1995.12.23-2
(Отвечающий: Предохранители)
(Васильева) — …об этом есть, сказано. А всё-таки вас нельзя, так сказать, термином каким-то назвать, вот в литературе, который есть, да?(Прдхр) — Но мы бы и не хотели носить его.
(Васильева) — Не хотели?
(Белимов) — Но он назван.(Прдхр) — Они не произносят имён, по той же причине не произносим и мы.
(Белимов) — Ну хотя бы…(Прдхр) — А вы ярлыки даёте достаточно быстро и очень легко, а потом начинаете расписывать.
(Васильева) — Вас можно назвать «строителями»?(Белимов) — Ну, предохранители, но… мы так и назовём вас предохранители, допустим, в своих разговорах. Но всё-таки, это предохранители отрицательных эмоций, так, видимо, да?(Васильева) — Скажите, вот можно… Я однажды, у меня болела, допустим, печень болела, и мне одна моя знакомая начала энергетически вроде как боль снимать. И я почувствовала, что меня по голове как бы немножко ударили, а ей по руке, — она тоже это почувствовала. Вот это не вы ли были? Можете так вот…(Прдхр) — Может быть, но говорящий с вами не был.
(Васильева) — Нет, я имею в виду из вашего…(Белимов) — Окружения.(Прдхр) — Может быть. Мы не знаем. Нас же множество.
(Васильева) — Мы можем вас ощущать каким-то образом, значит, да?(Прдхр) — Да, иначе как бы вы перестали плакать, и как бы мы могли залечить вам рану?
(Васильева) — А не вы ли тоже, ну, не вы, а одни из вас, на плечо могут руку положить и погладить? Тоже?(Прдхр) — Тоже.
(Белимов) — Ну вас столько же, сколько и людей, т. е. нас равное количество, или вас больше?(Прдхр) — Мы же говорили, что не только к людям приходим, а ко всем, что рождает боль. И если бы вы могли слышать, как стонет Земля, как плачут деревья…
(Белимов) — О-о, это интересно.(Прдхр) — …как умирает трава, как кричит срезанная роза. Вы же не слышите это, и это ваше счастье.
(Белимов) — А вы там, и слышите, и знаете?(Прдхр) — Слышим боль и страдания.
(Белимов) — Скажите, деревья обладают интеллектом?(Прдхр) — Вас так интересует это?
(Белимов) — Ну, если…(Прдхр) — Если не ответили нам, есть ли у вас разум.
(Белимов) — Ну, если деревья чувствуют боль, и даже люди некоторые чувствуют боль спиливаемых деревьев, крики их — значит, у дерева есть что-то рассудочное, и прочее. Необязательно?(Прдхр) — Мы не встречали ни одной материи, не имеющей души, и не имеющей чувств. Мы такого ещё не встречали.
(Васильева) — Скажите, а разум…(Прдхр) — Даже атом издаёт боль, а вы научились создавать её.
(Васильева) — Расщепляя атом, да?(Прдхр) — Тем самым убивая. И это вернётся к вам, а мы должны стать стеной и не пропустить. Сколько миров губите, сколько? И не знаете, а мы должны страдать. Вот и подумайте, должны мы вас любить или нет?
(Губин) — Насколько хватит…(Белимов) — Кстати, вы нас, видимо… недоброжелательны, не любите, — так, видимо, да?(Васильева) — Ну за что нас любить?(Прдхр) — В вашем понятии, у нас нет любви к вам.
(Васильева) — А к кому есть?(Прдхр) — У нас нет любви к себе. У нас нет вашего понятия любви, потому что слово, что вы придумали, очень мало. Что такое любовь в вашем понятии? Вы исковеркали и это. Раньше… ну возьмём давайте те же 15000, — она была чище. Говоря сейчас «любовь», — и нам приходится приходить. Потому что, произнося его, вы уже создаёте тёмные краски. Потому что вы уже забыли, что такое чистая любовь.
(Губин) — А что такое чистая любовь?(Прдхр) — Учитесь! Мы вам не можем этого показать. Этого вам не покажет никто, потому что вы должны сами. А как вы можете увидеть, если вы не знаете что это? Вы просто не узнаете. Как вы можете увидеть то, чего не можете ощутить? Вы же будете смотреть опять не душой, а глазами.
(Губин) — Я считаю, что чистая любовь — это… как сказать… она сама по себе уже самодостаточна, и ей, в принципе, ничего не надо, чтобы подкреплять её. Она и есть…(Прдхр) — Вы всегда говорили красиво, но почему-то не делаете. Вы больше говорите, гораздо больше, чем делаете. А когда вы говорите о высоком, но говорите столь глупо, что нам приходится опять работать.
(Губин) — Значит, всё, что б мы ни сделали, для вас работа найдётся, так получается? Потому что у нас сейчас всё исковеркано.(Прдхр) — Ну, если вы так устроены… (Срыв.) (Обрыв.)
(Губин) — Продолжайте, «если вы так устроены…»(Прдхр) — Если вы пустым говорите о высоком, разве можете увидеть то высокое? Вы создадите только один из вариантов пустоты, а дадите, конечно, высокое имя. Вы будете говорить равнодушно о любви. Ну и что? Просто равнодушие вы назвали другим словом, любовью, и всё — вот нам и работа: прийти и очищать от того, что вы уже нага… (Срыв.) (Обрыв.)
(Петрова) — Скажите, вы сказа…(Губин) — Давай-давай.(Васильева) — Говори-говори.(Петрова) — Вы сказали, что у меня будет недолгая жизнь, и что я слаба бороться. А, вообще, это исправить можно или нет, это невозможно сделать в этой жизни?(Прдхр) — Первое, что вы должны — перестать бояться. Второе…
(Васильева) — «Перестать бояться». Ты слушай, если спрашиваешь. (Лена шепталась с кем-то)(Прдхр) — Хотя бы немножечко, хотя бы чуть-чуть забудьте об эгоизме, что гложет вас.
(Белимов) — Фиг его забудешь.(Прдхр) — Это и есть тот яд, который столь сладкий, а уничтожает вас. Научитесь делить не только горе, но и счастье. Научитесь видеть во всём хорошее, а не сразу искать плохое. Из множества вариантов вы выбираете худший, почему?
(Петрова) — Есть такой грех.(Прдхр) — Потому что вы… (Срыв.) (Обрыв.)
(Прдхр) — Вы невнимательны.
(Васильева) — Задаёте вопрос, а сами не слушаете.(Прдхр) — Другой? Другой бы боялся. А сейчас он боялся? Сейчас он улыбался.
(Васильева) — Кто? Переводчик?(Прдхр) — Вы невнимательны, и не делаете выводов. (пауза) Говорите!
(Губин) — Скажите, вы не докончили свою мысль. Продолжите!(Петрова) — Да, вы не завершили. Вы сказали, что…(Белимов) — О девушке. Что ей надо делать?(Прдхр) — Говорите.
(Васильева) — (к остальным) Спрашивайте.(Петрова) — Ну, в принципе, я уже всё узнала.(Губин) — Значит, что там…(Петрова) — Ну то, что это можно. (Обрыв.)(Губин) — …а, выбор. Выбирает она сама.(Петрова) — Выбираю я сама, да?(Губин) — Самое худшее из всего.(Белимов) — В общем, ситуация такая: будешь эгоистична — рано помрёшь, вот и всё.(Губин) — Скажите ещё раз на такой вопрос. Ответьте, пожалуйста. Вот все отрицательные эмоции, в принципе, я читал, что вырабатываются при этом в организме яд… ну, токсины, и они убивают сам этот организм, при отрицательных эмоциях.(Васильева) — Ну естественно. Империл, знаешь такой яд?(Губин) — Ну да. Говорят, это… Это верно, вообще-то?(Прдхр) — Да, от того, от чего мы и чистим вас. Но мы не справляемся, вы слишком сильны в этом плане.
(Васильева) — Мы слишком много вырабатываем яда, да?(Губин) — А слишком большая радость, она же ведь тоже, в принципе, губительна для организма, может быть? Очень большой смех, допустим, или там…(Прдхр) — Это уже не радость, а это уже одержимость.
(Губин) — Угу.(Белимов) — Скажите, вы, наверно, очень в этом разбираетесь. Вот проблема вирусов, вам она известна? Что это загадочное очень-то явление. Никакая энциклопедия не признаёт природы, и не знает вирусов. Что это такое, на ваш взгляд?(Прдхр) — Это чужое…
(Васильева) — Это чужой?(Прдхр) — …инородное. Оно приходит, и хочет завоевать вас, хочет жить в вас.
(Васильева) — Паразиты.(Прдхр) — Есть более хитрые, которые не губят вас, а приживаются к вам. Зачем губить свой дом? Они придут, и будут жить в вас. И даже могут вылечить вас от кое-каких болезней. Для чего? Чтобы получше было устроиться, и будут потихоньку питаться вами. А есть, как вы говорите, глупые, когда приходят и сразу хотят съесть вас. И тогда в болезни вы умираете. Хорошо, если они опомнятся, остановятся, увидят, что они натворили, и тогда они даже могут помочь, и опять будут лечить вас, чтобы восстановить этот дом, чтобы в нём жить — вот вам и вирус. То же самое, что делаете и вы. Вы пришли на Землю, начали пахать, начали губить. Теперь испугались: «Так что же, нам, может, и не хватить?» И теперь стараетесь всё снова.
(Белимов) — Хорошо, а вирус — это существо или вещество?(Прдхр) — Ну мы же говорили вам только что. Разве может просто вещество развиваться?
(Белимов) — Ну, есть предположение, что вирусы попали к нам из дальнего космоса. Так ли это?(Васильева) — Нет.(Прдхр) — Да их множество!
(Васильева) — Они есть везде.(Белимов) — У людей сложилось впечатление, что вирусы сугубо враждебные человечеству. Так ли это?(Васильева) — Только что говорили.(Прдхр) — Нет, зачем же? Они могут просто прийти и жить в вас. Просто им надо же где-то жить. А то мы дойдём до того, что Земля, а вы — вирус на ней.
(Белимов) — Угу. Ну, всё правильно.(Губин) — Похоже.(Белимов) — Ну, значит, есть полезные особи среди вирусов?(Губин) — Конечно. В принципе, это не страшно, что они живут в нас, если они нам помогают жить?(Прдхр) — Да в вас живёт столь множество!..
(Васильева) — Что мы даже не представляем.(Белимов) — А есть утверждение, что вирус меняет состояние клетки ДНК, так ли это?(Прдхр) — Нет. Кем бы вы тогда были?
(Белимов) — А вирусы чужды всему земному, это не так?(Прдхр) — Вы повторяетесь.
(Белимов) — Обнаружено 1500 видов вирусов, вы знаете приблизительное их число? Их больше, меньше?(Прдхр) — Гораздо больше.
(Белимов) — Ух ты! А что вы знаете о вирусе Эбола?(Васильева) — Имён не называйте.(Белимов) — Это название местности.(Васильева) — Это имя.(Прдхр) — Вы уже назвали.
(Белимов) — А вам тоже имена не желательно упоминать, да?(Прдхр) — Нам тоже.
(Губин) — Ну они же говорили нам.— Удивительно, как вы внимательны! Что имя? Имя — это дверь, в которую можно прийти. И непрошеные придут, и что сделают? Вы уже назвали имена, потому мы пришли и говорим вам. Мы устали от вас, приходим и предупреждаем вас.
(Васильева) — Вы не хотите с нами сейчас разговаривать?— Мы не хотим имён ваших, не хотим своих имён, никаких имён. И хотя без этого нельзя, потому что хотя бы любое слово — это уже имя, ну хотя бы… (Слышен лай собаки)
(Белимов) — Скажите, есть гипотеза, что вирусы — это своего рода биороботы, так ли это? И как они из слуг превратились в убийц людей?— Их множество и разные. И среди вас есть биороботы, среди животных есть они, и среди всего есть, как вы говорите, биороботы. И всё относительно в этом мире. Относительно Бога, если подумать только логикой вашей, то вы тоже его биороботы.
(Васильева) — Ну, это да. А среди нас, вот здесь присутствующих, есть такие?— Вы уже испугались?
(Васильева) — Ну конечно. (Смех)(Белимов) — Ну просто из осторожности спрашиваем. Скажите, а могли ли вирусы-биороботы счесть, что человечество развивается «неправильно», и включилось в борьбу с этим человечеством? Мы вроде как ощущаем такую борьбу.— Да нет, вы просто хотите найти виновных в своей гибели. Ну конечно же, взять кого-то другого… пришёл, и вы уничтожаетесь. Вы же не будете признаваться себе, что вы сами себя убиваете, что вы и есть самоубийца и убийца. Как вы живёте? Вы говорите: «Среди нас нет самоубийц!» Вы же сказали. А вы подумайте, посмотрите, что вы творите? Вы только этим и занимаетесь.
(Васильева) — Ну да. (Срыв.) (Обрыв.)(Прдхр) — И снова работа.
(Белимов) — У кого слёзы?(Васильева) — У собаки?(Прдхр) — Переводчик.
(Петрова) — У Переводчика.(Белимов) — У Переводчика?(Губин) — Вы можете сказать, что с ним сейчас происходит, и почему?(Белимов) — Не слышит.(Губин) — Он не работает. (Обрыв.)(Прдхр) — …глаза его. Мы же попросим открыть их.
(Белимов) — Мы можем продолжить вопросы?(Васильева) — Нет? (Обрыв.)(Белимов) — Скажите, чем объяснить загадочность вспышек вирусных, вот, в частности, нынешний приход гриппа, причём в очень тяжёлой форме? Можете это нестандартно объяснить? Что случилось?(Прдхр) — Почему не видите ваши вспышки, ваши войны?
(Белимов) — А это близкое, да? Войны тоже вызывают?..(Прдхр) — Да они такие же как вы. Они тоже хотят завоевать больше или меньше. Дальше. Будьте внимательны: Солнце — помогает, боль ваша — помогает. Вы можете вспомнить то время, когда была счастливой Земля, и были вспышки эпидемий? Было такое?
(Белимов) — Да нет, скорее всего, в несчастьях эпидемии бывают. Значит, сейчас Россия переживает тяжёлые времена, и поэтому болезни. А и другие страны то же самое, да?(Прдхр) — Вы ослабляете себя, вы становитесь слабыми. Когда вы становитесь слабыми?
(Васильева) — Зимой.(Прдхр) — В грусти, в печали. И тогда вы становитесь слабыми, и тогда вам тяжелее бороться с ними. Да, и явления природы тоже влияют на то. К сожалению, многие из вас просто марионетки, которые зависят от внешней среды. Село Солнце, и вы уже не те, похолодало или стало слишком жарко, и вы уже не те. О какой же духовности вы можете говорить, если вы болеете из-за каждого движения Земли? Вы скажете, экстрасенс — чувствительный, значит, очень. Да нет, просто слишком слабы.
(Белимов) — Скажите, человечество проигрывает войну с вирусами? Может ли быть окончательная победа вирусов над человечеством?(Васильева) — Да нет.(Прдхр) — Нет, это даже не выгодно вирусам.
(Васильева) — Так вы хотите сказать, что экстрасенсы — это люди больные, в принципе, ослабленные?(Прдхр) — Нет, мы как раз говорим противоположное. Это вы говорите, что вот он чувствителен к изменению погоды — экстрасенс. Нет, он просто слаб, потому и чувствителен.
(Губин) — Угу. А надо, значит, чтобы не быть чувствительным… вернее как… чтобы…(Прдхр) — Вы должны чувствовать, вы должны всё это замечать.
(Васильева) — Мы должны реагировать.(Прдхр) — Но это не должно переходить в боль или в болезнь. Конечно вы должны замечать, что пришла зима или лето, конечно должны, но это же не значит, что вы должны сразу болеть.
(Губин) — Угу. Ну, значит, если, допустим, я буду относиться к летнему солнцу, так сказать, с весёлыми взглядами, то оно мне не нагреет голову, скажем так.(Прдхр) — А вам надо. Вы боитесь Солнца.
(Губин) — Конечно, я падаю в обморок, и кровь носом идёт.(Белимов) — Скажите…(Губин) — Погодите. А как же в такой ситуации, раз на меня вот так действует, не выхожу (же я) с проклятьями в его адрес на улицу.(Прдхр) — Да? Вы лжёте даже себе и сейчас.
(Губин) — Нет, я просто боюсь и опасаюсь, что оно нагреет, но я же не говорю, чтобы оно…(Прдхр) — И никогда не ругаете.
(Губин) — Ну, вообще-то, может, и было, да. Ну ладно, поверю тебе.(Прдхр) — Вы слишком внимательны к себе, и это убивает вас.
(Губин) — Слишком внимателен к себе?(Прдхр) — Да. Когда вы были маленьким, когда вы падали, ушибали коленку, вы потёрли и побежали дальше — подсказка Переводчика. И всё. А что делаете сейчас? Создаёте множество проблем: «Ах, как бы это, да не то, да не это!» И обязательно себе что-нибудь найдёте. А достаточно назвать имя какой-нибудь болезни, и она к вам может прийти, потому что вы её позвали, и позвали даже по имени.
(Губин) — Значит, то, что я вам сказал… вы меня спросили, чем я болен — почки и сердце… Это, в принципе, уже есть, да?(Васильева) — Вы не сказали.(Губин) — Ну не сказали, прав я или нет.(Васильева) — Ты не сказал название болезни.(Губин) — Какая разница?(Васильева) — Ну почему разница?(Прдхр) — Да, вы правы. Но мы и не отрицали того, если бы вы были внимательны, а просто добавили: «…и головные боли».
(Губин) — А, да-да-да.(Васильева) — Скажите…(Губин) — Минутку. А не связано ли это с табаком?(Васильева) — Не маши пальцем!(Прдхр) — И да и нет.
(Губин) — А? Нет?(Прдхр) — Табак действительно опасен для вашего здоровья. Но, благодаря рекламе, он стал более опасен, потому что вы уже занимаетесь самовнушением.
(Губин) — Угу, «курение опасно для вашего здоровья». Ясно.(Васильева) — Скажите, вот у меня бывают часто головные боли после всяких различных праздников. Когда вот, допустим, несколько дней подряд люди гуляют, пьют, в общем-то… ну, в основном. И после этого у меня очень сильно болит голова. Это как-то… (замечает, что Переводчик опускает руки, выходит из контакта) О!.. Аллё!.. (смеётся) Аллё говорю.(Белимов) — Это её чувствительность повышенная, да? (Обрыв.)–