2021.03.03-1
(Лукахин) — Всем всё хорошо слышно теперь, да?
(ХГМ) — Да, всё хорошо, всё слышно.(Лукахин) — Я вас приветствую Геннадий Михайлович!(ХГМ) — Здравствуйте!(Лукахин) — Угу. Волнуетесь?(ХГМ) — Ну, в принципе, как бы пока не знаю.
(Моисеенко) — Ты лежишь или сидишь, Ген?(ХГМ) — Нет, сижу.(Лукахин) — Угу. Геннадий, надо будет потом чуть позже принять горизонтальное положение. Ну, чтобы позвоночник не ушёл в трусы, как говорится, за время сеанса: не комфортно будет, тело затечёт, всё это. Я хотел бы объяснить, чем я занимаюсь, чтоб Вы понимали. Ну, регрессолог и гипнолог. Ну, определённые люди, которые чем-то занимаются, погружают, и так далее. У меня есть инструменты регрессолога.(Моисеенко) — Ещё надо спросить: а беззвучный режим Геннадий включил?(ХГМ) — Беззвучный режим, — это как?(Лукахин) — А зачем?(Моисеенко) — Это шторку опускаешь, и нажимаешь колокольчик, перечёркнутый чтоб был.(ХГМ) — А, имеется, чтобы никто не позвонил, что ли?(Моисеенко) — Тогда «пиканья» не было (не будет) в момент, когда уведомления приходят.(ХГМ) — Ага.(Моисеенко) — Ты просто шторку опусти и нажми на колокольчик, чтобы он стал перечёркнутым, и всё.(ХГМ) — Всё, понял, да. Всё, сделал.(Моисеенко) — ОК, всё, продолжаем, Андрей.(Лукахин) — Угу, хорошо. И вот как бы я регрессолог, просто это моё побочное, так скажем, занятие. Я ещё как бы и проводник. Т. е. я вожу людей по… Регрессологи, что делают? Смотрят прошлые жизни, знаете, у кого есть какие наставники, помощники, с ними общаются. Может Вы читали или слушали о регрессологах. Я вожу, ну, как бы человека к своей сути. Как бы вот есть в моём понимании, — я не знаю, насколько Вы будете согласны, — есть Эго, Дух, Душа, да?(ХГМ) — Да.(Лукахин) — Вот. Эго я называю у всех подряд, я называю мартышкой.(ХГМ) — Угу.(Лукахин) — Есть несколько вариантов. Первое, я провожу слиперские сеансы, — общаюсь с разными существами, сущностями. Допустим, у меня есть слипер, с которым я больше тысячи сеансов провёл. С ним ничего не случилось, он жив, здоров, и так далее. А есть, с которыми я по несколько сотен провёл. Ну, в принципе, мы сегодня не будем делать какой-то слиперский сеанс, где Вы Переводчик. Мы будем мягко. Возьмём вашу мартышку… Не обижайтесь, она у меня есть, она у всех есть, — это Эго — инструмент, да?(ХГМ) — Угу.(Лукахин) — И мягонько его проведём, так скажем, вглубь вашей души. Потому что Вы, как душа, Вы многогранны. Вы согласны?(ХГМ) — Да.(Лукахин) — Да. И вот Эго — это такая… Геннадий, — как Вы сами могли убедиться, на этой всей многогранности, всего лишь этикеточка. До этого Вы смотрели прошлые жизни, где Вы были другим человеком, да? — ну, в кавычках. Прошлого времени не существует. Ещё какие-то жизни Вы смотрели, да? — там на других планетах. И это всё Ваши как бы этикеточки другие. Понимаете, да?(ХГМ) — Да-да-да.(Лукахин) — Транс будет… Это трансовое состояние, это не такой глубокий гипноз: когда погружают, человек помнит только как считали, когда он входил, и помнит как считали, когда выходил. Я часто ругаюсь на своих, так скажем, переводчиков, слиперов: почему ты так всё время выходишь, почему ты из этих сеансов не берёшь для себя что-то? Т. е. их отключают, они далеко уходят, и так далее. Я на них ругаюсь. Говорю, для себя возьми что-то из этого, из того, что было. А они ничего не помнят. Тут у меня девушка — жена, у неё более тысячи погружений. Через неё всякие существа общаются, рассказывают что-то. Что-то я публикую, что-то не публикую. Она после сеансов встаёт, отряхивается, и идёт «на пасху яички красить». Вы поняли.(ХГМ) — Да.(Лукахин) — Да. Т. е. у неё никак система представления не изменяется. Здесь мы хотим — как бы я предлагаю — мы берём ваше Эго, ведём его, чтоб оно участвовало, что-то почувствовало, ощутило, вспомнило свой дом, и так далее, и тому подобное. Вы согласны с такой концепцией?(ХГМ) — Согласен.(Лукахин) — Да. Сам по себе такой транс не глубокий, потому что здесь надо как бы водить мартышку по поверхности. Не глубже и не выше. Просто чтобы она ровненько шла по поверхности, смотрела, чувствовала, понимала что-то. У Вас будет даже возможность задавать вопросы, если вам что-то интересным покажется. Понимаете?(ХГМ) — Понял.(Лукахин) — Да. Все, кто к Вам приходят, Вы, допустим, будете видеть. У вас сознание расслоится как бы, — не уйдёт куда-то, как вот во время транса оно у вас уходит, ну во время ваших погружений оно ушло просто, сказало «До свиданья!» и всё, — оно будет расслаиваться. Ну как бы… т. е. будет более многогранным. Это примерно такое же состояние, когда Вы находитесь между сном и бодрствованием. Вы к примеру… У Вас же были случаи: Вы хотите досмотреть сон, но Вам приходится просыпаться?(ХГМ) — Ну, да-да-да, было, да.(Лукахин) — Да.(ХГМ) — Не однократно, причём.(Лукахин) — Да. Вот смотрите. В этот момент у Вас работают два вида сознания — ментальное и физическое. Ментальное, допустим, слышит будильник, и говорит: «Давай ещё полежим!» Ну так оно говорит мыслеформами, чувствами. «Давай полежим, давай сон досмотрим! Давай там ещё поучаствуем!» А мартышка говорит: «Нет, надо вставать! Вставай, вставай, вставай! Опоздаешь!» У Вас дискуссия между двумя вашими сознаниями. Понимаете, как это работает?(ХГМ) — Да, да, понимаю.(Лукахин) — А так мы вас ещё на несколько сознаний расслоим. Мне бы очень хотелось, чтобы раскрылись чувства, ощущения, понимания. Есть как бы… люди идут и получают информацию прямо в голову, а есть как бы идут через чувства. Т. е. то, как, допустим, слиперов погружают, ну переводчиков, у них просто сносят мартышку полностью. Когда мы берём с собой мартышку, к ней подключаются другие виды сознания, и Вы раскрываетесь как веер. Понимаете?(ХГМ) — Да.(Лукахин) — И мы идём к Вашему вот этому глубинному «Я» сокровенному, и с ним взаимодействуем. Единственный тут момент заключается в том, что когда если Вы начинаете внутрь себя проваливаться, мартышке это не всегда нравится. Она как бы боится всё что неизвестно, всё что загадочно для неё, и так далее. Или пытается найти определение чему-то. Поэтому с мартышкой будут визуальные образы какие-то, и лучше её как бы подымать. Вот Ваша душа, это как свет, да? И нам её лучше не проваливать внутрь, а подымать как свет. Ну, к свету её поднимать. Понимаете? Тогда она более комфортно себя чувствует, у неё нет страха, ей наоборот любопытно, интересно полетать, посмотреть. Вот тогда оно всё гармонично как бы получается. Вы поняли о чём я, да?(ХГМ) — Да. Всё я понял, да.(Лукахин) — Да. Ничего страшного не будет. Я уже много тысяч людей погрузил, всегда всё нормально. Если Вы захотите прервать сеанс, Вам достаточно просто пошевелить пальцами правой руки. Вы из этого состояния выйдите самостоятельно. Если какие-то ребята будут хотеть вклиниться, что-то сказать, мы их немножко послушаем, но объясним, что у нас немного другая цель, ни ченнелинг, ни что-то там такое, а мы просто идём к душе повзаимодействовать, как бы воссоединиться, что-то там это… и лечебные процедуры, и так далее, и тому подобное. Т. е. кто-то вклинится, мы мягко слушаем, что они хотят, а потом говорим: «Ребята, вы не совсем вовремя, мы тут другим делом занимаемся». Вы понимаете о чём речь.(ХГМ) — Всё, я понял, да.(Лукахин) — Всё понятно. У Вас какие-то вопросы ко мне будут?(ХГМ) — Ну я то, что вопросы вот Михаил Вам переслал…(Лукахин) — Да.(ХГМ) — Наверное, вот эти вопросы. Ну, если появятся, то, наверное, задам.(Лукахин) — Да-да-да.(ХГМ) — Потому что я так понял, что возможность у меня будет задать вопросы, да?(Лукахин) — Да, да.(ХГМ) — Так что воспользуюсь этим, конечно. Так что…(Лукахин) — Да, смотрите.(ХГМ) — Угу.(Лукахин) — Ещё один момент. Если… Не если, а когда всегда Вы в глубинную сущность возвращаетесь, она знает о Вас всё. Начинается автоматическая очистка: болячки там, всякое разное, ну всё подряд чистят. И в этот момент Вы можете захотеть в туалет. Так очень часто, много людей хотят в туалет в этот момент. Вы не терпите, не стесняйтесь, — говорите: давай делаем паузу, потом продолжим.(ХГМ) — Угу.(Лукахин) — Мы делаем паузу, потом обратно продолжаем, всё нормально. Это лучше, чем если бы всё время плавали вообще совсем на поверхности. Понимаете, да?(ХГМ) — Да, я понял это.(Лукахин) — Да. Ещё, используя такую возможность, когда Вы, как скажем, в более тонкой оболочке находитесь в тонких мирах в сознании, к Вам могут приходить всякие друзья, чтобы обозначиться. Никого посторонних в такие сеансы не пускают, поверьте. Всё находится под защитой, никто посторонний не может попасть, никто из тех, кому не разрешено, не попадает. Разрешают иногда обозначиться, проявиться очень близким душам, часто которые скучают по Вам, пока Вы здесь путешествуете в образе человека, понимаете? — ещё что-то. Их тоже не стоит игнорировать. Вы о них говорите: вот появился такой-то такой-то, допустим. Можете подойти, почувствовать его вибрации. У Вас могут всколыхнуться воспоминания, как много дорог Вы с ним прошагали. Понимаете? Ну, т. е. разное. Они используют этот момент, когда Вы в таком состоянии находитесь, чтобы прийти и просто обозначиться, оказать свою поддержку. Вы поняли, да? — о чём речь.(ХГМ) — Да, я понял.(Лукахин) — Т. е. мы сейчас, вот как бы Вы всё время ходили через дверцу сознания, — есть ещё одна дверца, называется как бы «дверца через сердце». Понимаете?(ХГМ) — Я понял. Единственное что, получается как бы схожесть с контактами вообще-то. Всё, что Вы сейчас рассказали, в принципе, то же самое когда контакт, и я беседую от себя как бы. Вот такой же эффект получается.(Лукахин) — Да, бывает. Я даже слышал, когда спрашивали другие люди: что Вы видели, что Вы ощущали, пока Вы были там. Да, такое есть. А это эффект был побочный. А сейчас мы нацелены на то, чтоб это был основной эффект, понимаете?(ХГМ) — Ну, я понял. Я, правда, не согласен со словом «побочный», но я понял. В принципе да, я согласен.(Лукахин) — Да.(ХГМ) — Согласен, да.(Лукахин) — Геннадий, ещё один момент. Мне нужно во время сеанса перейти с Вами на «ты». Хоть я Вас очень уважаю, но мне нужно перейти на «ты», чтобы нам было понятно, чтобы я не путался, и Вы в том числе.(ХГМ) — Всё, я понял.(Лукахин) — Кто с кем общается.(ХГМ) — А так взаимно: и я тыкаю, и Вы тыкаете. Я правильно понял?(Лукахин) — Да-да-да. Если я спрашиваю, как ты себя чувствуешь, Вы понимаете, что я к Вам обращаюсь. Если я спрашиваю, как у Вас дела, это значит, я обращаюсь к тем, кто…(ХГМ) — Кто должен.(Лукахин) — К кому-то, да, к другому. Так же и Вы мне говорите: ты там можешь чуток задержаться, или я тут хочу задержаться, подожди, не торопи. А те со мной на Вы говорят. Т. е. я сразу понимаю, с кем веду диалог, кто общается, как общается, и так далее. Всё понятно с этим.(ХГМ) — Понял, да. Да, это понятно, да.(Лукахин) — Да. Хорошо. Вы сейчас лежите?(ХГМ) — Так, ну сейчас я попробую лечь.(Лукахин) — Смотрите, Геннадий. На глаза надо что-нибудь накинуть, полотенчико какое-нибудь небольшое.(ХГМ) — А свет, просто выключить свет.(Лукахин) — Нет-нет-нет, полотенчико.(ХГМ) — Полотенчико?(Лукахин) — Да. И какой-то пледик, чтоб Вы не замёрзли.(ХГМ) — Всё, понял. Сейчас всё сделаем. Так, что… Ну тряпочку, я найду тряпочку.(Лукахин) — Да. Полотенчико нужно не для того, чтобы свет гасить — полотенчико нужно для того, чтобы у Вас были придавлены веки верхние. Потому что у людей иногда непроизвольно веки открываются. Долго не моргают, роговица пересыхает, после этого они на ощупь ходят.(ХГМ) — Нет, у меня с этим проблем нет. Я редко моргаю. Так что с этим проблем не будет.(Лукахин) — Ну всё равно надо…(ХГМ) — Всё, всё. Я тогда сейчас… Я знаю, я беру сейчас тряпочку и ложусь. Всё, я сейчас это сделаю. Всё.(Лукахин) — Хорошо.(Первые) — Мы множество раз говорили вам, что все диалоги не содержат каких-либо гипнотических влияний и любого воздействия сторонних лиц. Иными словами, ни Вы, ни кто другой не являлись и не являются инициатором бесед. Далее. Вы были предупреждены о необходимом для безопасности количестве собеседников. Случаи дуэтов допускались только с постоянными собеседниками. Учитывая, что Переводчик воспринимает животных полноценными собеседниками, он поддерживает теорию духовной эволюции от камня (пауза) до человека в духовном мире, и не признаёт духовную иерархию, проявленную в материи. Животные входят в круг диалогов. Мы ведём беседу со всеми участниками. Отчасти мы разделяем его взгляды. Отчасти не является неким утверждением ошибочности. Здесь мы говорим об ином, не отрицающем понимание. Интуиция и эмпатия указывают правильное направление. Пусть Вас не смущает, что мы говорим во множественном числе. Чтобы вы услышали, используется множественное эхо, — множество «Я» во временных, пространственных, проявленных, не реализованных, и далее. В беседах участвовало множество героев. Мы пытались изменить формат, уйти от допросов и вести полноценные беседы, мы сняли большинство элементов защиты. Переводчику уже не нуждался в частичной блокировке реальности. Увы, новый формат не прижился. Достоверность у вас зависима от источника. Причина разговора сейчас является наше беспокойство о состоянии здоровья Переводчика. Мы надеемся на благоприятный исход возможного сеанса как с нашей, так и с вашей стороны. Но хотим предупредить. Эго Переводчика не проявлено в достаточной мере для уверенных манипуляций. Здесь нет внешнего влияния. Удачи!
(Моисеенко) — Спасибо.(Лукахин) — Хорошо. Я вас благодарю, я хочу спросить. Насколько я информирован, лучи внимания его души находятся также и в вашем пространстве. Я не ошибаюсь?(ХГМ) — Я не понял, что? Что ты спросил?(Моисеенко) — Ну продолжаем, короче, Андрей.(ХГМ) — Нет. Я просто сам вопрос не расслышал.(Лукахин) — Ну, значит, он не Вам адресовался.(ХГМ) — Ага.
(Сидоров) — Я хочу вмешаться. (пауза)(Моисеенко) — Алексей, говори.(Сидоров) — Я Геннадию хочу передать. Было подключение, было предупреждение о здоровье. Так что как бы все понимали, что я не один это слышал.(Моисеенко) — Нет-нет, они обеспокоены о здоровье, и надеются, что сеанс пройдёт хорошо. Они как раз наоборот, ну вроде как нормально настроены, что сейчас будет происходить. Вот что я хотел сказать, Алексей.(Лукахин) — Столько времени, сколько они меня изучали, они должны были убедиться.(Моисеенко) — Да-да-да. Алексей, всё в порядке. Не переживай!(ХГМ) — Вы о чём-то о своём говорите, а я пока буду ложиться.(Моисеенко) — Да, ложись, да. Алексей, можете не переживать. Всё под контролем сейчас.(Сидоров) — Ну чтобы вы понимали, я против этого диалога, да? — я именно за здоровье больше всего переживаю. Поэтому, если вы считаете, что всё под контролем…(Лукахин) — Это одна из основных задач.(Моисеенко) — Да-да-да. Поэтому не переживай, Алексей. Там всё-всё-всё как должно быть. Всё путём.(ХГМ) — Ну я сделал всё, что вы сказали. Я лежу, накрылся, накрыл глаза.(Лукахин) — Угу, хорошо. Всё. Ноги не скрещены, руки вдоль туловища.(ХГМ) — Угу.(Лукахин) — Поехали. Теперь волнуетесь?(ХГМ) — Да шут его знает. Наверное есть.(Лукахин) — Ну поволнуйтесь. Ничего страшного.(Моисеенко) — Т. е. мы идём к более яркой грани души. Правильно?(Лукахин) — Да, мы идём к вашей же душе. Мы никаких посторонних, никого там…(ХГМ) — Ну мне трудно сейчас волноваться, потому что, честно говоря, я вижу Мабу. И вот пока мы с вами беседовали, я старался не спугнуть — мышка из-под телевизора выглянула — я мог, при желании, дотронуться до неё. Ну, протянуть руку и дотронуться. Прям так близко была. Но она, правда, убежала. А так я как бы вижу сейчас Мабу: он то ли издевается, то ли он правда так, но вот он как бы сел так, как индус, и с усмешками, по-моему, на нас смотрит.(Лукахин) — Хорошо.(Моисеенко) — Ну пусть помогает.(Лукахин) — Мабу тоже заинтересован, чтоб всё было хорошо.(ХГМ) — Мабу, не мешай.(Лукахин) — Мешает он Вам?(ХГМ) — Нет, я ему… его прошу, чтоб не мешал. А он говорит, что я и не буду мешать. Ну ладно, виноват.(Лукахин) — Хорошо. Всё, я тогда перехожу на «ты». Сейчас ты дышишь расслаблением. Выдыхаешь все заботы, волнения, ожидания, весь негатив. Ты вдыхаешь расслабление. Воздух — это древняя, мудрая, осознанная стихия. Воздух приносит тебе расслабление. Расслабление растекается по всем кровеносным сосудам, по нервной системе. Ты вдыхаешь расслабление, твоё тело тяжелеет, расслабляется. Расслабляются руки, ноги, туловище. Голова становится тяжёлой, расслабленной. Мысли проплывают, как облака. Ты не цепляешься за мысли. Ты слушаешь мой голос и дышишь расслаблением. Сейчас представь себе, что ты стоишь на зелёной сочной поляне. Ты переносишься на зелёную сочную поляну. Сейчас ты на ней стоишь. Скажи, пожалуйста, видишь ли ты поляну?(ХГМ) — Ну я вижу свою поляну.(Лукахин) — Свою, хорошо. Свою. Замечательно. Скажи, пожалуйста, во что ты одет, обут.(ХГМ) — Ну я вообще-то как мальчишка в сандалиях.(Лукахин) — Как мальчишка.(ХГМ) — И один сандаль у меня расстёгнут.(Лукахин) — Застегни сандаль.(ХГМ) — Нет, я, наоборот, буду сейчас бегать босиком. Я не люблю здесь быть в обуви.(Лукахин) — Хорошо, ладно. Хорошо. Ты видишь картинку от третьего лица или от первого?(ХГМ) — Со стороны.(Лукахин) — Со стороны. С непривычки всегда смотрят со стороны. Вселяйся, пожалуйста, в первое лицо. Сейчас ты тот самый мартышка, который… мальчик, извиняюсь, оговорился, — мальчик, который бегает по зелёной сочной траве. Сейчас ты от первого лица смотришь, как ты бегаешь по зелёной сочной траве.(ХГМ) — Теперь я чихаю, я хочу чихать. Я поднял пыльцу… А внутри я не смогу себя увидеть, к сожалению, никак.(Лукахин) — Ну чихни.(ХГМ) — Я уже множество раз пробовал.(Лукахин) — Угу, хорошо. Сейчас над тобой появляется небольшая…(ХГМ) — (чихает) Ой, нанюхался цветов.(Лукахин) — Ага. Сейчас перед тобой появляется небольшая симпатичная тучка, и тебя поливает тёплый летний дождик. (пауза) Появилась тучка?(ХГМ) — Я вижу какого-то другого мальчишку с шариком.(Лукахин) — Подойди, поздоровайся с ним.(ХГМ) — (вновь чихает) Что бы это значило.(Лукахин) — Ты подошёл к нему?(ХГМ) — Да, я взял у него шарик зелёный.(Лукахин) — Угу. А возьми мальчишку за руку. (пауза) Взял?(ХГМ) — Его зовут Жорка.(Лукахин) — Имя не важно. По вибрациям ты ощущаешь? Он тебе знаком?(ХГМ) — Будет знаком.(Лукахин) — Будет знаком. Вы ещё пока не знакомы, да?(ХГМ) — Да.(Лукахин) — Но уже познакомились.(ХГМ) — Нет, я не буду помнить.(Лукахин) — Хорошо, спроси, а что он делает у тебя на поляне?(ХГМ) — Он разговаривал с теми, кто разговаривает всегда со мной, и он попросил прийти на мою поляну. Его сюда пустили.(Лукахин) — Угу. Хорошо. Пусть он тогда позовёт тех, кто распоряжается, кого пускать на поляну, кого нет.(Первые) — Мы никогда не распоряжались и не можем этого делать.
(Лукахин) — Угу, ну я смотрю, вы над своим подопечным, как наседки, наблюдаете по полной.(Первые) — Мы не равнодушны ко всем.
(Лукахин) — Угу. Хорошо. А почему вы не хотите, чтобы я делал всё классическим способом? Вы изучали, присутствовали…(Первые) — Вы просили нас проявится только что. Мы проявились.
(Лукахин) — Угу, понятно. Вы какую-то форму можете облечь, чтобы он… как-то создать свою проекцию, чтобы он с вами повзаимодействовал?(Первые) — Хорошо. Мы — мужчина и женщина, хорошо ему знакомые.
(Лукахин) — Угу. Сейчас я прошу человека. Ты их видишь?(ХГМ) — Я? Конечно, вижу.(Лукахин) — Подойди к мужчине.(ХГМ) — Тогда я рядом.(Лукахин) — Протяни ему руку, пожми ему руку.(ХГМ) — Не, у нас «обнимашки».(Лукахин) — Обнимайся. (пауза) Что чувствуешь? Мне важны чувства.(ХГМ) — А я никогда не задумывался. Мне просто хорошо и всё.(Лукахин) — Что ты чувствуешь? Описывай свои чувства. Есть ощущение, что вы давно-давно знакомы?(ХГМ) — Ой, давно-давно.(Лукахин) — Давно-давно. Есть чувства, что он тебе родной?(ХГМ) — Не знаю, я так не думал.(Лукахин) — Раскрой сердце, постарайся почувствовать.(ХГМ) — А у меня есть сердце?(Лукахин) — Естественно. Почувствуй, насколько он тебе родной. Обнимай, не стесняйся! Почувствуй, насколько это близкое родное существо, и как сильно оно о тебе заботится.(ХГМ) — Я один раз бегал по поляне, и упал. Я хотел перепрыгнуть большую канаву, и разбил коленку. А женщина… Я плакал. Женщина успокоила. А потом пришёл он, Жорка: «Что ты лезешь?»(Лукахин) — Угу. Хорошо. Раскрывай чувства. Ты чувствуешь его силу? Вот ты обнимаешь, он сильный, мощный, уверенный. Какие вообще ощущения?(ХГМ) — Я просто спокойный. А обо всём плохом забываю. Помню только хорошее. Наверное.(Лукахин) — Наверное. Хорошо. Ты ещё обнимаешься с ним?(ХГМ) — Нет, мы картошку жарим.(Лукахин) — Угу, ты не послушный.(ХГМ) — Почему?(Лукахин) — Ну я тебя просил обниматься.(ХГМ) — Просто мне предложили, и я… мы сели и жарим картошку.(Лукахин) — Угу. А у нас другие планы. Мы не картошку жарить пришли. А что же…(Первые) — Хорошо. Давайте мы пока постоим в сторонке. Но если позовёте, мы придём.
(Лукахин) — Хорошо. Ладно. Сейчас ты обратно на этой поляне. Скажи, трава высокая, низкая?(ХГМ) — По колено.(Лукахин) — По колено. Хорошо. Сейчас ты мысленно хлопаешь в ладоши, — на поляне наступает ночь. (пауза) Наступила ночь?(ХГМ) — Мне тогда нужно уйти на другую поляну. Здесь не бывает ночи.(Лукахин) — Хорошо, перемещайся на другую поляну. Это несложно. Перейди на другую поляну.(ХГМ) — Я хлопал-хлопал, и я сейчас в колодце, и вижу звёзды.(Лукахин) — Угу. Сейчас одна из звёзд, та, которая является твоей сутью, та, которая освещает тебе дорогу — твоя душа посылает на тебя луч света. Сейчас эта звезда освещает тебя своим лучом.(ХГМ) — Это Стёпка фонариком светит!(Лукахин) — Кто фонариком светит?(ХГМ) — Стёпка, он опустил меня в колодец, чтобы я посмотрел звёзды, и он светит на меня фонариком.(Лукахин) — Угу. Хорошо. Значит, он тоже присутствует. Ладно. Хорошо, ты из этого пространства выходишь, ты сейчас рядом с колодцем.(ХГМ) — Не, я в колодце. Мне надо сказать Стёпке, чтобы он меня вытаскивал?(Лукахин) — Да, пусть вытащит.(ХГМ) — А он может быть моей душой?(Лукахин) — Нет.(ХГМ) — Нет? (с сожалением) А другом? Он большой, правда.(Лукахин) — Может, конечно. У вас может быть одна душа, но это немножко другое.(ХГМ) — Я на поляне.(Лукахин) — Угу.(ХГМ) — Лунная дорожка. Я могу по ней идти?(Лукахин) — Подожди. На поляне ночь?(ХГМ) — Ночь и лунная дорожка. И я выше своего роста даже поднялся по дорожке.(Лукахин) — Угу, хорошо, лунная дорожка, это хорошо. По ней идти не обязательно. Ты сейчас смотришь…(ХГМ) — Я правильно делаю?(Лукахин) — Ну как хочешь. Как хочешь. Можешь пообвыкнуться пока в этом пространстве. Куда она ведёт эта дорожка?(ХГМ) — Я не знаю. Далеко.(Лукахин) — Ты видишь впереди этой дорожки горы? Высокие горы.(ХГМ) — Высокие-высокие и белые.(Лукахин) — Отлично. Иди по этой дорожке, иди, выбирай самую высокую гору. Тебе легко это даётся. Ты можешь лететь, ты можешь идти, шагать. Ты можешь быть над дорожкой, и перемещаться по воздуху. Ты сейчас приближаешься к самой высокой горе. (длинная пауза) Что происходит?(ХГМ) — Я хочу дотронуться до звёздочек.(Лукахин) — Ну потом дотронешься, сейчас они тебе не нужны. Ты на горе?(ХГМ) — Зачем я на гору тогда залазил?(Лукахин) — Ну ты залез на гору?(ХГМ) — Залез.(Лукахин) — Отлично. Сейчас чувствуешь ветерок?(ХГМ) — Нет.(Лукахин) — Вот, очень хорошо. Сейчас над этой горой появляется ослепительный яркий свет, — свет твоей души. Ты поднимаешь голову, и видишь над собой яркий, ослепительно-яркий свет, свет твоей души, свет твоего внутреннего существа. Ты видишь этот свет прямо над собой. (пауза)(ХГМ) — Вижу. Только я в нём, а гора внизу.(Лукахин) — Хорошо.(ХГМ) — Я уже не вижу гору.(Лукахин) — Ну и не важно. Свет этот перед тобой?(ХГМ) — Не, я в нём! В нём шарик.(Лукахин) — Хорошо. Что ты чувствуешь?(ХГМ) — Тепло, мягко.(Лукахин) — Угу. Ты чувствуешь ощущение: всё хорошо, всё спокойно, всё неважно, всё должно, как и должно быть.(ХГМ) — А «неважно» — это плохо?(Лукахин) — Это ни хорошо ни плохо. Это просто баланс, умиротворение, равновесие. Ты ощущаешь, как там всё уравновешено?(ХГМ) — Не знаю.(Первые) — Вы применили неправильное слово «неважно». Оно было воспринято в отрицательном смысле.
(Лукахин) — Хорошо.(Первые) — Вы сказали «всё неважно».
(Лукахин) — Хорошо. Есть что-то важное. Хорошо. Ты чувствуешь, что тебя обволакивает энергия?(ХГМ) — Чего?(Лукахин) — В этой, внутри этого шара энергия, да? (пауза) Свет.(ХГМ) — А я не знаю, что это такое.(Лукахин) — Ты чувствуешь этот свет?(ХГМ) — Вокруг свет. Я в шарике светлом.(Лукахин) — Отлично, отлично.(ХГМ) — А что такое энергия, я не знаю.(Лукахин) — Свет — это тоже энергия. Постарайся её почувствовать. Сейчас эта энергия тебя окутывает, заботливо обволакивает. Ты чувствуешь, как она становиться гуще, тебе приятно, хорошо. Она тебя подхватывает, баюкает.(ХГМ) — Щекотно.(Лукахин) — Ты сейчас находишься внутри этой энергии. Ощущаешь комфорт?(ХГМ) — Чего? (пауза) Мне щекотно и хорошо. А комфорт, — я не знаю, что это такое.(Лукахин) — Угу. Хорошо. Хорошо. Сейчас чувствуешь, как эта энергия проводит с тобой манипуляции какие-то? По тебе текут волны, она тебя поглаживает. (пауза)(Первые) — Вы ребёнку пытаетесь объяснить ему не известными терминами. Слово «манипуляция» ему ещё не знакомо.
(Лукахин) — Угу. Хорошо. Хорошо.(Первые) — Вы можете повлиять на его состояние, только если он будет ощущать себя ребёнком.
(Лукахин) — Сейчас он кем себя ощущает? Вторым персонажем, или он же, но ребёнок?(ХГМ) — И совсем я не маленький. Мне уже… Один, девять и шесть. Вот. Будет шесть.(Лукахин) — Угу. Ты человек?(ХГМ) — Чего?(Лукахин) — Ты человек?(ХГМ) — Я мальчик!(Лукахин) — Мальчик. Хорошо. Ты сейчас находишься в светлом пространстве.(ХГМ) — Я в шарике!(Лукахин) — Да. Этот свет, его можно поприветствовать. Поприветствуй его!(ХГМ) — А свет может смеяться?(Лукахин) — Может. Это непростой свет. Это свет твоей души. Он рад тебе? Ты чувствуешь его радость? Ты к нему пришёл.(ХГМ) — Да.(Лукахин) — Какие у тебя чувства?(ХГМ) — Здорово!(Лукахин) — Хорошо. Спроси его, он хочет с тобой позаниматься, полечить тебя, собрать все твои проекции, тебя собрать и полечить? Я его приветствую, свет твоей души. Я его прошу сейчас, чтоб он занялся твоим лечением, твоим здоровьем: окутал, подчинил всё, что считает нужным.(ХГМ) — Я маленький! Что, у меня ещё ничего не болит. А коленка уже прошла.(Лукахин) — Хорошо. Сейчас у тебя твои другие ипостаси соединяются вместе с тобой. Сейчас ты взрослеешь. Сейчас ты взрослый мужчина, с которым мы ведём сеанс. Сейчас ты ощущаешь себя взрослым.(ХГМ) — Да, мне пятьдесят восемь.(Лукахин) — Вот, отлично. Ты этот свет чувствуешь, как нечто знакомое. Ты ощущаешь, что он тебе знаком?(ХГМ) — Да я как бы всегда его и видел, и как бы жил с ним. Я иногда даже считал, что «Первые» — это и есть они, этот свет.(Лукахин) — И да, и нет.(ХГМ) — Наверное, да. Здесь, наверное, ты прав.(Лукахин) — «Первые» — это лучи этого света. И ты такой же луч от этого света, как и они. Спроси у этого света, я прав? (пауза)(ХГМ) — Они должны отвечать, или я могу ответить их словами?(Лукахин) — Ты можешь то, что свет сказал, то, что именно свет сказал, то и отвечай.(Первые) — Вы можете принимать нас светом, но цвет придаёте вы.
(Лукахин) — А как по-другому делать для сознания, для Эго? Вы же знаете.(Первые) — Мы говорили вам о непроявленном Эго Переводчика — первое. Второе, мы можем восприниматься вами как светом, но цвет вы придаёте сами. Вы можете принимать любые от… (оттенки) (Срыв.)
(Лукахин) — Понятно.(ХГМ) — Они не очень-то и разговорчивы. Но я так понял, что, наверное, они согласны.(Лукахин) — Угу. Хорошо. Я хочу теперь этот свет попросить, чтоб он тебя своими лучами полечил, исцелил: всё, что у тебя болит, просто полностью разобрал на молекулы и собрал обратно как новенького. (длинная пауза) Что сейчас происходит? (пауза)(ХГМ) — Я разобрался. Теперь пытаюсь себя собрать.(Лукахин) — Хорошо. Перед тем как собрать, не торопись. Слейся с этим светом. Ты и этот свет — одно целое. Слейся с ним. Ты такой же свет, как и он. Ты сливаешь этот свет. Протека…(ХГМ) — А я не разъединялся с ним.(Лукахин) — Угу. Но ты не был светом. А сейчас ты там становишься светом. (длинная пауза) Получается? Ты свет?(ХГМ) — Я не могу пока себя собрать. Что-то я запутался.(Лукахин) — Ничего, ты просто свет. Ты сейчас просто свет. Ты как душа… ты соединился со своей душой, ты стал таким же светом, как и она. И не надо пытаться в этом разобраться. Мне интересно ощущение, что ты чувствуешь. (длинная пауза)(ХГМ) — Ты сказал мне разобраться — я разобрался.(Лукахин) — Да.(ХГМ) — А теперь я не могу собраться.(Лукахин) — Я скажу собраться, ты соберёшься. Не торопись. Почувствуй себя светом. (длинная пауза) Получается?(ХГМ) — Я — кубик-рубик. Собираюсь.(Лукахин) — Нет, ты всё-таки захотел собраться, да?(ХГМ) — Нет, просто все цвета разные, и я хочу собрать их. Потому что, если я сейчас соберу — соберусь и я. Я как кубик Рубика.(Лукахин) — Да. А ты видишь, как этот цвет улыбается, умиляется, как он наблюдает за тем, как ты там находишься? Ты чувствуешь его улыбку?(ХГМ) — Жора сказал, что он мне принёс другой шарик — зелёный, потому что тот лопнул. А цвет улыбается.(Лукахин) — Спроси, можно ли, чтоб он создал проекцию, чтоб ты с ним обнялся? Давай так сделаем. Сейчас твоя…(ХГМ) — Надо в него нырнуть.(Лукахин) — Ну нырни. Занырни в него. (длинная пауза) Ты нырнул? (длинная пауза) Скажи мне, ты внутри этого света?(ХГМ) — Я должен быть маленьким сейчас или большим?(Лукахин) — Кем будешь, кем угодно. Скорее всего, маленьким и одновременно большим. Есть ощущение, что ты и маленький и большой одновременно?(ХГМ) — Какой хочу.(Лукахин) — Какой хочу — да. Хочешь чувствовать себя очень большим?(ХГМ) — Очень-очень-очень? Выше той горы?(Лукахин) — Самым большим, хочешь почувствовать себя?(ХГМ) — Не, не хочу.(Лукахин) — Не хочешь.(ХГМ) — А то мои друзья будут маленькими, а так не честно.(Лукахин) — Ну они тоже большие, только они об этом не знают.(ХГМ) — А я им скажу. Я им всем расскажу и покажу.(Лукахин) — А спроси этот цвет, он тобой доволен? (длинная пауза)(ХГМ) — Он, как мама. Ругается, но любит.(Лукахин) — Ты в нём, внутри сейчас?(ХГМ) — А ещё бывает, как папа.(Лукахин) — Угу.(ХГМ) — Когда, как папа — мне не нравится.(Лукахин) — А ты чувствуешь, что этот свет тебе родной? Как будто ты дома. Есть такое ощущение?(ХГМ) — Нет. Мой дом очень далеко.(Лукахин) — Ближе, чем тебе кажется.(ХГМ) — Нет. Его здесь нет. Ты сказал, чтоб я был как большой и как маленький. Как маленький — я дома, думаю, что дома. А как большой — я знаю, что я далеко от дома, очень далеко, и отсюда его не видно, и отсюда до него не добраться. Я хочу быть маленьким.(Лукахин) — Ну а тот дом ты считаешь тем домом, где у тебя старик ждёт, остался, да?(ХГМ) — Это мой отец. И не такой уж он старый.(Лукахин) — Угу. Хорошо. Спроси у этого шара, у этой энергии, — он знает короткую дорогу к твоему дому?(Первые) — Да. Он знает дорогу. Но он один не вернётся. Множество раз уговаривали его оставить свои затеи. Но мы знаем, что это бесполезно, и потому продолжаем.
(ХГМ) — Не, он ничего не говорит.(Лукахин) — Угу.(ХГМ) — Наверное, не знает.(Лукахин) — Хорошо. А того, кого он считает своим отцом, где он большой, можно ли позвать на вашу территорию?(ХГМ) — Если можно было бы позвать, то я мог бы вернуться домой.(Лукахин) — Можно всё.(ХГМ) — Нет. Я — человек. У меня есть множество ограничений. И даже цвет души здесь не поможет. Потому что это будет цвет здесь, но не там.(Лукахин) — Поверь, сейчас тот, о ком мы заговорили, он за тобой наблюдает. Если мы его…(ХГМ) — Он всегда наблюдал за мной.(Лукахин) — Если мы его упомянули — он наблюдает. Ты чувствуешь его внимание?(ХГМ) — Всегда.(Лукахин) — Ну так пригласи его в это пространство, да и всё.(ХГМ) — Если бы я мог пригласить его в это пространство, то я мог бы вернуться домой.(Лукахин) — Это очень просто: ты его зовёшь — он приходит.(Первые) — И ты, и вы счастливы в своём неведении.
(Лукахин) — Хм.(Первые) — Мы отойдём в сторонку.
(ХГМ) — Ты где? Я тебя не вижу.(Лукахин) — Кого не видишь?(ХГМ) — Тебя.(Лукахин) — Меня?(ХГМ) — Ты пропал.(Лукахин) — А ты меня видел? Ты видел там мою проекцию, да?(ХГМ) — Видел.(Лукахин) — Видишь, для меня эти расстояния короткие. Я своей проекцией побывал у того, кого ты зовёшь своим отцом. Для меня это ничего не стоило. (пауза) Хочешь, я сейчас появлюсь, возьму тебя за руку, и мы пойдём к нему?(ХГМ) — Попробуем?(Лукахин) — Сейчас ты меня видишь? Я проявился?(ХГМ) — С первого слова.(Лукахин) — Давай мне руку! Я беру тебя за руку. Мы преодолеваем это пространство. И сейчас оказываемся в том пространстве, где твой отец.(Первые) — Там не всегда проявляется пространство.
(Лукахин) — Ну это я образно так назвал.(Первые) — Вы работаете с образами — будьте осторожны!
(Лукахин) — Угу. Хорошо. Сейчас ты чувствуешь его присутствие. Сейчас ты рядом с собой ощущаешь его присутствие.(ХГМ) — Я всегда чувствовал его присутствие. Всегда.(Лукахин) — Ну теперь мысленно поздоровайся с ним. (пауза) Слышишь его ответ? (длинная пауза) Спроси его, что ему важней: чтоб ты его чувствовал или видел?(ХГМ) — Ну я чувствую его всегда. А вижу только вот в состоянии… в контактном состоянии не вижу. А слышать я не могу его, к сожалению.(Лукахин) — Через сердце.(ХГМ) — Я не знаю, слышит ли он меня. Нас разделяет что-то непонятное, очень огромное и большое. И это не расстояние, потому что я могу преодолеть любые расстояния, если бы это понадобилось во время контактов. Но это как-то другое какое, что ли, расстояние. Я его не понимаю, это расстояние. Я не могу приблизиться, сколько бы ни пытался.(Лукахин) — Хотя он рядом.(ХГМ) — Хотя он рядом.(Лукахин) — Давай мы не будем стараться его увидеть. Открой своё сердце просто, постарайся его почувствовать.(ХГМ) — Я всегда его чувствовал.(Лукахин) — Нет, по-другому почувствуй. Почувствуй его эмоции, его радость, что ты рядом. Не просто присутствие, а почувствуй его заботу. (длинная пауза)(ХГМ) — Знаешь, если бы я не чувствовал его заботы, если бы я не чувствовал его радости, печали, то, наверное, я бы уже и не жил здесь.(Лукахин) — Угу, хорошо. Спроси, когда ты тут закончишь свои дела, а дорога домой откроется?(ХГМ) — Да.(Лукахин) — Угу. Хорошо.(ХГМ) — Но я не пойду туда один.(Лукахин) — Ну ты не один пойдёшь.(ХГМ) — Мне говорили множество раз, и ты и они, но я не пойду один. Я соберу всех, кто был, кто был со мной, — с кем я ушёл, кого я оставил, кого бросил, кого обманул, кого обнадёжил, кого любил, кого ненавидел — я соберу всех.(Лукахин) — Угу. Хорошо.(ХГМ) — Что мне делать в этом свету? Мне уже жарко! Давай выйдем!(Лукахин) — Тебя лечат.(ХГМ) — Только не знаю, как до горы добраться, потому что она далеко-далеко внизу, а я хочу уже на поляну.(Лукахин) — Хорошо, опускайся на поляну.(ХГМ) — А гора?(Лукахин) — Ну можешь прям слететь.(ХГМ) — <…> видно.(Лукахин) — У себя за спиной видишь крылья? (пауза)(ХГМ) — А зачем мне крылья? Я и так умею.(Лукахин) — Ну лети.(ХГМ) — Ну хочешь, будут… Давай я сделаю крылья. Давай?(Лукахин) — Давай, сделай крылья, и с горы спускайся на поляну. Всё очень просто.(ХГМ) — Я на попе, можно? Я скачусь, как с горки.(Лукахин) — Да ради бога. Попу если не жалко — пожалуйста.(ХГМ) — А ты не смейся, я не буду колобком, я не сотрусь так.(Лукахин) — Хм. Хорошо. Ты уже на поляне?(Первые) — Давайте мы отойдём ещё дальше, чтобы не мешать.
(Лукахин) — Ты на поляне?(ХГМ) — Да.(Лукахин) — Угу, хорошо. Позови этого мужчину с женщиной. Образы их.(ХГМ) — Чего позвать?(Лукахин) — Мужчину или женщину, которые к тебе приходили на поляну. Позови их снова.(ХГМ) — Ну они здесь. Что их звать? Они меня за руку держат.(Лукахин) — Я хочу у них спросить. Они готовы на некоторые вопросы поотвечать?(ХГМ) — Готовы, если ты появишься на поляне.(Лукахин) — Ну хорошо, не проблема. Сейчас я стою рядом с тобой. Видишь меня?(ХГМ) — Я вижу.(Лукахин) — Сейчас фокус хочешь?(ХГМ) — Хочу.(Лукахин) — Сейчас ты за моей спиной видишь большое существо, которое держит меня за плечи. Видишь его?(ХГМ) — Вижу. Снежный человек? Это он такой?(Лукахин) — Ну он тебе так прорисовался. Хорошо. Он добрый. У тебя было чувство, что мы с тобой знакомы. Прикоснись к нему, и ты почувствуешь, что он тебе знаком.(ХГМ) — А он тебя прячет. Он не даёт, чтобы тебя увидели. Только я вижу и всё.(Лукахин) — Потому что много любопытных там.(ХГМ) — Ты хотел говорить с мужчиной и женщиной. Как ты будешь с ними говорить, если они тебя не видят. Тебя прячет он.(Лукахин) — Они меня чувствуют.(ХГМ) — Тогда спрашивай! Я тогда… Спрашивай! А можно я буду подслушивать?(Лукахин) — Ну подслушивай.(ХГМ) — Спрашивай!(Лукахин) — Хорошо. Я хочу спросить. Вы взяли под опеку, так скажем, параллель вашей же души. Я правильно понимаю? (длинная пауза)(ХГМ) — Что-то ты молчишь.(Лукахин) — А я задал им вопрос, они не хотят отвечать.(ХГМ) — Я не слышал.(Лукахин) — Хорошо. Хорошо. Спроси у них, я хочу спросить у них: тебе на сегодня хватит этих впечатлений? В принципе, есть над чем подумать, как дальше по-другому действовать, и как они оценивают.(Первые) — Как оцените вы.
(Лукахин) — Я оцениваю, что, так скажем, средняя информативность. Просто, как бы я сказал, у человека происходит… он как бы несильно привык быть ведомым. Он проявляет инициативу, он совершает некоторые поступки… Ну как бы гипноз — это директивная штука, и он как бы некоторые директивы не стремится выполнить, а делает то, что ему интересно. Вы согласны?(Первые) — Мы говорили бы о полезности.
(Лукахин) — Угу.(Первые) — Поверьте, в состоянии данном у него нет никаких интересов, он больше беспокоится о Ваших интересах. К сожалению, а мы говорили и повторим, его Эго плохо проявлено в данной реальности. Мы бы сказали… (пауза)
(Лукахин) — Угу. Хорошо. Ну а те вопросы, которые он написал, вы ответить можете? (длинная пауза)(ХГМ) — Ты куда пропадаешь? Я тебя плохо слышу.(Лукахин) — Ну я беседовал с ними и пропал. Потому что с ними…(ХГМ) — Мужчина и женщина?(Лукахин) — Да.(ХГМ) — А, вы, наверное, шёпотом говорили, потому что я ничего не слышал, а я старался.(Лукахин) — Они тебе просто дверцу закрыли. Хорошо. Хорошо. Мне надо будет ещё консультации. Уж сильно у тебя няньки о тебе заботятся. Хорошо.(Первые) — Давайте мы отойдём подальше. Попробуйте. Мы отойдём как можно дальше. (пауза) Удачи!
(Лукахин) — Хорошо. Хорошо. Вы отошли, ты сейчас со мной, да?(ХГМ) — Да.(Лукахин) — Угу. Старца чувств… не старца, а отца чувствуешь рядом?(ХГМ) — Кого?(Лукахин) — Того, который настоящий отец. Неважно в каком ты облике сейчас, я не буду имена называть. Ты его чувствуешь?(ХГМ) — А как это настоящий отец? А бывает ненастоящий?(Лукахин) — Бывает отец, который здесь, а бывает отец, который как бы у тебя, как душу создал.(ХГМ) — Боженька?(Лукахин) — Ну можно так назвать. Его чувствуешь рядом?(ХГМ) — Не знаю. Бабушка говорит мне о боженьке, много рассказывает. Но я не знаю, видел я его или нет. Я же не знаю, что это боженька. Может я его и видел, но я не знал, что это боженька.(Лукахин) — А ты на себя в зеркало смотрел?(ХГМ) — Я некрасивый. У меня только глазки красивые. Все говорят, что у меня большие ресницы, и мне многое прощают за глазки.(Лукахин) — Ну вот когда ты смотрел в зеркало, ты видел боженьку там в отражении.(ХГМ) — Нет, ты что? Это он мне язык показывал, а я ему?(Лукахин) — Почему нет?(ХГМ) — Ты смешной.(Лукахин) — Хм, смешной. Тут всё смешное. Черепахи, видел какие смешные?(ХГМ) — Черепахи? Видел.(Лукахин) — Да. С панцирем, с лапами.(ХГМ) — Это они в домике живут!(Лукахин) — Да. За собой домик носят тоже — смешные, согласен?(ХГМ) — Да.(Лукахин) — Тут много чего смешного. Хорошо. Как ты себя чувствуешь сейчас?(ХГМ) — Хорошо. Здорово. Я только что купался в свете. Спасибо тебе! Вот. Мне теперь хорошо. Здорово.(Лукахин) — А теперь от тебя этот свет исходит ко всем другим твоим проявлениям.(ХГМ) — Куда уходит?(Лукахин) — Ну ты ж подслушиваешь за другим человеком?(ХГМ) — Нет, ты сказал, что появлением. А каким появлением?(Лукахин) — Проявлениям тебя, как существа. Хочешь ему свет послать? — частицу того света, который у тебя, послать ему.(ХГМ) — Кому ему?(Лукахин) — Того, кого ты подслушиваешь во время сеанса.(ХГМ) — А кого я подслушиваю?(Лукахин) — Ты сам знаешь. Ты хитрый очень.(ХГМ) — Я только что видел Жору Кузнецова. Вот. Я видел моих друзей. Но я не подслушиваю, они мне всегда и так говорят. Зачем я буду подслушивать? Я их не обманываю, они меня не обманывают. Маму обманываю, папу обманываю, хитрю, когда хочу на улицу, когда не хочу кушать, когда… Да я много чего хочу и много чего не хочу. Я обманываю, да. А вот друзей — нет, друзей не обманываю.(Лукахин) — Хорошо. Ты видел того, где ты уже взрослый мужчина?(ХГМ) — Я ещё маленький.(Лукахин) — Но ты уже видел того, где ты уже взрослый. Это было там, где был свет.(ХГМ) — А откуда ты знаешь, что я видел? Я тебе про сон свой не рассказывал. Или рассказывал?(Лукахин) — Ну факт в том, что ты его видел, да?(ХГМ) — Во сне видел. Себя видел большим.(Лукахин) — Себя большим видел, да. Вот пошли ему тоже свет. У тебя внутри много света, пошли ему тоже свет.(ХГМ) — Это чтобы он тоже искупался там, где я купался?(Лукахин) — Да.(ХГМ) — В свете?(Лукахин) — Да.(ХГМ) — Хорошо. Я когда приду домой, лягу спать, я крепко-крепко зажму глазки, и буду его приглашать искупаться.(Лукахин) — Хорошо.(ХГМ) — Так можно?(Лукахин) — Так можно. Ты пообещал. Хорошо?(ХГМ) — Хорошо.(Лукахин) — Хорошо. Ладно. Сейчас тогда мы заканчиваем. Ты на полянке, да?(ХГМ) — Да.(Лукахин) — Тебе там нравится, да?(ХГМ) — Да. Я убегаю туда, когда мне хорошо. Я убегаю туда, когда мне плохо. А когда я рассказываю папе, маме, они почему-то смеются и мне не верят. А Стёпка верит. И я хочу, чтобы он пришёл на мою полянку, но он не приходит.(Лукахин) — Ну видишь, я у тебя на полянке. Тебе же не жалко, что я у тебя на полянке?(ХГМ) — У меня на полянке?(Лукахин) — А что, ты меня не видишь?(ХГМ) — А ты где? Ты где прячешься?(Лукахин) — Я не прячусь, я рядом с тобой. Ты меня видишь?(ХГМ) — Я тебя найду сейчас. Сейчас найду. Всё равно найду тебя сейчас. Вот-вот найду. Ты вон за тем бугорком. (пауза)(Лукахин) — Нашёл?(ХГМ) — Нет, не нашёл. Я тебя слышу, но не вижу.(Лукахин) — Угу. Ну, сейчас рядом с тобою я начинаю светиться. Видишь меня?(ХГМ) — Я вижу снежного человека. И он… Ты где-то там, он тебя прячет.(Лукахин) — Ну хорошо. А ты знаешь, что когда ты вырастешь, ты будешь очень известным, тебя будет очень много людей слушать. Ты об этом знаешь?(ХГМ) — У меня голоса нету. Из меня певец не получится, потому что мне папа сказал, что все медведи ходили ко мне в ухо какать.(Лукахин) — Хм-хм-хм. Нет, всё не закакали. Осталось. Певцом ты не будешь. Сейчас смотри. Ты видишь, что вокруг твоей полянки очень много светится благодарных душ? Сейчас осмотрись. Они не заходят на полянку, они вокруг. Ты видишь яркие точки?(ХГМ) — Ты говоришь про свет?(Лукахин) — Не про тот свет, а про яркие точечки вокруг поляны. Это те благодарные души, которые тебя впоследствии слушали.(ХГМ) — Но это же будет потом. А сейчас-то я ничего не сказал. И кругом свет, много-много света. Вот. А я ещё нарисовал красивую картинку: папу, маму, дедушку, другого дедушку, бабушку. А потом папа меня поругал, и я всё закрасил чёрным-чёрным. Всех закрасил чёрным: и небо чёрное, и все чёрные. А потом я взял, заплакал, и пришёл на полянку. А мне сказали, чтобы я принёс рисунок. Я принёс свой рисунок, а мои друзья убрали краску, и картинка у меня красивая, цветная. Только мне говорят, что я рисовал неправильно: у меня земля синяя, а небо зелёное, а вода жёлтая. Это неправильно. Но мои друзья сказали, что всё хорошо, всё красиво, они не стали смеяться. Они сказали, что я хорошо нарисовал.(Лукахин) — Ты в таких случаях говори: «Я художник, я так вижу». И всё.(ХГМ) — Э-э, это я запомню. Повтори, я запомню, а то я забуду.(Лукахин) — Ты им всем отвечай: «Я художник, я так вижу».(ХГМ) — Я художник, я так… я так рисую.(Лукахин) — Я так вижу, скажи, и всё.(ХГМ) — Я так вижу. Я художник, я так вижу. Я художник, я так вижу.(Лукахин) — Угу.(ХГМ) — Я запомнил. Неправильно. Вот мои друзья говорят, что это неправильно.(Лукахин) — Хм.(ХГМ) — Потому что я живу вместе со всеми, и я тоже должен уметь видеть как все, и сам видеть могу, и как все. И ещё я не должен всем говорить, что надо делать так, вот рисовать вот так или вот так. Кто хочет, так и рисует.(Лукахин) — Ну это тоже правильно.(ХГМ) — Ой здорово! А я думал, ты обидишься.(Лукахин) — Ну а зачем мне обижаться? Это тоже правильно. Хорошо, давай мы сейчас тогда на сегодня закончим разговор. Сейчас ты становишься большим, взрослым.(ХГМ) — Я не хочу быть большим. Не хочу быть взрослым. (обиженно)(Лукахин) — Ну ты всё равно вырастешь скоро.(ХГМ) — Это будет не скоро.(Лукахин) — Хорошо. Ладно. Сейчас тогда мы выходим с этой полянки. Я отсчитаю от девяти до одного. Ты вернёшься в физическое тело. У тебя останутся приятные воспоминания о том, как ты был и купался в свете, у тебя будет хорошее настроение, самочувствие. Я посчитаю…(Первые) — Не давайте счёт!
(Лукахин) — Хорошо.(Первые) — Вы не давали счёт. И не следует им заканчивать.
(Лукахин) — Ну, раз вы так настаиваете, тогда я говорю просто человеку…(Первые) — Вы сказали об обратном счёте, — вы давали прямой счёт?
(Лукахин) — Я не давал прямой счёт, но я часто даю обратный счёт.(Первые) — Давайте попробуем, оставим его ребёнком. Это будет больше <…>, что у вас всё получится.
(Лукахин) — Хорошо. Но мне очень импонир…(Первые) — Когда начнёте в следующий раз, учтите, что он придёт ребёнком.
(Лукахин) — Да.(Первые) — И просим простить за наше вмешательство.
(Лукахин) — Мне очень импонирует, как вы его опекаете. Хорошо. А по здоровью, вы не вмешиваетесь в его здоровье? Или всё-таки это вмешательство оказывает?(ХГМ) — Ну всё, я всё сделал. Свет я выключил. Эту повязку… ну, полотенце я не нашёл, я просто вот тряпочку одел, в принципе, на веки мне давит. Так что я готов.(Моисеенко) — А, ну всё, вышел он.(Лукахин) — Хорошо.(Лукахин) — Шевели пальцами, открывай глаза.(ХГМ) — Шевелю пальцами, открываю глаза. И что? Я тряпочку вижу и всё.(Лукахин) — Ну снимай тряпочку.(ХГМ) — Так, снял. Дальше что?(Лукахин) — Как самочувствие?(ХГМ) — Ну как, я жду, когда сеанс начнётся.(Лукахин) — Ага, надо будет ещё подождать немножко.(ХГМ) — Ну я готов. Что мне сейчас делать тогда(Лукахин) — Сейчас ничего. Сейчас, наверное, с Мишей поболтать или со мной.(ХГМ) — Нет, а это… я в смысле… Вот я лёг, одел тряпочку…(Моисеенко) — Ген, всё. Сеанс был, просто ты во времени немножко дисбалансировался.(Сидоров) — Да часа.(Моисеенко) — Умудрился полтора часа, не меньше.(ХГМ) — Как? Вот только я закрыл глаза и сразу вам сказал: давайте начинайте.(Сидоров) — Два часа прошло.(Моисеенко) — Нет, прошло примерно полтора часа, если быть более точным. В совокупности общение и между собой.(ХГМ) — Т. е. мне… я зря ложился. А, в смысле, уже было, т. е. можно вставать, да?(Моисеенко) — Да. Можешь вставать и рассказывать свои впечатления, что ты помнишь.(ХГМ) — А что я помнить-то должен? Вы мне сказали лечь, я лёг. Одел тряпочку. Потом вы говорите, снимайте тряпочку, два часа уже прошло.(Моисеенко) — Андрей, посвяти его, что было.(Лукахин) — Ну он вышел на полянку, на свою любимую полянку, куда он уходил ребёнком. Пришли те, кого мы называем первыми в образе людей. Он там с ними картошку жарить начал на этой полянке. Меня сильно не слушался, так скажем, то, что я говорил. Потом мы сходили в свет, его там окутал свет. Ему там было хорошо, комфортно. «Первые» — они периодически вмешивались в разговор, так скажем, как наседки такие, которые трясутся над своим же подопечным. Потом мы немножко пообщались с мальчиком. Мальчик рассказывал, рассказывал такие вещи, как он рисует планету, небо, и так далее. Потом мне уже на выходе слегка дали подзатыльник за то, что я хотел обратный счёт дать. Хотя я всегда даю обратный счёт, для того чтобы человеческое сознание вернулось и у него остались зацепки, определённые зацепки по мере счёта. Т. е. у него эти фрагменты по мере обратного счёта сохраняются. Они не захотели счёт <…> сама память стёрлась о том, что было.(ХГМ) — Я начинаю завидовать вам, честно говоря. Вы столько много знаете.(Сидоров) — Увлекательно, конечно, получилось.(Моисеенко) — Да-да, это обалденно. Я просто с таким интересом слушал…(Сидоров) — Аттракцион, как Дисней Лэнд.(ХГМ) — Так, давайте не дразнитесь, ну вас. Вы начинаете дразница.(Моисеенко) — Ну мы попробовали тебя полечить там. Ты вроде как это самое…(ХГМ) — Так, ну подожди. Ну Андрей сказал, что ничего не получилось, — я так понял.(Моисеенко) — Нет, всё получилось. А, ну, скажем так, получилось в другом ключе. И получилось не так, как должно было случиться.(Лукахин) — Да. Скажем так, на 50% сеанс прошёл по задуманному, на 50% сеанс прошёл по сценарию «Первых».(ХГМ) — Что же, получается, контакт, что ли, был?(Лукахин) — Да. Там есть одна дискуссия, я хочу разрушить этот стереотип. Я узнаю, как это делать. Я не буду говорить как… ну, механизм раскрывать, чтобы эго, так скажем, не выстроилась система представления, как защита вокруг этого всего. Но я, допустим, там присутствовал со своей проекцией, и того, кого вы называете отцом, старцем, я к нему, буквально, за секунду проявился в него, проконсультировался. Обратно вернулся в свет. Вы там утверждали, что до него очень долгая дорога. У нас возник спор, что я и вы можем туда мгновенно попасть. А вы как бы начали утверждать, что это невозможно, что это очень долгая дорога. Мне надо над этим проработать, как бы я получу свои консультации. При этом вы его чувствуете, но <…>.(ХГМ) — Я, честно говоря, похоже плаваю в этой теме, о каком вы отце именно говорите.(Сидоров) — Надо попробовать прослушать дать Гене. Будет ли он слушать вообще контакт или нет?(Лукахин) — Да, прослушать, в принципе, не мешает. Ну я разобрался. Просто вот в самой структуре немножко… Эти старшие товарищи, — Геннадий со мной может соглашаться или нет «Первые», — они тоже являются параллелями вашей же души.(ХГМ) — Нет, ну здесь я не буду спорить никак.(Лукахин) — Только они более продвинутые, более это… И они взяли на себя функцию ваших опекунов. Мне не понятно, зачем они это сделали. Мне с этим вопросом надо разобраться. Потому что они как бы по… Ну, у нас была дискуссия, и вы как бы духовную иерархию отрицаете, но есть вы — сущность сейчас, которая находиться в инкарнации. Вы согласны с этим?(ХГМ) — Нет, ну вы сейчас говорите о духовной… именно… в порядке инкарнации. А я имел в виду, что вот сейчас инкарнировался, и сейчас внутри меня как бы нету этой иерархии, внутри меня нет иерархии, я неразделённый. Я здесь, а Душа, Эго, все мои составляющие, они сейчас во мне единые, и здесь нет понятия иерархии. Не сознание ни духовность не должны преобладать, всё должно быть совместно. Я вот про это имею в виду, что вот в этом плане нет духовной иерархии: внутри меня, вас… А в общем плане естественно, конечно, существует духовная иерархия. Я этого никогда не отрицал. Внутри себя нет её, потому что это будет разделением тогда. А вот разделение — это есть эгоизм, допустим, гордыня, или наоборот.(Лукахин) — <…>(ХГМ) — И опять я ругался. Да-да-да.(Лукахин) — Геннадий, только что мы проводили сеанс, вы там разделились и на Мабу, и на пятилетнего мальчика, и на взрослого мужчину, и на Первых. Вы там внутри себя разделились, понимаете?(ХГМ) — Не разделился. Я никогда не считал себя раздельным от Мабу, или от того же мальчика. Тем более мальчик — это тот же самый я, только маленький. Но тогда речь вы ведёте об иерархии сознания? Иерархия сознания — да, существует. А в духовной иерархии я с ними совсем единый. И поэтому я как бы не мог разделиться. Я просто проявлял, могу себя проявить в одном из этих персонажей, но не отделяю их.(Лукахин) — Вы никак не можете отделиться от единства. Это всем известная истина. Если Вы на мгновение перестанете быть единым совсем, вы просто прекратите существовать.(ХГМ) — Да, вот это я согласен полностью с Вами. Это точно.(Лукахин) — Да. Тут есть небольшая казуистика. Я не знаю, насколько Вы согласны, так скажем, точкой зрения, но слышали такое выражение в Библии - «по образу и подобию божьему»?(ХГМ) — Да, конечно. Да-да-да.(Лукахин) — В чём заключается… У бога там нет две руки две ноги, два уха, ещё чего-то. Бог — это не какой-то мужик с бородой, вы согласны?(ХГМ) — Да, согласен, конечно.(Лукахин) — Но образ и подобие заключается в том, что Душа… Бог, допустим, Сверхдуша, назовём его, да? Или Абсолют, или как угодно. У него есть способность фрагментироваться. Т. е. лучи. Рассылать вокруг себя лучи. Как вот Солнце посылает лучи, так же и этот Абсолют посылает лучи. Один луч — Миша, другой — Геннадий, третий — Андрей, четвёртый — дядя Федя, и так далее.(ХГМ) — Но это не фрагментация, это ни в коем случае не фрагментация… или я неправильно слово понял. Фрагментация — это разделение. В данном случае, он не разделялся. Он как был богом в том же Андрее, в Михаиле, во мне, так он и остался богом. Это просто как бы проекция на какой-то цели. Но не фрагментация, ни в коем случае. Он как был един, так и остался. Это мы себя считаем фрагментацией, мы считаем себя отдельно от бога, и стремимся к богу. И поэтому мы не знаем его в себе. Вот только и образ в том, что мы… и подобие, что мы есть он же, но мы не можем этого себе представить, потому что мы не верим себе… И если даже верим, то верим только со стороны какой-то эгоистической или ещё что-то. Вот это вот. Или я неправильно понимаю слово фрагментация. Но фрагментация — это понятие разделение. А здесь-то он проявил в одном из нас, но он не разделился. Он как был цельным, так и остался. Иначе бы он перестал существовать по вашему же принципу. Потому что если хоть раз единство потерялось, то исчезает.(Лукахин) — Скажите, у Солнца есть лучи?(ХГМ) — Т. е. Вы хотите сказать, что Солнце разбрасывает энергию, да? Разбрасывает свои частицы материальные, — те же лучи.(Лукахин) — Да.(ХГМ) — Ну хорошо. Допустим, линии есть…(Лукахин) — Когда Вы на себе ощущаете эти лучи, Вы говорите: на меня светит Солнце. Правильно? Вы не говорите, на меня посветило столько-то лучей Солнца. Вы говорите: на меня светит Солнце. Просто, да?(ХГМ) — Ну да, светит.(Лукахин) — Вы не разделяете, да? Но, тем не менее, лучи есть. Лучи — это тоже энергия, которая посылается вот этим источником. Солнце в этот момент фрагментируется. У вас, может, сильно радикальное понятие слова «фрагментация», но мы бы если ощущали себя нефрагментированными, то мы бы ощущали себя единым целым. И это то, что было изначально, и побудило как раз создать вот это «видимое», как мнимое разделение, чтобы Абсолют начал исследовать сам себя.(ХГМ) — Судя законам термодинамики… Следуя законам термодинамики, нашим законам, — а энергия никуда не исчезает, — она может преобразовываться. Преобразовываться в кинетическую, динамическую. Её можно преобразовать в тепловую, световую, какую угодно. Происходит преобразование энергии. А сколько было этой энергии, столько и осталось. Ни грамма ничего не исчезло. Вселенная — достаточно замкнутая система. Кому-то можно сказать, что вселенная — это и есть тот самый Бог. Потому что он вездесущий. Значит, вселенная — это и есть Бог. И он может проявлять себя как угодно, он может играть со своими энергиями как угодно, но целостность останется. Вот это понятие у меня фрагментации. И я не отрицаю духовную иерархию. Но я говорю о чём? Что нельзя путать его с иерархией сознания. Ребёнок, нельзя сказать, что он духовно развит мало — нет, он как раз-то духовный, как раз он ощущает больше духовности, ребёнок, потому что он ещё помнит те миры, где он жил, — здесь, до рождения. И он более близок к духовному. Но он эту духовность начинает терять с взрослением. И мы все успешно этому помогаем ему. Но это есть иерархия сознания, но не души. Ну ладно, мы опять начали. Я с вами согласен. Но у меня такое ощущение, что мы говорим об одном и том же, просто разными языками, да и всё. Поэтому я с Вами соглашаюсь в любом случае.(Лукахин) — Геннадий, мне приятно с Вами общаться. Скажите, есть что-то недуховное?(ХГМ) — Недуховное?(Лукахин) — Да. При условии, что всё слеплено из одного куска глины. (Обрыв.)