обо всём мире, мы — отображение всего мира. Вот. Ну а теперь другой вопрос. Вот если этот мир очень грубо и примитивно представить в форме человека… И вот, каждая молекула, осознавая себя, продвигается к мозгу, чтобы…— Нет.
(Губин) — Нет, да?— Нет. Вы опять персонируете. В вашем понятии, вся Вселенная — это человек, и, соответственно, вы уже создали органы.
(Губин) — Да.— А мы же говорили вам о мире едином, — в вашем же понятии существуют различные органы.
(Губин) — Различные функции одного организма.— Тогда что вы скажете? Мозгу не хватает вашей молекулы — значит, мозг неполноценный?
(Губин) — Нет.— Да. Была такая теория, и даже пыталась (быть) в религии. Нет, вы не правы.
(Губин) — Ну у меня возникает второй вопрос, — вы уж простите за бестактность, но у меня вопрос такого рода: вы знаете, что для вас тоже есть недоступное, т. е. полного представления обо всём вы не имеете. А тогда…— Поймите, чем больше вы познаёте, тем больше вы хотите знать, и тем больше будет неизведанного. Мы же говорили вам о бесконечности, и вы не можете понять. Как можно знать всю бесконечность, и при этом оставаться самой бесконечностью?
(Губин) — Да, вопрос, конечно, сложный. Ну ладно, допустим, нам просто не дано это понять нашим мозгом.— Вы не хотите, это будет точнее. Вы боитесь.
(Губин) — Вы сказали, мы можем стать планетой, а галактикой мы можем быть, т. е. совокупностью планет?— Да.
(Губин) — Вопрос такого рода на этой почве: значит, если мы станем, допустим, конкретный человек станет галактикой, так сказать, дорастёт сознанием до неё, — может и такое быть, — то включаемые в эту галактику планеты, это тоже будут, грубо говоря, какие-то люди?— А вы подумайте, и проведите аналогию. Если человек может стать планетой, почему же Земля… может быть, была когда-то человеком, и вы её составляющие?
(Губин) — Ну вот я и говорю об этом.— Будьте логичным. Спрашивайте.
(Губин) — Я всё к другому клоню: если кто-то галактика, а кто-то в этой галактике планеты, то получается, что всё больше и больше осознавая, менее осознаваемое находится в его ведении…— Давайте скажем так: в вашем понятии «стать планетой» — это не быть планетой, это осознавать, что вы планета, осознавать и жить планетой. Но это не значит, что вы физически будете планетой. У вас даже не хватит массы, чтобы стать ею. Будьте логичны! Да, в вашем понятии, это можно назвать духом, духом планеты. Согласитесь, на этой планете есть множество не доросших, и они по сравнению с этим духом будут называться детьми.
(Губин) — Ага. А у вас там тоже есть планеты?— Мы же говорили вам: мы иной мир, и у нас нет физического плана, мы совершенно иное, поймите это! Вы уже спрашивали, и мы вам только что отвечали.
(Губин) — Нет…— Есть множество физических и не физических. Хорошо, если вы не можете понять, что такое «иное», тогда представьте совершенно иную таблицу Менделеева. Может быть, тогда вам будет легче.
(Губин) — Ага, ну ладно. Так, что бы ещё спросить у вас? У вас, может, какие вопросы есть… Да, такой вопрос, — извините пожалуйста, — вы сказали, что вы прошли нашу стадию, и мы ваши воспоминания. Это значит, что вы были, допустим, на какой-то планете такими же людьми?— Будьте внимательны, мы говорили вам о детях, о родных.
(Губин) — Ещё такой вопрос: сейчас жизнь такая пошла, что каждый вольно или невольно старается урвать кусок пирога, — урывая его, он отрывается от другого. Как вот так жить в этой жизни?.. Сейчас очень сложные времена настали — вы, наверное, в курсе.— Простите, мы вам говорили «сито», и мы вам говорили, что наступило время, в вашем понятии, экзамена. И согласитесь, если мы вам скажем, как жить, это будет всего лишь только шпаргалка. И что она вам даст? Будет ли выучен вами урок? И что вы будете делать в следующей жизни, где мы можем и не прийти, хотя такого ещё не было?
(Губин) — Дай Бог.— Вы невнимательны, мы дали вам понять, что в любых реинкарнациях мы были с вами, и разговаривали, и, в вашем понятии, вели контакт.
(Губин) — Да. Вопрос такого рода на этой почве: Скажите, вот вы говорили в прошлом контакте, что нам хорошо бы добраться до седьмого тела, чтобы уйти выше. В принципе, мы тут «загулялись», похоже, да?— Как вы понимаете «загулялись»? Как вы загулялись, если вы не знаете, по каким целям вы здесь гуляете?
(Губин) — Да, цели мы не помним.— А как же тогда вы можете рассуждать, что вы уже слишком много здесь гуляете или нет? Вы сперва найдите ту цель, сделайте, что вам надо, и тогда вы поймёте, много или мало. Многие остаются воспитывать новых детей, вспомните начало.
(Губин) — Да. Вот такая дилемма стоит. В принципе, вы оправдали свои слова, замечая, что вы пришли родить в нас сомнения. Сомнений вы родили очень много.— Нет, мы просто будим вас. Они в вас были, и новых мы не рождаем. Мы делаем так, чтобы ничего нового вы не получили, а смогли разбудить всё старое. И всё это старое для вас ново, ибо было крепко забыто.
(Губин) — Да. Скажите, а реинкарнации существуют только для того, чтобы дать ещё один шанс?— Нет, вы невнимательны. Вам мы уже говорили, что многие остаются.
(Губин) — Ну нет, дать шанс, чтобы вспомнить, зачем ты здесь.— Мы вам говорили, что многие остаются, чтобы воспитывать детей, новых детей. Но, ещё более — забывшие, так и не нашедшие, и не вспомнившие.
(Губин) — М-да… (Обрыв.)— … просите, кто вы, вспомнившие или воспитатели? Вы хотите это спросить?
(Губин) — Да я и не знаю, корректно это или нет.— А вы подумайте.
(Губин) — Да, зачем родился я на свет, я помнил не всегда.— Тогда подумайте, если мы вам скажем, что вы пришли воспитателем, чему вы научите детей, если вы не помните? Мы вас когда-то спрашивали, почему вы не помните, и вы мне не дали ответ.
(Губин) — Я сказал: «Я не помню, потому что я не помню». А как можно сказать?— А теперь подумайте, как вы ответили: «Я не помню, потому что я не помню». А мы говорим вам, что вы боитесь вспомнить.
(Губин) — Хорошо, подумаю. (пауза) Ну вот неуверенность нас останавливает, в принципе.— Неверие.
(Губин) — Может быть, неверие.— Далее — страх. И мы когда-то говорили вам о страхе, вспомните.
(Губин) — Страх может быть разный. Страх ошибиться — тоже страх.— Тогда ищите в себе. Поймите, и мы просим вас: не верьте нам, не верьте, как фанаты! Ищите, ищите, что говорим мы, как говорим вам! Ищите, ищите в себе!
(Губин) — Хорошо.— Вы же слушаете, и не более. Вы не помните, и вы не хотите помнить. Мы уже говорили вам, и даже в прошлых жизнях, мы говорили вам помнить только то, что хотите. Вами вначале было прослушано пять реинкарнаций, — вы же не заметили.
(Губин) — В начале этого контакта?— Да.
(Губин) — Ну, записано там… но было плохо слышно, и не всегда понятно. Просто куски какие-то, а к чему относящиеся… Я единственное понял начало 1200 какой-то год, и вот 16-ый. Остальное не понял ничего. (пауза) Ну ладно.— Скажем вам, и вы сами уже поняли: вы и мы были всегда с вами вместе, и мы всегда говорили с вами. И когда-то вы находились на месте Переводчика, и он задавал вопросы вам.
(Губин) — Я вот не могу понять, как это происходит. Душа имеет своё лицо, и только своё, правильно? А вы не можете подсказать, в каком году я находился на его месте?— Нет. Это будет всего лишь шпаргалка. Мы и так уже слишком много вам…
(Губин) — Понятно.— Далее. Главная цель — вспомнить не прошлые жизни, а вспомнить все те чувства, все те переживания, все те эмоции, всё то, что вы называете движением души. А если вы будете просто вспоминать физически ваше тело, то вы можете вспомнить даже, когда вы не были человеком. Просто вспомнить, это ничего не даст.
(Губин) — Скажите, на одном сеансе одного человека загипнотизировали, и он вспомнил прошлое: как он 5000 лет назад был волком, он встал на четвереньки, и завыл. Он что, действительно был в теле волка?— А вы подумайте. Почему бы и нет, если вы можете менять тела — мужские, женские. И даже в этой жизни вы несколько раз меняете тело. Вспомните, вы учили биологию.
(Губин) — Ну да, в течение семи лет. (Тело полностью обновляет все клетки)— Почему бы вы не могли поменять другие одежды?
(Губин) — Но вы сказали, что человечество образовалось 15000 лет назад, а никак ни 5000.— Мы говорим вам об одежде. Почему вы не можете сопоставить? Далее. Пятнадцать тысяч лет назад пришли вы.
(Губин) — Т. е. конкретная личность. Или как? Что вы подразумеваете под словом «вы»?— Мы говорили вам о путешествующих, мы говорили вам об ищущих. Вспомните!
(Губин) — Ну, в принципе, путешественники — они же путешествуют, и наблюдают, у них никаких целей нет. Они восхищаются, смотрят, узнают, но путешественником…— Тогда подумайте. Путешественник, попавший на остров, в вашем понятии, необитаемый, кто он становится? Он путешествует, или он уже просто начинает жить, существовать, чтобы продлить свою жизнь? Подумайте. И ждёт помощи извне, вместо того чтобы построить самому и уйти с этого острова. Вы сейчас похожи на подобных: вы ищете помощь извне, но не в себе.
(Губин) — А построить и уйти можно, только найдя в себе что-то? Может, есть какие-то другие пути?— Есть. Есть другие пути. Но бойтесь, к вам могут приплыть рабовладельцы, и тогда они будут вашими спасителями, а вы будете их рабом.
(Губин) — Угу. Ещё вопрос о питании, что каждый питается нижестоящим, так скажем…— Нет.
(Губин) — Ну, я грубо говорю «нижестоящим».— Нет. В любом понятии нет.
(Губин) — Ну вы же говорили…— Подумайте, как тогда можно говорить о вашей духовности, если вы только питаетесь низшим? Где же тогда ваша духовность?
(Губин) — Понятно.— И подумайте, рассудите логически: если бы вы питались только низкими, низкие питались бы ещё более низкими, и сколько это может продолжаться?
(Губин) — Вы как-то обмолвились, что вами питаются, и вы питаетесь, — так, что нельзя говорить, что… и вроде как, так мир устроен, что каждый питается каждым.— В вашем понятии, питается — это почему-то грубо.
(Губин) — Ну почему же…— Хорошо, давайте сделаем так: вы приходите в кинотеатр, и смотрите фильм, согласитесь, что вы питаетесь. В этот момент вы питаетесь. И разве можно сказать о плохом? И согласитесь, если фильм для вас тяжёл — вы уходите, согласны?
(Губин) — Да.— Вот вам и пожалуйста, кто кем питается. Если к вам приходят, и питаются злом, то вы будете опустошены, и наоборот. Но согласитесь, что подобное притягивает подобное. (Срыв.) (Срыв.)
— Придёт время, и вы не сможете нас слышать, — оно наступит скоро. Но обещаем вам, что вы услышите нас, ибо мы будем стараться, и будем подготавливать почву. (пауза) Поймите, мы посадили вам зерно, и оно будет расти. Согласитесь, что в начальный рост его надо беречь, и потому мы вас покинем, в вашем понятии, и лишь только в вашем, на время.
(Губин) — Мы даже внутри себя вас не будем слышать?— Нет, вы будете слушать, и будете слышать, но мы будем молчать.
(Губин) — Т. е. нам придётся самим разобраться кое в чём?— Мы принесли вам зерно, росток. Согласитесь, вы должны научиться выращивать его. Да, мы можем вырастить за вас, но что это будет? Придёт другая жизнь, другая реинкарнация, и начинать всё сначала?
(Губин) — Угу.— Поймите, мы говорили вам о памяти, о различных памятях. К сожалению, в физическом мире носителем вашей информации является мозг — он приёмник, и он кладовая этой памяти. А если быть точнее, ключ столь грубый, что не всегда открывает то, что надо. Не мне это говорить вам.
(Губин) — Вопрос такого рода: а вот если мы, уйдя из жизни, рано или поздно нам придётся это сделать, из тела…— Почему так торопитесь уйти из этой жизни?
(Губин) — Ну я говорю «рано или поздно».— Так вот, когда вы уйдёте, тогда и спрашивайте, как идти далее. Куда вы торопитесь? Вы даже не знаете этой жизни, а уже говорите о другой.
(Губин) — Нет, я не о том хотел сказать.— Нет, давайте не будем говорить о том, что будет далее и далее. Научитесь жить здесь! Научившись жить здесь, вы сами выберете, когда вам идти или не уходить.
(Губин) — Но реинкарнировать-то мы будем всё равно. В смысле, если мы решим не уходить, мы будем реинкарнировать, или жить в этом теле?— Давайте говорить тогда о прошлых… если вы не можете оставить эту тему, давайте говорить о прошлых реинкарнациях. Но запомните: не пройдя путь, нельзя говорить, что будет далее. У вас есть пословица: «Делить шкуру не убитого медведя». Далее. Мы говорили вам от 11 до 19, и наоборот. Вы можете пользоваться этим.
(Губин) — Не надо.— Но помните… Нет, не бойтесь, что будут какие-либо осложнения.
(Губин) — А о чём же тогда вы нас предупреждали?— Мы вас предупреждали о злоупотреблении. Это первое. И второе. Да, ему будет сложно, но если будет очень, то мы сможем остановить его. Но только в том случае, если это происходит по нашей вине. Если же будете виноваты вы, мы не будем делать ничего, потому что это будет ваша ошибка — вы же и исправляйте. Вы же, чаще, делаете их, но не знаете, как исправить.
(Губин) — М-да. Тогда лучше не надо.— Это касается не только этого счёта. (Срыв.) (Срыв.) Далее. Мы работаем с Переводчиком, и нам приходится выполнять кое-какие его условия, хотя он даже не знает об этом.
(Губин) — Странно устроено сознание, что вроде вы выполняете его условия, а оно в том же роде не даёт…— Подумайте, мы же говорили вам: мы играем в ваши игры. Согласитесь, что лучшее обучение — обучение в игре. Сознание видит, что это игра, и чувствует себя сильным, позволяет нам некоторые шалости, в его понятии. Далее. Если брать вашим понятием, то конечно мы выше этого сознания. Но согласитесь, если вы будете только бить ребёнка и не играть с ним — что из этого выйдет?
(Губин) — Ну, знаете, это вопрос довольно двоякий. Я видел, которых били, и вышли хорошие люди.— Да?
(Губин) — Да.— Скажите, их постоянно били, всегда, или всё-таки были времена, когда их всё-таки ласкали, когда с ними всё-таки играли?
(Губин) — Ну да, не без этого, конечно.— Ваше сознание и так достаточно бьётся, и без нашей помощи.
(Губин) — Понятно. Хорошо. Так, что бы спросить? Скажите, всё-таки, как прожить жизнь, чтобы никому не «насолить»? Ведь, чтобы выжить в этом мире, приходится рвать зубами кусок мяса у другого, такого же нищего.— Да?! Вы представляете это только так? Рвать кусок мяса?
(Губин) — Я образно говорю.— Образно? В вашем образе всё и есть. В вашем образе и есть ошибка. Вы представляете мир, как борьба и не больше. И вы хотите быть сильными, и хотите выиграть, вместо того чтобы вести диалог, вместо того чтобы научиться понимать. Много ли с вас вырывали кусков? И подумайте, много ли ваша мать вырывает с вас?
(Губин) — Нет, мать-то как раз даёт всё.— А тогда подумайте, и сделайте (вывод) далее.
(Губин) — Да.— Рано или поздно вы опомнитесь, но может быть поздно. Далее. Мы говорили вам о времени экзамена, почему вы невнимательны, почему вы не помните то, что сказано?
(Губин) — Экзамен в какую сторону? Кто самый умный, так сказать, который может себя прокормить, выжить в сложной ситуации, или наоборот, кто последнее отдаст?— А вот и подумайте. Это один из вопросов.
(Губин) — Ну вот и думаю.— Мы пришли к вам не шпаргалками. Далее. Мы говорили вам: для вас всё старое, как новое, ибо не помните то старое. Ибо так увлеклись игрою жить, что забыли уже, что такое сама жизнь. Вы любите бороться… Странно, вы пришли увидеть мир, дать его другим, стали бороться, и забыли что такое мир. Вы боритесь даже в себе, вы боритесь даже во снах, вы боритесь между своими же телами, между своими же одеждами. Удивительно, не правда ли? Теперь представьте, как вы несёте мир, если вы забыли, что это такое. Вы пришли сюда с хлебом, а взяли в руки меч. И вы это называете жизнь? Тогда скажите, на поле битвы есть жизнь? Она там рождается или убивается?
(Губин) — На поле битвы?— А теперь подумайте, кто создал это поле? Боги пришли и столкнули вас, или вы сами пришли?
(Губин) — Понятно. (Срыв.) (Срыв.)— …К вам приходят, приходят ваши родственники…