2025.02.01

(Сидоров) — Так что? Счёта… без счёта будем, просто?­­

(Харитонов) — Ну я не знаю. Откуда я знаю?­­

(Миссаров) — Давайте, я дам счёт.­­

(Сидоров) — Не надо. Причём здесь ты или не ты? Надо или не надо — вопрос, возник вопрос. Мы без счёта последний раз выходили, потому что ошибок много, и счёт — ещё хуже наоборот.­­

(Харитонов) — У меня запись идёт.­­

(Моисеенко) — Алё-алё, как слышно?­­

(Сидоров) — Да, нормально. Всё сейчас мы настраиваем. Давай тогда слушай.­­

(Моисеенко) — Всё. Я отключаю микрофон, и я всё слышу, вас хорошо.­­

(Сидоров) — Да, хорошо, давай.­­

(Харитонов) — Так, что, всё, запись идёт, что ли, всё? Можно расслабляться или нет?­­

(Сидоров) — Сейчас я включу все камеры, секунду. Так, запись пошла.­­

(Моисеенко) — Геннадий, меня слышно?­­

(Харитонов) — Слышно.­­

(Моисеенко) — Как ты, жив здоров? Хорошо ли себя чувствуешь? Готов ли?­­

(Харитонов) — Я готов. Они меня мучают. Злодейкины.­­

(Моисеенко) — Мучают? Кто мучает?­­

(Харитонов) — Оба? (смеётся)­­

(Сидоров) — Совесть.­­

(Харитонов) — Оба мучают. «Так повернись, туды-суды…»­­

(Моисеенко) — Понятно. Ну это нормально. Это же техника, техника тут.­­

(Харитонов) — А я знал, что вы «нечеловеки» — вы техника, всё, вот она.­­

(Миссаров) — Недочеловеки? (смеётся)­­

(Харитонов) — Я сказал «нечеловеки».­­

(Миссаров) — Ты обозвал нас человеками? (смеётся)­­

(Моисеенко) — А кто там у вас ещё присутствует?­­

(Сидоров) — Ильватан, Алексей, Гена — всё. (пауза) Слышишь?­­

(Моисеенко) — Ага, понял, всё. А онлайн — только я, да?­­

(Сидоров) — Да.­­

(Миссаров) — Да.­­

(Сидоров) — Всё, давай. Уже всё включено. Всё, давай, поехали.­­

(Моисеенко) — Ага.­­

(Харитонов) — Ну, поехали. Я, правда, не знаю, что делать надо. Буду расслабляться пока.­­

(настройка на контакт)­­

(Харитонов) — Я попробую, конечно, но…­­

(идёт вхождение в контакт)­­

— Три счёта до семи.­­

(Дают счёт).­­

— Сп… Спрашивайте.­­

(Сидоров) — Здравствуйте.­­

— Вы помните, что мы не произносим этого слова?­­

(Миссаров) — Да.­­

(Сидоров) — Как самочувствие Переводчика?­­

— Спрашивайте далее.­­

(Сидоров) — Мы давно не общались. Хотели понять, насколько изменилась ситуация у человечества вообще, какая угроза, может быть, есть — самый главный вопрос сейчас.­­

— Мы никогда не предсказывали вам будущее. Вы сами должны его создавать, без нашей помощи.­­

(Сидоров) — Что-то изменилось вообще в мире за три года, которые мы не виделись? Состояние человечества улучшилось или ухудшилось? Это можете со своей точки зрения сказать?­­

— Мы существуем. Это ответ?­­

(Сидоров) — А, ну значит, и… Понятно. Тогда обучение Переводчика, по институту, по его поискам — вы можете подсказать, какая цель?­­

— Чтобы он вернулся.­­

(Сидоров) — Он как преподаватель должен обучаться или…?­­

— Мы не говорили вам об институте, мы говорим о том, чтобы он вернулся, чтобы он признал (себя) тем, кто он есть.­­

(Сидоров) — А этот институт — это его Родина?­­

— Нам есть смысл ждать от вас ответа?­­

(Миссаров) — Да­­

(Сидоров) — Да.­­

— Отвечайте.­­

(Сидоров) — Значит, вопрос по вине Глеба, в чём его вина. Когда Глеб вышел к нам на связь, и в тот день вы сделали (задали) домашнее задание, он упоминал, что он всегда хотел родиться, но всегда ему мешали то яды, то решение матери, то ещё какие-то причины. В контактах было ранее упомянуто, что за ошибки родителей расплачиваются дети. Я считаю, что его вина, он как виноват без вины в том, что его мать делала выбор в пользу уничтожения ребёнка, а он был как жертва этого решения, и вина на него укладывалась, хотя вины его в этом нет.­­

— Вы произнесли слово «жертва». Как Вы думаете, он считал себя жертвой?­­

(Сидоров) — Нет. Ну первое время он был недоволен, и поэтому даже, по-моему, другим не родившимся душам говорил, что здесь всё плохо. Он, конечно, себя пытался понять, в чём его вина, сам. В плане, получается, что он не мог понять, почему ему не дают родиться. Как бы для себя он первоначально был, наверно, в поисках этой причины и считал, может быть, себя жертвой. Ну это сильно сказано - «жертвой», но пытался понять причину. Далее он её принял и просто любил свою мать, и, я думаю, это помогло ему своей любовью исправить всю ситуацию.­­

— Хорошо. Как сказали бы ваши постоянные участники, жертва и любовь — совместимы?­­

(Сидоров) — Ну с точки зрения человечества, наверно, есть такое понятие, что приносит человек себя в жертву ради любви, ради другой цели, ради другого человека. Т. е. жертвенность существует на самом деле в человечестве.­­

(Миссаров) — Я хочу дополнить, можно?­­

(Сидоров) — Нет, это ты сам отвечаешь как бы дополнительно. А мне ещё отвечать на другие вопросы, или следующий человек будет отвечать?­­

— Ну раз Вас перебили, пусть отвечает далее. Только отвечаете, а не дополняете.­­

(Миссаров) — Я думаю, жертвенность и любовь — это вещи немного далёкие друг от друга в виду того, что, если ты себя приносишь в жертву, ты отказываешься по сути от своего пути. Может, тебе в дальнейшем было бы как бы более другое развитие. Где-то в беседах уже говорилось, что это вещи несопоставимые: жертвенность и любовь. Т. е. в любом случае это не то, что никто не признает, а не оправдает это себя. Потому что события могли развиваться совсем в ином русле и по-другому.­­

— Тогда у нас два вопроса. Мы сейчас говорили о купле-сделке? Вы употребили слово «оправдание». И другой вопрос. О каких дорогах говорите Вы сейчас?­­

(Сидоров) — Ты, в чём вина Глеба, ответил полностью, или, может, мне дополнительно отвечать, в чём вина Глеба.­­

— О вине Глеба он ещё не говорил.­­

(Сидоров) — Так я… Вот в этом вопрос самый главный.­­

(Миссаров) — Меня сейчас спросили в данный момент про дороги. Можно я начну с ответа на вопрос про дороги, сходил он с дороги или нет. Стоит признать нашу невнимательность — это первое, первоочерёдное. Потому что до задания нам домашнего задания нам более продолжительное время объясняли весь принцип, объясняли всё, что можно, всё, что с этим связано, и как это происходит на самом деле, что это… Я признаю, что мы, во-первых, мы невнимательны. Во-вторых, эта невнимательность приводит к тому, что мы совершаем ошибки и даём ложные ответы. Когда Вселенная рождается — она уже становится на дорогу, т. е. у неё начинается движение, это уже дорога. И по этой дороге всё, что в ней находится, начинает движение. Вселенная, миры духовные, физические — все подвержены циклу. А значит, и душа тоже подвержена этим циклам. Вы спросили про дорогу, которую упомянули сейчас на данный момент. Дорога, которой несопоставима эта жертвенность и любовь. Жертвенность, вероятно, не приведёт к какой-то любви. Потому что на одну дорогу это, наверно, их трудно сопоставить, поставить. Человек, который приносит себя в жертву, больше, вероятно, думает о себе, а не думает о человеке, которого тем самым хочет спасти. Почему я так думаю? Потому что как бы он отрицает и свои силы, т. е. изменить как-то помимо жертвы. Т. е. есть множество вариантов. Множество вариантов. И из этих вариантов он выбирает вариант, который лишает его жизни. Т. е. своего рода отказ. Отказ, неверие в свои силы. И отказ — как бы неверие в самого себя.­­

— Жертва — это синоним смерти?­­

(Миссаров) — Не всегда.­­

— Тогда зачем Вы говорите об этом? Вы говорите сейчас о множестве дорог?­­

(Миссаров) — Да, я говорю о множестве дорог.­­

— Перечислите их, пожалуйста.­­

(Миссаров) — Вероятно, дорога одна, здесь я неправ, стоит признать. Мы можем двигаться по ней как вперёд, назад, как нам уже говорили, но дорога всегда будет оставаться одна. Моя инерционность бежит вперёд меня.­­

— Переводчик устраивает вам медвежьи услуги. Он пытается нас уговорить, чтобы мы не задавали вопросы.­­

(Сидоров) — Есть ещё вопросы, мы можем ещё ответить. Продолжать отвечать?­­

— Мы помним его, когда он пришёл к нам. Самое первое, что он сделал, когда пришёл сюда — он пришёл к нам. Лишь только потом он пошёл гулять. Вы считаете, что он пришёл к вам 15 000 лет назад, как вы сказали. Хм. (пауза) Мы не видим смысла ждать от вас дальнейших ответов. Но мы не будем вмешиваться. Мы просто перестанем с вами некоторое время общаться.­­

(Сидоров) — А мы же готовились, вы не хотите услышать, или вы знаете то, что мы приготовили? Нас же нельзя упрекнуть в том, что мы не готовились.­­

— Но вас никто не упрекает.­­

(Сидоров) — Просто мы неправильно подготовили ответы, вы их знаете?­­

— Они ушли. Они не будут вмешиваться в наши беседы.­­

(Сидоров) — Мы так и не узнаем, правильно ли мы ответили хотя бы на один вопрос?­­

— Здесь не мы решаем, мы не задавали вам эти вопросы.­­

(Сидоров) — Ну я надеюсь, хотя бы наша подготовка… Но они, получается, знают наши ответы заведомо, даже пока мы их не произнесли, правильно?­­

— Вы вытянули билет. В нём три вопроса. Вы начали отвечать, и на какой-то вопрос, допустим, ответили неправильно. Есть смысл продолжать?­­

(Миссаров) — Наверное, нет.­­

— Почему же? Мы бы продолжили.­­

(Сидоров) — Вы хотите услышать?..­­

— Мы иные, мы считаем, что вы имеете право на ошибки. У них иное мнение. Спрашивайте.­­

(Сидоров) — Вам ответы на эти вопросы интересны, или вы знаете их, которые мы подготовили?­­

— Мы не задавали вам эти вопросы. Если хотите — озвучьте.­­

(Сидоров) — По поводу вины Глеба всё-таки сможешь обозначить свои ответы?­­

(Миссаров) — Ну я не думаю, что Глеб виноват в чём-либо. Я знаю только одно — что мать и ребёнок всегда с собой связаны.­­

— Тогда почему же вы произнесли это слово - «обман»?­­

(Миссаров) — Потому что я не знал всю суть развития событий.­­

— Но уже обвинили.­­

(Миссаров) — Но уже обвинил, совершенно верно. В этом моя вина, здесь я полностью с вами согласен.­­

— Мы пытаемся доказать, как вы говорите, Переводчику, чтобы он остановился и не рассказывал о своих путешествиях, иначе очень легко меняются роли из-за вашей невнимательности. Что уже и происходит. Но он продолжает, он упрям. Спрашивайте.­­

(Сидоров) — Вы можете обозначить всё-таки цель посещения института, и как мы можем ему помочь в этом?­­

— Здесь вы не поможете. Здесь даже не поможем мы. Он нас не слушает. Он не хочет признавать себя тем, кто он есть. Иначе ему придётся уйти из земных планов. Он считает, что он ещё недостоин уйти. Он хочет быть человеком, что бы с ним ни случилось. И все его ныряния мы рассматриваем как очередную глупость. Достаточно было бы признать, кто он, и все реки были бы для него прозрачные. Но он этого не будет делать, он будет делать как человек. И мы здесь бессильны. Но мы его поддерживаем, как его друзья. Спрашивайте.­­

(Сидоров) — Его цель нырять за Мабу — нужно обговорить эту идею, потому что мы, например, не знаем, как помогать, если что-то пойдёт по-другому.­­

— Мы не можем уговорить. Вы надеетесь это сделать?­­

(Сидоров) — У нас нет обучения, чтобы ему помочь, это точно.­­

— Поэтому он ещё пока и не нырнул.­­

(Сидоров) — А вы нам можете помочь обучиться ему помочь?­­

— Пожалуй, нет.­­

(Сидоров) — Это мы не сможем обучиться, или это невозможно?­­

— Вы сейчас не ответили на вопрос. Вы можете контролировать себя, вы можете контролировать события?­­

(Сидоров) — Нет, конечно.­­

— Вам было дано множество. Множество рассказов. Но…­­

(Миссаров) — Нам было дано множество рассказов.­­

(Сидоров) — Мы можем помочь, что мешает?­­

— Счёт дважды до семи.­­

(Дают счёт)­­

— Не забудьте, обратный счёт должен быть в тех же количествах.­­

(Миссаров) — По поводу обратного счёта, уточнение. Мы сначала произнесли первый счёт, а сейчас произнесли второй счёт. Нам в таком же порядке его произносить, чтобы закрыть?­­

— Первый зашёл — первый вышел.­­

(Сидоров) — Вы можете рассказать подробней про институт, и что он пытается там сделать?­­

— Он открыл Поляну для всех. И он не может там сейчас отдохнуть. Вот он нашёл новый способ — спать на крыше.­­

(Сидоров) — Он там проводит больше времени, чем он думает? Потому что…­­

— Гораздо.­­

(Сидоров) — Т. е. получается, параллельно практически своей жизни он там находится, не контролирует?­­

— Вы видели, что он даже не помнит, что у монахов он делает то же самое, что сейчас делаете вы?­­

(Сидоров) — Это как-то может ему навредить, то, что бесконтрольно происходят такие вещи?­­

— Почему же бесконтрольно? Мы же знаем об этом. Знает Счетовод. От него ничто нельзя скрыть.­­

(Сидоров) — Ну т.к. он наяву не может нам до конца всё это соединить, и мы не знаем, как на это реагировать, поэтому мы вас спрашиваем, что вредно ему, что нет. Сейчас здоровье его в норме, чтобы это всё продолжалось?­­

— Его работа наяву — только для вас. Внутренняя работа происходит, как вы говорите, во сне. Чтобы не смешивать, есть различия, есть некая граница, есть некие правила, которые невозможно нарушить. Всё, что во сне — остаётся во сне. Что наяву — остаётся наяву.­­

(Миссаров) — Хотелось бы ещё спросить вас. Переводчик хотел бы сам задать несколько вопросов, возможно ли это? Ему ответили, что возможно, как это ему осуществить?­­

— Сейчас — нет, невозможно. Ушли Хранители.­­

(Сидоров) — А как они влияют на эту ситуацию? Вопросы к ним?­­

— Вы должны помнить, что они сказали о знакомстве с ним.­­

(Сидоров) — Да.­­

— Это было и…­­

(Сидоров) — Что он пришёл первый к ним. Это было не 15 000 лет назад. Вы знаете про эту ситуацию чуть больше? Чтобы мы понимали, о чём речь.­­

— Я помню. Ещё молодая Вселенная, ещё горячая, кипит всё. Хранители как звери — никого не подпускают, всех отгоняют. Малейшее, что не так — всё. Я долго к ним подходил, долго подбирал к ним дорожки. Я сразу понял, что, если я хочу прийти в эту Вселенную, я должен прийти сперва к ним, иное — бесполезно.­­

(Сидоров) — Когда это было? Если брать в расчёт 15 000 лет назад, насколько раньше? (пауза) Кто-то мешает? Я говорю, чтобы связь поддерживать.­­

(Моисеенко) — Времени нет, всё происходит в одно мгновение вечности.­­

— Увы, мы не согласимся с Вами. Сейчас для вас это просто слова, и не больше. Вы не ощущаете. Время — ощущаете, мгновение — нет. Поэтому для Вас сейчас это просто слова, и не больше.­­

(Моисеенко) — А вы ощущаете?­­

— Мы не находимся в вашей Вселенной.­­

(Моисеенко) — Вы согласны, что вы находитесь внутри моего сознания в данный момент?­­

— Нет, не согласны. И Вы не находитесь в нашем сознании.­­

(Моисеенко) — А почему я вас слышу? Это находится в моём поле ощущения, осознавания.­­

— Осознавания — но не сознания. Почувствуйте разницу: сознание и осознание. Вы нас осознаёте, но в сознание вас не пустили. Иначе Вы бы слышали по-иному. Вы были бы подобны Переводчику.­­

(Моисеенко) — Тогда скажите, пожалуйста, у меня вопрос такой. А у меня вот трое детей, например. А смысл рождения детей для моего развития каков? Для мужчины и для женщины какой смысл в детях, в рождении детей, появление?­­

— Данный вопрос…­­

(Моисеенко) — Что развивает…­­

— Тогда мы будем вынуждены опять спросить подобно…­­

— М-м. Не мешай.­­

(Сидоров) — Кто мешает? Миш, подожди, он подвисает, сейчас попробуем вернуться.­­

(Моисеенко) — Угу.­­

— Если вы ставите вопрос, зачем нужны дети — то скорее всего они вам не нужны.­­

(Моисеенко) — Нет, не совсем так, я не так ставил вопрос. А какой смысл развития меня, как личности, способствует появление у меня детей?­­

— Как личности? Никакой. Вы считаете, что вы изменили бы личность…­­

(Моисеенко) — Ну что взращивает, какое качество, появление детей?­­

— У Вас изменилось бы качество, если были у Вас дети или не было б детей? Вы как-то изменились бы? Вы стали бы другим, или что? Ответьте.­­

(Моисеенко) — Я хотел бы узнать, может быть, вы подскажете?­­

— Ответьте пока на этот вопрос. Вы изменились бы или нет? Были бы дети, или не было б детей.­­

(Моисеенко) — Да, я изменяюсь. Я изменяюсь каждое мгновение, получаю новую информацию.­­

— Вы замечаете это на себе? Будьте откровенны, вы замечаете на себе это изменение?­­

(Моисеенко) — Честно? Честно, не совсем.­­

(Сидоров) — Может, ждёт чего-то большего, но не видит этого?­­

(Моисеенко) — А скажите, пожалуйста, можно вопрос задать ещё к вам?­­

— Спрашивайте.­­

(Моисеенко) — Вот у Переводчика была такая история, что он шёл по мосту и хотел сброситься с моста. И потом он очухался, и он оказался в другой реальности, и не помнил, что с ним произошло. Я имею основания полагать, что существуют структуры внутри самосознания, которые пересаживают сознание с одной ветки миров на другую реальность. Это правда была пересадка такая, сознания его в другую реальность?­­

— Раньше у вас была иная версия: что ваше сознание гуляет по мирам. Теперь изменилась?­­

(Моисеенко) — Я считаю, что есть структура внутри, которая следит за неким кармическим путём и, если происходят какие-то особые изменения, осуществляет принудительную пересадку в другую реальность определённого сознания.­­

— Давайте ответим короче. Ответим Вам короче: вы говорите о разных людях.­­

(Сидоров) — Услышал, Миш?­­

(Моисеенко) — Да. Но вот конкретно с Переводчиком, что произошло, его пересадили в другую реальность принудительно?­­

(Сидоров) — Ну ответили, разные люди это, получается.­­

(Моисеенко) — Ну да, да. Т. е. скажите, существуют действительно структуры, которые следят за кармическим путём людей, и в случае необходимости меняют его принудительно? Вот такой вопрос.­­

— Нет. Нет. Есть законы, основанные на вибрациях и на резонансах. Всё это происходит в автоматизме без какого-либо вмешательства третьих сторон. Чаще всего вмешательство третьих сторон приводит к гибели.­­

(Сидоров) — Миш, всё у тебя, можно дальше продолжать? Михаил?­­

(Моисеенко) — А ещё вопрос можно?­­

(Сидоров) — Ну давай.­­

(Моисеенко) — А скажите, пожалуйста, вы согласны с тем, что всё изначально состоит из информации, и уже информация создаёт… самосознание создаёт формы и всё остальное в мироздании? Т. е. изначально существует только информация.­­

— Нет.­­

(Моисеенко) — А что ещё есть кроме неё?­­

— Что создало информацию?­­

(Моисеенко) — А это вопрос хороший кстати. Вы знаете ответ на этот вопрос?­­

— Вы его услышите? Мы говорили множество раз уже. Переводчик говорил вам множество раз, объясняя строение и появление, и циклы. Давайте скажем так. Есть некая идея. Идея требует носителя, она создаёт носителя. Если Вы хотите назвать этого носителя информацией — то отчасти Вы будете верны.­­

(Моисеенко) — Т. е. смотрите. Наблюдаемый мною мир, который я наблюдаю, людей, обстоятельства, предметы, здания — всё, мир весь. Он разворачивается внутри моего самосознания для уравновешивания неуравновешенной информации такой, правильно?­­

— Вы исчезнете — и исчезнут все миры?­­

(Моисеенко) — Нет.­­

— О каком развороте Вы тогда говорите? Вы просто живёте. Вы живёте на одной из поверхностей бытия. Давайте рассуждать так.­­

(Моисеенко) — Мир же — иллюзия, он же создаётся внутри моего самосознания?­­

— Нет.­­

(Моисеенко) — Ну а где?­­

— Давайте начнём сначала. Что для вас понятие «самосознание»?­­

(Моисеенко) — Самосознание… Что такое сознание? Сознание — это первый миг импульса в пространство, из которого я достаю новые фрагменты информации для своего пути жизненного.­­

— И всё?­­

(Моисеенко) — В следующий миг я наполняюсь новой информацией и в следующее мгновение я излучаю новые… излучаю нового себя с запросом на новое пополнение себя новой информацией.­­

— Значит, магнитная плёнка обладает сознанием.­­

(Моисеенко) — Ну возможно.­­

— Ну, судя по Вашей теории — так.­­

(Моисеенко) — Но вы когда-то говорили, что всё — иллюзия. А сейчас вы говорите, как будто и не совсем. Так иллюзия весь окружающий мир или не иллюзия?­­

— Вы всё смешиваете. Мы говорим, что вы принимаете всё иллюзорно, потому что вы рассматриваете через зеркала. Вы видите мир свой через зеркала. Мир реален, он нереален в вас, ибо вы видите через искажённые зеркала. Искажения построены вами, вашим сознанием, вашим самосознанием, если точнее. Потому что вы должны научиться различать сознание и самосознание. Это совершенно разные вещи, которые даже…­­

— Два-два-два-два… Два раза до трёх.­­

(Дают счёт, но ошибаются)­­

— Остановитесь. Мы должны были слышать один раз «раз» или два раза?­­

(Миссаров) — Один раз.­­

(Сидоров) — Нам закрыть этот счёт, или нужно нам сначала? Два раз до трёх. (начинает счёт) Раз.­­

— Не стоит этого делать. Мы сейчас слышали уже третий раз «Раз». Спрашивайте дальше.­­

(Сидоров) — Что сбивает…­­

(Моисеенко) — Скажите, правильно я понимаю, что самосознание создаёт формы, которые я наблюдаю в своём мире?­­

— Нет. Всё существует и с Вами, и без Вас. Но вы видите искажённо — в том и беда. И в то же время это даёт некую энергию для прогрессии мира реального. Ибо вы создаёте ошибки, а значит, создаёте многие ветви. И вы расширяете реальность. Пускай пока виртуальную. Но следующее поколение уже будет видеть её реальной реальностью. Так переписываются истории. И ваше сознание… Ваше самосознание и сознание, которые вы совместили вместе — зависят от истории. Не от реального, а от истории, которую вы когда-то где-то слышали, и восприняли, и приняли её верной.­­

(Моисеенко) — А можно ещё вопрос?­­

(Сидоров) — Миш, он сбивается постоянно, давай как-то настроим всё-таки. Что мешает Переводчику, что мы можем сделать, потому что он сбивается постоянно? У нас настроя достаточно, чтобы поддерживать контакт?­­

— Причина сейчас только в Переводчике: его желании, как говорите, «нырнуть».­­

(Сидоров) — Ему нельзя этого делать?­­

— Вначале мы вели об этом беседу.­­

(Сидоров) — Так он это может без вас сделать, вы его удерживаете?­­

— Спрашивайте далее.­­

(Сидоров) — Я хочу задать вопрос про институт, опять же. Его там нахождение в ближайшее время может что-то изменить?­­

— Безусловно. Идёт же обучение, кем бы он там ни был.­­

(Сидоров) — Ну да, непонятно. Он то ли ученик, то ли учитель, и как…­­

— Имеет значение? Как вы думаете, преподаватель учится, преподавая, или нет?­­

(Сидоров) — Конечно.­­

— Спрашивайте далее.­­

(Сидоров) — А животные в колеснице — кто они для него?­­

— Его друзья.­­

(Сидоров) — А они с его мира?­­

— Со множества миров. Двенадцать… Вы говорите об уровнях мира. Ну пускай будет так. Тогда мы будем говорить о двенадцати уровнях мира. Не путайте с параллелями. А также, чтобы не повторился вопрос, сознание и осознание работают только с одним пластом. Иначе — с одним миром.­­

(Сидоров) — Соединение к другим мирам…­­

(Моисеенко) — А можно вопрос?­­

— Спрашивайте.­­

(Моисеенко) — А скажите, в каком месте к телу прикреплено сознание? Где это прикрепление?­­

— Нет нигде.­­

(Сидоров) — Это часть души.­­

— В вашем теле нельзя найти ни душу, ни сознание.­­

(Сидоров) — Сознание — это часть души.­­

— Давайте скажем так, сознание — это продукт, это продукт работы всего вашего тела, всего вашего мозга, всех ваших энергетических потоков. Это продукт, это некая энергия. А самосознание — когда вы можете этой энергией владеть и управлять. Когда вам говорят о трёх процентах, то говорят не о использовании мозгом трёх процентов, а использовании всего лишь трёх процентов этой энергии вашего сознания. Ваше осознание равно всего лишь только три процента сознания. Вас устроит такой ответ?­­

(Моисеенко) — Разберусь позже, сейчас не могу точно понять.­­

(Сидоров) — Все вопросы?­­

(Моисеенко) — Нет, ещё есть вопросы, если можно.­­

(Сидоров) — Ну давай последний, чтоб мы тоже могли что-то задать.­­

(Моисеенко) — Можно задать вопрос?­­

(Сидоров) — Задавай.­­

— Спрашивайте.­­

(Моисеенко) — А скажите, пожалуйста. А где, каким образом сейчас происходит формирование слов? Когда я шевелю языком, откуда происходит формирование слов? Как они образуются, чтоб я шевелил языком и произносил слова? Из какого места исходит поток того, что образуют слова?­­

— Хорошо, давайте спросим по-другому. Вы на велосипеде. Что заставляет крутить колёса?­­

(Моисеенко) — Ноги человека.­­

— Ноги? Или всё-таки педали с цепью?­­

(Моисеенко) — И педали, и цепь, и мышцы, и тело.­­

— Попробуем ещё раз. У вас есть велосипед. Что заставляет крутить колёса? Давайте рассматривать пока механические пути.­­

(Моисеенко) — Цепь, педали.­­

— Цепь, педали. Кто управляет педалями?­­

(Моисеенко) — Человек.­­

— Хорошо. Кто управляет сейчас сознанием, отделом мозга, отвечающим за речевой аппарат?­­

(Моисеенко) — Сложно ответить, я хотел у Вас узнать.­­

— Но Вы говорили сейчас о сознании и осознании. И мы бы сказали, что сознание здесь не участвует. Если бы участвовало сознание, то вряд ли вы бы занимались обманом, ложью или ещё чем-либо, и вы всегда были бы правы. Этим занимается осознание, используя речевой аппарат. Это довольно-то длинная цепочка, физиологическая цепочка. Мы можем най…­­

— Ну не мешай ты.­­

(Сидоров) — Все вопросы?­­

(Моисеенко) — Ну спрашивайте пока.­­

— Вы спрашивали, давно ли это было. Вы наверно говорите о двенадцати… (Срыв.)­­

(Сидоров) — Кто-то мешает? Вот левой рукой пытается загородиться.­­

— О, нет. Левая рука практически неподвижна, что говорит о том, что там никто никому не мешает. Когда-то вам рассказывали, что приходит множество. Не к Переводчику, нет.­­

(Сидоров) — К вам?­­

— К нам. Хотя, если честно, Переводчик рассказал бы больше. Ему достаточно было бы просто признать себя. И мы согласны с Хранителями — все реки были бы прозрачными. Ему не надо было бы искать, ему не надо было бы нырять.­­

(Сидоров) — Он хочет пройти путь через человека, поэтому так всё сложно?­­

— Человеком сложно быть. Он ограничен в своих возможностях.­­

(Сидоров) — Ему стоит пытаться всё-таки пройти этот путь сложный?­­

— Он выбрал этот путь. Если вы с ограниченными возможностями будете совершать чудеса, то, что тогда вы сможете сделать без ограничений?­­

(Сидоров) — Но вы же сказали, что не стоит ему это делать в человеческом варианте, что это опасно. Потому что не мы ему не можем помочь, и вас, не слушая, он пытается нырять. Как на это повлиять? Просто наблюдать за этим? Есть опасность, что он может нырнуть и с какими-то последствиями, не теми, которые он хочет?­­

— Конечно. Не зря же применён термин «река», «нырять». Можно утопленником стать в любое время. И даже, не умея плавать.­­

(Сидоров) — Так он даже сейчас пытается это сделать, нырнуть, как вы говорите?­­

— Да. Потому и перебои.­­

(Миссаров) — Т. е. он пытается сейчас продлить нам беседу.­­

(Сидоров) — Он нырять пытается.­­

— Он слишком доверяет вам. И верит вам.­­

(Сидоров) — Он думает, что мы ему поможем, если мы не знаем…­­

— Он верит вам больше, чем Хранителям. А Хранителей он знает столько времени, что описывается у вас двенадцатью нулями. Ой, простите, числами, цифрами.­­

— Ну не лезь, я сам переведу.­­

(Сидоров) — А кто это говорит: «не лезь, я сам переведу», кто кому? Это Переводчик говорит кому-то? Нам просто понять, кто здесь сейчас находится, чтобы переходы улавливать.­­

— Камни я чувствую всегда. Если с ними что-то происходит, или кто-то рядом с ними — я чувствую всегда это. Один из камней позвал меня. Я вижу вокруг него крутится большой корабль, его хотят забрать. Я знаю этот камень. Точнее, я узнаю его в будущем. В далёком-далёком будущем, когда пройдёт миллионы лет. Даже более. И он будет священным камнем в одном из племён. Племя исчезнет, придёт другое племя, и этот камень будет для них святым. Потом придёт третье племя. Потом он покинет, ибо станут неживыми. И…­­

— А чего бояться? Ты думаешь, найдут камень? Да не найдут. Можешь смело рассказывать.­­

— Ну ладно.­­

(Сидоров) — Корабль — это сейчас происходит? Корабль и камень — это сейчас? Или это просто какой-то эпизод из прошлого или будущего?­­

— Если вы были бы внимательны и логично рассуждали, вы бы заметили, что когда-то мы говорили о 15 000 лет, что Переводчик пришёл 15 000 лет назад. Потом мы сказали, что он пришёл в Солнечную систему. Сейчас вы услышали, что камень и племена Мабу были миллионы лет назад.­­

(Сидоров) — Угу.­­

— Вы заметили здесь ошибку?­­

(Сидоров) — Да, т. е. это было гораздо раньше.­­

— Что раньше?­­

(Сидоров) — Корабль и племена. 15 миллионов — это было гораздо раньше, чем 15 000.­­

— Корабль был гораздо раньше. Вспомните, как он сказал.­­

— Да переводи ты нормально.­­

— Через несколько миллионов появится племя. Отсюда мы можем сделать вывод, что речь идёт…­­

— Ну и ладно.­­

(Миссаров) — Речь идёт о племени… Мабу? (пауза) Что он через миллионы лет появится в племени, в котором родится Мабу?­­

— Монахи знают о Переводчике больше, чем он думает. Поэтому они стремятся, чтобы он стал одним из них. Это не возбраняется их религией, ибо он считает себя человеком, а значит…­­

— Монахи — человеки.­­

— Ну можно и так. Теперь совсем всех запутаешь.­­

(Миссаров) — Ну сам Переводчик не приветствует то, что они хотят, чтобы он стал монахом.­­

— Спрашивайте.­­

(Сидоров) — В этом есть плюсы, что монахи его сделают ближе к себе, или нет? Или это слишком много будет внимания как человека отнимать?­­

— Он научится воровать страницы, и переписывать — этого он не хочет. Уже сейчас его обвиняют в воровстве тех же камней из-за невнимательности или каких-то других причин. И вы меняете роли.­­

(Моисеенко) — Можно вопрос?­­

(Сидоров) — Миш, подожди, здесь рассказывают же.­­

— Спрашивайте.­­

(Миссаров) — Говори, Миш.­­

(Моисеенко) — Можно вопрос, уважаемые собеседники?­­

— Спрашивайте.­­

(Моисеенко) — Скажите, пожалуйста, вот я правильно понимаю, что смерти во Вселенной не существует? А все наблюдаемые мною смерти — это лишь иллюзии для познания тленности этого мира. А сами умершие совершенно не имеют представления о том, что они умерли в моём индивидуальном мире.­­

— Тогда понятие смерти было бы бессмысленно. Нет, смерть существует. Смерть как индивидуума. Как некоего самосознания, как, вашими словами — сборки сознания на одной из плоскостей. Это смертно, вы теряете индивидуальность, вы теряете своё «Я». Малое «Я». Которое вы сейчас называете сознанием или осознанием, мы так и не поняли, что и как вы называете. Смерть есть. И умерший должен знать, что он умер, иначе это бесполезно, он не будет понимать, что он переходит из одного уровня на другой. Он не будет понимать, почему он возвращается, почему он постоянно ходит по кругу. Потому смерть — есть некая точка, которая тебе даёт понять, что ты идёшь по кругу. Если смерти нет, то вы будете вечно бродить по кругу, не понимая…­­

(Моисеенко) — А сколько кругов я уже хожу туда-сюда?­­

— Для нас это некорректный вопрос.­­

(Моисеенко) — А Переводчик сколько кругов ходит?­­

— Это некорректный вопрос. В земном плане? Тогда вспомните историю, он рассказывал, все круги. Мы говорим о 15 000 лет. Он рассказал практически все круги вам. Даже о тех кругах, к которым он ещё не приходил.­­

(Сидоров) — Они разбросаны по времени, они же по порядку идут?­­

— Нет. Вы можете рождаться в прошлом, можете рождаться в будущем. Невидимый нам сейчас говорил о некоем понятии несуществования времени. В этом плане он прав. Но когда вы живёте — для вас время есть. Сейчас вы живёте — время есть. Когда вы умрёте — время есть. Когда вы будете снова рождаться — время есть. Когда вы станете вне времени — вы перестанете рождаться, перерождаться. Или будете делать это по вашему желанию. Вот вам одна из подсказок на ваш вопрос.­­

(Моисеенко) — А вот по поводу смерти хотел уточнить. Вот смотрите, я имел в виду смерть — когда я увижу какого-то из своего близкого знакомого, он умер. Я… Это в моём индивидуальном мире он умер, а в своём мире он может продолжать жить, перемещаясь в другую ветку миров, где он продолжает жить, верно?­­

— Нет. Неверно. Мы говорили вам о дороге, о линейности дороги. О каких ветках Вы говорите? На какую бы ветку вы ни перешли — если вы умерли, дальше ветки вы не строите. Может строить подобие вас, похожее на вас из неких других параллелей, из некоторых других веток. Лично вы уже ничего не построите. Вас уже нет, вы прошли цикл.­­

(Моисеенко) — Нет, ну вот какой-то человек, я увидел, что он умер. Вот это же в моём индивидуальном мире для меня это нужно, чтобы я это пережил. Но сам человек этот, он сам может не умереть. Он только в моём мире может умереть индивидуально, а в своём он может продолжать жить. Верно ли?­­

— Нет. Неверно.­­

(Моисеенко) — Может, просто вы не хотите договаривать, чтобы людей не пугать?­­

— Нет. Неверно. Для вас дорога линейна. Все, кого вы встретили, если они умерли на вашей дороге — они умерли на вашей дороге. И не стоит говорить о других дорогах. Нет смысла говорить о каких-либо других параллелях. Это всего лишь только ваши фантазии, и не больше. Ваше — то, чем вы можете управлять. Чем вы не можете управлять — это не ваше. И те самые три процента на этой дороге — это ваше. Всё остальное — не ваше, всё остальное управляет вами. Вы некая марионетка, которая зависит от событий, зависит от окружающего. И даже сейчас мы зависим от вас, потому что мы отвечаем на ваш вопрос, и вы зависите от нас, потому что вы слушаете наш ответ. Некие нити. Останутся нити или нет — будет зависеть от вас. От вашей памяти, от вашего восприятия. Иначе вы можете вырвать страничку или перевернуть. Или переписать. Но это будет всё равно ваша дорога. Это будет именно ваша поверхность. И в этой поверхности, если мы умерли — значит, мы умерли. И не стоит рассуждать о каких-то других. Это только отвлекает вас от жизни. От детей, которых вы воспитываете. И сейчас ваш смысл искажён. Ибо вы воспитываете детей не для того, чтоб воспитывать детей, а для того, чтобы воспитывать себя, чисто себя. Есть ли смысл моего улучшения или ухудшения в зависимости, есть у меня дети или нет.­­

(Сидоров) — Мы здесь. Можно на голос.­­

(Миссаров) — Нам надо с тобой постоянно общаться.­­

(Сидоров) — Да.­­

(Миссаров) — Тогда лучше будет. Когда мы с тобой диалог поддерживаем, то быстрее как бы восстанавливается.­­

— Спрашивайте.­­

(Сидоров) — Я хотел уточнить по ситуации открытия возможности лечить руками. Это было несколько лет назад, но как это делать, я до сих пор не знаю. И экспериментировать, боюсь навредить, хотя есть ощущение в руках, и даже есть излишняя какая-то энергия, которой я не знаю, как пользоваться. Вы можете что-то дать? Инструкцию, как этим пользоваться и как помогать.­­

— Возьмите и применяйте — вся инструкция. Неужели вы думаете, что мы дали столько сил, что вы можете и покалечить?­­

(Сидоров) — Ну, если есть смысл махать руками вверх-вниз или влево-вправо, то, я думаю, и лечить руками тоже можно.­­

— Махайте.­­

(Сидоров) — Не, я имею…­­

— Махайте. Если вам верят — вы будете успешны. Здесь больше веры. Да, вам дали дар. Вы его не использовали, будьте честны.­­

(Сидоров) — Я пытался несколько раз. Но я не видел эффекта, чтобы управлять им, что я делаю вообще.­­

— А-а, Вы ждёте чудес.­­

(Сидоров) — Я не чудес ищу, а улучшения, или как-то наблюдения обратной связи, чтобы регулировать это всё. Либо это просто как обогреватель должно действовать?­­

— Возьмите просто, подойдите к этому делу серьёзно, и всё у вас получится. Спрашивайте.­­

(Сидоров) — Хорошо. Подскажите, есть информация всё-таки, что сейчас идёт во Вселенной переход из одного цикла в другой. Вы можете прокомментировать, он уже в процессе?­­

— Хорошо, о каком цикле Вы сейчас говорите? Их множество. Есть малые циклы, средние циклы. И даже у вас есть минимум семь циклов.­­

(Сидоров) — Кали-Юга, так называемая, заканчивается. Вы знаете об этом? Или это неправильная информация, термин.­­

— У вас есть литература, которая довольно-таки хорошо описывает эти процессы. Это очень длительный процесс. Он длится сотнями лет.­­

(Сидоров) — Сейчас на какой стадии этот процесс?­­

— Пока мы не видели даже начала.­­

(Сидоров) — Т. е. пока тёмные силы ещё сохраняют власть над человечеством?­­

— О-о. Опять вы невиновны. Опять «тёмные силы». Наконец наступит время, когда не будет тёмных сил, и вы будете уже жить хорошо в раю.­­

(Миссаров) — Да нет, мы найдём ещё…­­

(Сидоров) — Почему люди, которые…­­

— А где вы нашли тёмные силы?­­

(Сидоров) — Люди с плохими моральными качествами управляют человечеством. Почему это происходит?­­

— Вы позволяете. Или нет?­­

(Сидоров) — Нужно… бороться физически с ними нужно?­­

— Измените себя. Вы устраиваете революции, но не меняете себя.­­

(Сидоров) — Больше прислушиваться к совести?­­

— Гораздо больше.­­

(Сидоров) — В этом вся тайна общего развития, получается?­­

— Нет, как всё просто у вас, нет. Всё связано, всё связано вместе. Если мы начнём сейчас говорить о любви, о совести, то практически… (Срыв.)­­

— Нырял.­­

(Сидоров) — Нырял?­­

— Спрашивайте.­­

(Сидоров) — Нам стоит переживать за нырки Переводчика, или у вас всё под контролем, чтобы мы зря об этом не переживали?­­

— Мы переживаем за уровень сеанса. Он недостаточно глубок. Хранители ушли, но они оставили защиту. К сожалению, больше от вас.­­

(Сидоров) — Защиты от нас Переводчику?­­

(Миссаров) — От ошибок, которые мы совершаем.­­

— О, нет. Ошибки совершают все. Надо просто научиться замечать эти ошибки, исправлять их. Не стоит плеваться за прошлое, надо стараться не сотворить подобное в будущем.­­

(Сидоров) — А как мы можем понять, правильно ли мы подготовили домашнее задание, если нам даже не говорят обратной связи, так это или не так? Так просто уходят, и всё. Как понять, где мы ошибаемся, если мы не можем научиться?­­

— О, мы не знаем. Мы можем услышать ваши ответы, но услышат ли это они? Мы не задавали этот вопрос. Переводчик приходил к нам, приходил к ним. Упрашивал. Он даже соглашался на некоторые уступки.­­

(Миссаров) — А в чём заключаются эти уступки?­­

(Сидоров) — Ну это их дело, это некорректный вопрос.­­

— Вы правы, это некорректный вопрос.­­

(Сидоров) — Но мы же готовились. Если бы мы действительно…­­

— Ну почему вы оправдываетесь перед нами? Придут Хранители — спрашивайте у них. Хорошо, давайте сделаем по-другому. Только, пожалуйста, не перепутайте. Дайте счёт с одиннадцати до семнадцати. Три раза.­­

(Дают счёт)­­

— Ну что ж, упрямство берёт города. Давайте вернёмся к вопросам.­­

(Сидоров) — Домашнее задание?­­

— Вы для этого же нас позвали?­­

(Миссаров) — Да.­­

— Отвечайте.­­

(Сидоров) — М-м, я свой ответ сформулировал. То, что Глеб невиновен из-за того, что он взял и вину матери на себя. Получается, вина перешла с матери на него, т.к. он ребёнок, и даже не родившийся, отвечает за грехи матери. Второе, почему, вопрос был, не предоставил свои апартаменты и не участвовал. Я считаю, что наш товарищ, который постоянный участник ранее был, может быть, он чувствует, что есть какое-то недоверие из-за его поступков ранее. Ну, с моей стороны, например. И у нас был уже контакт у него в апартаментах, и он не удался абсолютно. Может быть, он почувствовал, что нет той энергии, желания и честности от него, что позволяет его присутствию иметь смысл.­­

— Вы сейчас пытались ответить на вопрос не об апартаментах.­­

(Сидоров) — Ну я, наверное, больше ощущаю, что к нему нет доверия, и он это ощущает, и поэтому нету связи. В этом плане нет у нас консенсуса, чтобы участвовать всем вместе в контакте. Это мешает. Ну, с моей точки зрения, как я это чувствую. А не предоставил апартаменты — потому что был неудачный опыт, хотя, как правило, всё получалось, сколько раз мы собирались.­­

— Почему Вы не предоставили апартаменты? Лично Вы. Что помешало Вам?­­

(Сидоров) — Скорее всего, страх. То, что контакты оставляют какой-то фон, и сейчас, в принципе, мы тоже находимся у меня. Но в квартиру на тот момент почему-то я побоялся из-за того, что какой-то фон, может быть, повлияет на мою будущую жизнь.­­

— Спасибо за данный ответ. Отвечайте следующий.­­

(Миссаров) — Ребёнок с матерью, как говорилось в беседах, взаимосвязаны. И, как говорил мой друг, что за поступки матери может отвечать и ребёнок, это как единое целое. И они неразделимы. Даже в течение жизни мать будет чувствовать ребёнка своего. Я не думаю, что Глеб заслуживает какого-то наказания — нерождённая душа. Насчёт обмана. Вы сказали мне подумать насчёт обмана. Здесь опять же моя инерционность. Получается, что я просто как бы сказать, не то, что соврал, а по инерции, не зная всех событий, не зная развития этих событий, можно сказать, наплёл чушь. Я скажу это прямо, и признаюсь в этом честно. Я изменил, считай, как бы всю историю одним лишь словом этим — обман.­­

— Ребёнок имеет право выбора, когда ему рождаться?­­

(Миссаров) — За ним приходят.­­

— Повторим вопрос. Ребёнок имеет право выбирать время рождения?­­

(Сидоров) — Время скорее всего нет, скорее всего родители. Он наблюдает за родителями и выбирает родителей, насколько я знаю. Само время — скорее всего, нет.­­

— Вам рассказывали историю о двух влюблённых, мальчике и девочке, которые никогда не родятся потом вместе.­­

(Сидоров) — Угу.­­

— Здесь, как вы говорите, Глеб умудряется рождаться у одной матери постоянно. Почему?­­

(Миссаров) — У меня есть предположение, но…­­

(Сидоров) — Я считаю, что они в связке в одной. То, что она от него отказывается, а он хочет именно у неё родиться, и из-за этого связка с двух сторон получается. Т. е. её наказывают в следующий раз, когда она забеременеет, и дают ту же душу, а он пытается родиться, чтобы всё-таки прорвать этот круг и сделать то, что было задумано, не понимая, в чём вина. Хотя вина Глеба здесь отсутствует, здесь вина только матери.­­

— Вы считаете, что нерождённые мальчик с девочкой не имели связи?­­

(Миссаров) — Имели.­­

— Ну как, вы противоречите себе. Они не смогли никогда больше встретиться, родиться в одно и то же время.­­

(Сидоров) — Это наказание?­­

(Миссаров) — А можно предположить, что он забыл у неё камушек, потерял? И этот камушек служил ему, как некий… Это опять же моё предположение. Либо он обладал таким силами, что спокойно мог перемещаться по времени?­­

— Уже ближе.­­

(Сидоров) — Если он мог перемещаться, почему не мог на неё выйти тогда?­­

(Миссаров) — Он же уходил.­­

(Сидоров) — Мы сейчас про мать или про разделённых девочку и мальчика?­­

(Миссаров) — Нет, я именно про нерождённую душу на данный момент. Что, как он говорил, из жизни в жизнь он приходит к ней. Т. е. он мог свободно к ней приходить.­­

(Сидоров) — Ну Глеб — да.­­

(Миссаров) — Знал. Вопрос стоит в другом. Как он её находил — вот что интересно, понимаешь.­­

— Найти — не проблема. Проблема прийти вовремя.­­

(Миссаров) — Он торопился всегда.­­

— Мы не говорим о «торопился». Почему вы торопитесь? Вы только что хорошо начали, начали говорить о независимости времени, и тут же говорите о «торопиться». Не спешите. Мы не спешим, и вы не спешите.­­

(Миссаров) — Я боюсь ошибиться просто.­­

— А вы не бойтесь. Вы уже сделали кучу сейчас ошибок — и ничего страшного не произошло.­­

(Сидоров) — Мы неосознанно начинаем говорить, не думая о чём говорим. Вот в этом, я думаю, огромная…­­

— Это здорово. С одной стороны, это здорово, как бы сказал Переводчик. Потому что большинство мы делаем неосознанно. Хорошие поступки мы делаем неосознанно. Если мы сделали поступок осознанно — значит, мы решили заняться торговлей.­­

(Сидоров) — Искать выгоду из этого либо награду?­­

— И всё-таки давайте уточним. В чём преимущество оказалось Глеба перед другими детьми?­­

(Миссаров) — Он мог выбирать время.­­

— Кто имеет такое право?­­

(Сидоров) — Хранители?­­

— Ещё?­­

(Миссаров) — Нерождённые, наверно, души…­­

(Сидоров) — Нет, их множество. Может быть, из другой Вселенной душа, которая вне этой Вселенной.­­

— Ура.­­

(Миссаров) — Т. е. Глеб — это один из воплощённых в сверхчеловека?­­

— Дайте последний счёт в обратном порядке.­­

(Дают счёт)­­

— Вы должны помнить, что вы должны будете счёт дать в обратном порядке. Этот счёт вы уже дали.­­

(Сидоров) — Осталось ещё два счёта.­­

(Миссаров) — Нам закрыть два счёта ещё?­­

(Сидоров) — В конце, не сейчас же, или мы заканчиваем уже.­­

(Миссаров) — Нам можно продолжить?­­

— Спрашивайте.­­

(Моисеенко) — Вопрос есть.­­

(Сидоров) — Подожди, по домашнему заданию ты, кстати, не ответил. Хранители сейчас ушли опять, но мы как-то продвинулись?­­

— Мы думаем, да.­­

(Сидоров) — Мы это будем обсуждать, или опять только с ними?­­

— Услышать от них доброе слово — это многого стоит.­­

(Сидоров) — Ну хотя бы это начало того, что мы можем с ними начать диалог уже спокойно без…­­

— Спрашивайте.­­

(Миссаров) — Мы и другие ребята хотели бы узнать некую взаимосвязь, когда Переводчик и его гости, и два Хранителя пили чай. И каждый раз был интересный новый чай. Что олицетворяет? Сама церемония — это заключение мира, как бы то, что мир олицетворяет. А сами чаи, их изменение, что они могут говорить?­­

— Они воевали между собой?­­

(Миссаров) — Нет.­­

— А о каком тогда символе мира вы говорите? Вы сегодня пили чай.­­

(Миссаров) — Да.­­

— Это символ чего?­­

(Миссаров) — Доверия друг другу как бы. То, что мы собрались вместе и вместе пьём чай.­­

(Сидоров) — Ритуал.­­

(Миссаров) — Конечно, мы повседневно пьём чай, но именно, так сказать, вот это сближение друг другу, когда мы действительно собираемся — это некий ритуал.­­

(Сидоров) — На Поляне это же больше, чем просто чай, правильно? Это может быть именно словами регулируется какая-то ситуация. Тем более, что там чаи, которые мы не знаем, что они существуют, лиловый и т.д. Что это значит?­­

— Дайте счёт двадцать один — двадцать три, дважды.­­

(Дают счёт)­­

— О, а я вас вижу, только немножко по-другому.­­

(Сидоров) — Вверх ногами?­­

— Ну почему же вверх ногами? У меня глаза закрыты, просто вы такие, как знаете… Светлячки, что ли.­­

(Сидоров) — Скажи, что за лиловый чай вы пили? Почему-то после нас перевели…­­

— А я не знаю, что за лиловый чай, я сам хотел бы узнать, что такое лиловый чай. Потому что, у меня лило… или как, что… Мы постоянно пьём разный чай. Это некое такое… Мы посещаем, говорим о каких-то темах. Затрагиваем какие-то темы, а потом мы просто гуляем соответственно этим темам. Я не рассказывал это, потому что я толком сам не помню эти моменты, но я помню, что мы просто гуляем. Если мы пьём терновый чай, то мы почему-то гуляем именно по полям, где растёт тёрн.­­

(Сидоров) — Но это больше, чем просто чай, потому что постоянно он разный, может быть, он имеет иносказание какое-то?­­

— Мы гуляем просто по разным территориям. Может это как-то связано, я не могу сказать точно, я правда не могу сказать, почему всё время разный чай. Но больше другое. Раньше мы пили чай, но они были по другую сторону стола. Когда были Мужчина и Женщина, они были рядом со мной, но они были рядом со мной. А через стол — были Счетовод и Человек-за-столом. А сейчас мы вне стола. Мы не за столом. Мы с другой стороны стола. Понимаете? И сидим рядом. Справа у меня чаще всего Человек-за-столом. Ой, простите, слева Человек-за-столом, а справа Счетовод. Мы сидим пьём чай, и стол у нас чисто только для того, чтобы просто поставить туда чашки, и всё. А чашки, чашки, знаете, вот… Может, помните, в поездах были такие подстаканники?­­

(Сидоров) — Угу.­­

— Такие узорчики такие красивые. Вот что-то подобное красивое. Единственное, что я один раз заметил, что такое ощущение, что вот эти все линии, все эти фигурки, они постоянно меняются, они в каком-то движении постоянно. Вот. И я даже порой иногда… А они внимательно смотрят, как я буду браться за чашку. И я вдруг понимаю, что если сейчас испугаюсь, что чашка меня укусит, потому что это больше похоже на каких-то маленьких змейков — то значит, что-то не так. Значит, где-то что-то я не доверяю что ли как-то друзьям, и всё. А это моментально видно. И поэтому даже вот эта мысль, пришедшая мысль — я тут же гоню её прочь. Ну сами знаете, как «не вспоминайте белого бычка, и он всё время будет лезть». И здесь так же, вот эта мысль, и тогда я просто беру, рассматриваю этих змеек с маленькими… Но там не змейки, там просто как бы, ну я не могу объяснить. Я рассматриваю как маленьких змеек, но с добродушными личиками. И они мне показывают не жала, а язычки — дразнятся. И я тогда тянусь, беру ручку такую, и это: «Сейчас я вам язычки-то повыдёргиваю, будете меня дразнить». И всё. И вот эти мысли дурные проходят. Понимаете, как некая проверка на вшивость. А чаи мы пьём разные. Я помню, Рита сделала чай. Я тогда приболел, и она сделала чай по рецепту из книги Войнича.­­

(Сидоров) — Угу.­­

— Мне очень понравился этот вкус, необычный такой вкус. Но самое удивительное, что это чай был очень густой, он больше был похож, наверно, на кисель. Но ощущения именно как чая. Вот он такой густой, вот он идёт медленно-медленно. И вот я понял, в чём его лечебная сила — что он очень медленно, я прям чувствовал, как он течёт по мне. Медленно-медленно-медленно. И на него накатывается какой-то мусор, какие-то… ну болячки. Накатывается, и вот он такой весь становится комком. И такой грязный весь комочек чая где-то лежит у меня внутри, а я ещё наливаю, ещё делаю глоток. И вот эта грязь начинает укрываться, и она уже внутри его. Ну что дальше, я не знаю, конечно.­­

(Сидоров) — Ну вымывается он дальше, или он остаётся?­­

— Нет, просто покрывается этот комок, просто покрывается, этот грязный комок покрывается этим чаем — получается свежий чай, всё. Болезнь стала изолируемой от тела. Что дальше происходит — я не знаю.­­

(Сидоров) — Так она книгу, получается, перевела, или это какой-то там из рисунков просто?­­

— Ой, я не спрашивал, я врать не буду.­­

(Миссаров) — Это про него ты рассказывал, что он горький, а когда ты… болезнь выходит, что он теряет эту горечь?­­

— Да-да, да-да. Да, это он. А я уже успел рассказать. А когда я успел рассказать?­­

(Миссаров) — Ну было такое. Было.­­

(Моисеенко) — Ген, а как ты меня через телефон ощущаешь?­­

— Никак, просто голос, и всё.­­

(Моисеенко) — А сколько человек сейчас сидит перед тобой? Ты как ощущаешь, сколько человек?­­

— Три.­­

(Сидоров) — Ну мы светлячки, а третий как? Или ты себя видишь третьим?­­

— Почему, я тоже среди вас же сижу. Единственное, что я почему-то не наберусь сил задать вопрос. Хотя у меня такая есть возможность задавать вопрос, но почему-то я туплю.­­

(Сидоров) — Первым задавать вопрос?­­

(Миссаров) — Они попросили, что…­­

(Сидоров) — Задай вопрос.­­

— Ну это у него, и в данном случае я сейчас вижу его отдельно от себя, он среди вас сидит. Дайте ему подзатыльник, пусть задаст вопрос.­­

(Сидоров) — Скажи, почему всё-таки он начал нырять, хотя мы договаривались, что он не будет нырять, если мы не можем это контролировать?­­

— Он хочет вернуть друзей.­­

(Сидоров) — Мы ж тоже хотим, но нужно это разумно делать, правильно?­­

— Он старается это делать разумно. Пока не будут разбужены всадники, пока не будет… колесница придёт в движение — ныряние будет бесполезно.­­

(Сидоров) — А что изменится тогда?­­

— Ну у него же нет с собой… Ну как вы понимаете «нырнуть в реку времени»? Какой-то акваланг или что нужно, что? Понимаете, есть выталкивающая сила. Ты живёшь на некоей поверхности, на поверхности этой реки. Ну конечно безусловно ты создаёшь брызги: барахтаешься, что-то делаешь, если ты что-то делаешь вообще. Но эти брызги — они всегда поверх поверхности. Это твоё будущее. Ты как бы создаёшь этим некое будущее, но ты на поверхности. Если попробуешь сейчас нырнуть, т. е. поменять время, в данном случае прошлое, то на тебя будет действовать выталкивающая сила — законы физики, самые обычные законы физики, и всё. Более глубокие законы, но они существуют. А если попробуешь оторваться от реки, приподняться в некое будущее, то ты попадаешь в никуда, потому что там ещё нет времени. Это виртуальное. Это всего лишь только будущее, которое будет. И она может совершать, совершенно иметь другие. Ты можешь строить там что угодно. Ну представьте типа фантазии. Можете рисовать что угодно. Любая будет форма, любая будет поверхность, какую вы хотите построить. А когда вы придёте в реале, вы будете недовольны этим будущим, то, которое стало настоящим. Вы скажете: «что за ерунда, почему я здесь родился, и почему кругом уроды». Так потому что вы построили так будущее. Вы построили будущее, прекрасное замечательное будущее, безусловно. Но вы пришли туда с багажом. Вы в это будущее пришли с багажом, который вы сейчас получили на этой поверхности. И всё. И этот багаж вас будет тянуть. Тянуть вниз. Но т.к. существуют законы, которые не позволят вас утопить, поменять слой этой поверхности, вы будете считать, что вы находитесь вне времени. Вы будете считать, что как-то не так всё. Вы будете совершать кучу ошибок. Вы не можете себя найти, вы не будете знать, кто вы, зачем, почему, для чего всё это, вплоть до сумасшествия.­­

(Сидоров) — Мы хотим так же друзей спасти, как и…­­

— Дайте обратный счёт.­­

(Дают счёт)­­

— Спрашивайте.­­

(Сидоров) — Я не успел сказать, что, если он будет вести себя как сверхчеловек, а не как человек, что он сможет прозрачность видеть реки. Это поможет вообще, если он?..­­

— Он знает это, он прекрасно всё это знает.­­

(Сидоров) — А в чём причина тогда, если он хочет спасти и не пользоваться?­­

— Он хочет быть человеком.­­

(Миссаров) — Это его желание сейчас, на данный момент.­­

— Он хочет оставаться человеком, он пришёл сюда. Вспомните историю его прихода. Он хотел познать…­­

(Миссаров) — Что такое дружба.­­

(Сидоров) — Человек.­­

— Какой смысл, если он будет «хочу таким, хочу таким»? Он уже не человек. А быть человеком — это отказаться полностью от всех своих возможностей. Сверхвозможностей, которые сейчас недоступны человеку. Поверьте, пройдёт время, и очень многое будет доступно человеку, то, что сейчас ему недоступно. Но это будет потом — не сейчас.­­

(Сидоров) — А какие промежутки времени?­­

— Это некорректный вопрос.­­

(Сидоров) — Ну не точно, а хотя бы десятки, сотни, тысячи лет.­­

— Мы, конечно, можем сейчас сказать сотни тысяч лет — и за это время умрёт или спрашивающий, или ишак.­­

(Сидоров) — Хорошо. Скажите всё-таки, если я взял Юга, Кали-Юга, вот это всё, но слишком глубоко. Всё-таки мы сейчас видим, очень ускоряется время, меняется погода, меняется восприятие в окружающем мире. Что меняется на самом деле? Что мы ощущаем?­­

— Мы говорили вам о циклах. Мы говорили, что даже в вас семь циклов. Малый цикл — это порядка от тридцати пяти до сорока двух минут — малый цикл вас.­­

(Миссаров) — А большой цикл?­­

— Сон Брахмы.­­

(Сидоров) — Сон Брахмы — это сколько? Получается, вся индийская мифология, Брахма и их книги — это всё правда? Получается, это можно брать за точку отсчёта, чтобы что-то вспоминать? Проблема в том, что нет истории нормальной, поэтому мы не можем собрать всё в кучу. Сожгли всю историю на кострах. Мы же в этом не виноваты, или мы сами это жгли, получается? Поэтому наша вина.­­

— Вы человек?­­

(Сидоров) — Конечно.­­

— Вы отвечаете за всё человечество?­­

(Сидоров) — Ну если я реинкарнировался во всём человечестве, то получается, да.­­

— Человечество отвечает за вас?­­

(Сидоров) — Оно не осознаёт наверно, но да.­­

— Вы пришли сюда по эффекту резонанса. Зачем вы вернулись сюда? Почему вы опять стали человеком? Значит, вы что-то где-то не преодолели? Именно эта форма, именно в этой форме сейчас человечество, именно этой меры, именно вот этого пласта, который именно сейчас. А не когда вы станете лучистым человечеством. Именно сейчас. Какие задачи вы себе поставили?­­

(Сидоров) — Я могу ответить.­­

— Если вы будете говорить, что это душа так выбрала…­­

(Сидоров) — Нет.­­

— Отвечайте.­­

(Сидоров) — Я ощущаю ваш вопрос, как будто я осознаю здесь своих друзей — те души, которые тоже воплощены и не понимают, что они не осознают себя, кто они есть. Т. е. действительно, ты такие эмоции иногда испытываешь — слёзы там, музыку слушаешь и т.д. Ты думаешь и видишь, что мир другой должен быть, но некоторые мои друзья, которые здесь же находятся рядом со мной, воплощаясь в этой реальности, они этого не замечают. И ты возвращаешься снова и снова, чтобы вытащить их отсюда, из материи, которая не имеет смысла как трата времени души. Т. е. есть высокие, не то, что там выше-ниже, лучше-дальше, а есть искусство, есть инструменты души, которые действительно духовно воспринимаешь всех и всё. И ты возвращаешься, чтобы совестью и вот этим восприятием мира вернуть рядом с тобой друзей, которые этого не понимают. Мне кажется, из-за этого можно возвращаться. Потому что как можно здесь жить и не понимать, что всё по-другому должно быть, не так как сейчас? И это касается всех. И меня в том числе.­­

— И вы спрашиваете о нырянии? Вы не нашли здесь ответы, в Вашем монологе?­­

(Миссаров) — Нашли. Что пока здесь у него друзья…­­

— Спрашивайте.­­

(Моисеенко) — А можно вопрос?­­

— Спрашивайте.­­

(Моисеенко) — Скажите пожалуйста, у меня такой вопрос-просьба необычный. Я думаю, большинство людей скажет спасибо, если вы поможете в этом вопросе. У нас есть такая проблема, она называется — борщевик. Вы знаете, он обжигает людям ноги-руки и т.д. При исследовании оказалось, что разносят семена борщевика муравьи. Могли бы вы зайти в цивилизацию муравьёв, и попросить их не разносить семена борщевика и не устраивать пастбища на них? Тлю, которую они туда загоняют, и потом сок пьют.­­

— Вы предлагаете нам применить насилие?­­

(Моисеенко) — Нет, просто попросить, сказать: «Людям не нравится борщевик, можете на других растениях пастбища устраивать тлиные».­­

— Поверьте, в этой Вселенной вы очень многим не нравитесь. Вас надо уговорить или проще какие-то пестициды на вас найти?­­

(Моисеенко) — Просто люди поливают химией, думают, что убивают, а на самом деле это муравьи разносят. Они совершенно, люди, не понимают, что это муравьи делают, а не ветром разносит. И они начинают поливать химией землю. Т. е. неправильно поступают.­­

(Сидоров) — Ну может быть просто спросить какой-то способ, мирно ужиться, чтобы можно было?­­

(Моисеенко) — Вот раньше было муравьи… <…> а сейчас муравьи под землёй делают норы.­­

(Сидоров) — Подожди-подожди. Мы теряем. Слышишь меня? Cвязь теряем, подожди.­­

(Моисеенко) — Да.­­

(Сидоров) — Он выходит. Подожди, надо вытащить. Давай мы здесь пока порулим, потому что ты когда разговариваешь, он выпадает. Ты не можешь поддерживать энергии.­­

(Моисеенко) — Да, понял, ага.­­

(Миссаров) — Нам всё-таки ответ надо дать, раз задан вопрос.­­

(Сидоров) — Про что?­­

(Миссаров) — Ну то, что наш…­­

(Сидоров) — Давай его восстановим. Ты видишь, что он руки опустил. Сейчас он восстановится.­­

(Миссаров) — Мы когда с тобой общаемся, он быстрее…­­

(Моисеенко) — А мне кажется, всё.­­

(Сидоров) — Ну он руки практически опустил. Просто он тебя не чувствует и энергией не подпитывается, я думаю. А когда мы говорим с ним, то мы же подпитываем контакт, иначе энергии нет. Он же тебя не чувствует, только голос.­­

(Миссаров) — Я думаю, здесь немножко и другое тоже.­­

(Моисеенко) — Мне кажется, закончим просто сеанс.­­

(Сидоров) — Ну ты хочешь — отключайся, мы продолжим.­­

(Миссаров) — Нет, нет, без закрытия счёта никто пока не будет закрывать.­­

(Сидоров) — Отключайся, Миш, если тебе нужно, мы тебе сбросим потом запись.­­

(Моисеенко) — Не, я могу подождать, я сижу в машине.­­

(Сидоров) — Ну тогда давай мы поговорим, потому что у нас куча вопросов незакрытых, ну кроме борщевика.­­

(Миссаров) — И, во-первых, счёт не закрыт.­­

(Сидоров) — Да, и в конце надо закрыть счёт обязательно, а так нельзя заканчивать никак.­­

(Моисеенко) — Для человечества сейчас вопрос борщевика очень актуальный.­­

(Сидоров) — Я не хочу тебя по имени называть, давай всё-таки мы попробуем вытащить контакт, чтобы он не опускал руки.­­

(Миссаров) — Для человечества любой вопрос актуален.­­

(Моисеенко) — Всё, молчу.­­

(Сидоров) — Надеюсь, он сейчас восстановится, давай.­­

(Шепчутся)­­

(Миссаров) — Вы можете ответить на вопрос, который наш оппонент задал вам?­­

(Сидоров) — Про борщевик, что ль?­­

(Миссаров) — Ну это всё-таки вопрос. Не бывает глупых вопросов.­­

(Сидоров) — Надо сейчас понять, как он подпитывается и почему выпал. И что нужно сделать, чтобы этого не было. А то он сейчас так выпадет, а мы даже не успели счёт дать. Вы нас слышите? Что-то мешает сеансу, контакту?­­

— Интересно, я на левой стороне вижу много знакомых чудовищ, которых я видел на Полянке за этой невидимой преградой. И множество чудовищ здесь по левой стороне. Они совершенно безобидные. Страшные на вид, конечно. Но почему-то они не вызывают страха. Не вызывают никакой обиды. И я даже не пытаюсь от них сейчас защищаться. У меня такое ощущение, что они пришли всё-таки ко мне, а не к Первым. Странно, у меня впервые такое ощущение, что они пришли ко мне. С левой стороны никогда ко мне не приходили, всегда приходили к Первым.­­

(Сидоров) — Потому что Первые сказали, что ты больше можешь рассказать, чем они. Только что, недавно они это сказали.­­

— Ну, может быть, но про борщевик я ничего не знаю.­­

(Сидоров) — Ну тут было выражение от Первых, что зря они приходят к ним, потому что ты можешь больше дать информации, чем они сами.­­

— Я помню их. Я помню, они сидели, пили чай. Да-да. Немножко по-другому всё это, конечно, выглядит — не так, как нам более привычно. Ну, формы, формы лучше запоминаются, когда они человеческие, привычные более нам. Конечно же формы там были совершенно иные, совершенно другие. Я помню некие, как бы их сейчас приняли за огненные колёса со множеством глаз, а это совершенно прекрасные живые существа. И тот, кто увидит их, скорее всего…­­

(Миссаров) — Тот, кто увидит их, скорее всего… Что скорее всего? Испугается?­­

— Меня мобилизовали. Не пустили в институт. И я сразу попадаю в некую огромную бесконечную армию. И что удивительно, все одного возраста. Молодые такие, порядка где-то тридцати лет. И вот я вижу вдалеке…­­

— Мне сегодня снился сон. Я почему-то связываю с Сергеем Ивановым, хотя он актуален даже сейчас. Я живу в некоем большом то ли общежитии, в общем нас там множество. И вот в комнате, в которой я живу, нет туалета. В соседней комнате — есть туалет. И вот я бегу в соседнюю комнату, а вдруг слышу, кто-то там кричит: «он в обои комнаты заходит, да он же вор». — Я: «да как же так, вы же сами заходите в обе комнаты». А меня не слышат, а слышат его. «И точно вор, он и в той комнате, и в той комнате, что он там делает» — и всё, и я вор. Меня выгоняют, надевают на меня заячью какую-то шапку, что-то с большими ушами. Ну заяц, короче. Каким-то зайцем меня делают, вот. И дают пинка. Больно, обидно. Я пытаюсь кричать: «Но вы же сами ходите в обе палаты, при чём здесь вор? В одном есть туалет, в другом нет туалета»…­­

— Камень хотят увезти. Если увезут камень, то не будет священное место у племени Мабу, у племени берков, у племени Нави.­­

(Миссаров) — А кто хочет увезти камни? Великаны?­­

(Сидоров) — Это связано с тем, когда он на Корабль попал, или когда он начал там видеть и включил тревогу?­­

— Спрашивайте.­­

(Сидоров) — Я начал спрашивать, и мы ушли от этого, от этой темы, что меняется погода, восприятие времени, головные боли. Как меняется Земля и атмосфера? Что, можете подсказать? И это будет всё наращиваться, или нет?­­

— Да.­­

(Сидоров) — А это не совсем приятные изменения, т. е. будет ухудшение самочувствия человека, по сути?­­

— Но это пройдёт. Вы сейчас переходите нулевую точку. Что вы представляете переходом и заканчиванием цикла? Это некая нулевая точка, где заканчивается один цикл и начинается другой цикл. Значит, в нулевой точке минимум энергии — и тех циклов, и других циклов. Конечно же, вы зависимы от энергии, от потока энергии, от энергии, проходящей сквозь вас. Хоть вы и не замечаете их, но вы находитесь во множестве рек энергий, во множестве течений энергий. Они воздействуют на вас. Нулевая точка, какой-то один из видов энергии сейчас минимален, и вам его не хватает. И организм будет на это реагировать. Земля тоже организм, и она тоже будет реагировать, и она будет реагировать так же, как вы. Повышением или понижением температуры. Она тоже умеет простужаться, ей тоже требуется лечение…­­

— Спрашивайте.­­

— Не надо меня трогать.­­

(Сидоров) — Сколько это продлится, период изменения в нулевой точке, примерно хотя бы, можете дать примерно?­­

— Как вы любите цифры.­­

(Сидоров) — Ну вы несколько десятков лет назад были, упоминали, что «ещё при вашей жизни, мир изменится». Хотелось понять его изменения, насколько принципиально это. Это вообще будет другой мир?­­

— Вы видите сейчас изменение мира?­­

(Сидоров) — Ну я вам обозначал, что время очень ускоряется, меняется климат, меняется состояние человека, постоянная усталость.­­

— Скорее всего, вы говорите о циклах, имеющих промежуток 110 лет. Скорее всего, об этом цикле вы сейчас говорите. Мы не знаем, почему вы приписали здесь Кали-Юга, да ещё и приписали здесь и тёмные, и светлые силы. Вы говорите о 110-летнем цикле. Его ещё называют 100-летним. Если быть точнее, 112 с копейками.­­

(Сидоров) — Ну Кали-Юга — это, по-моему, 24 000 лет. Говорят, что она тоже кончается. Этот период я не могу сказать, потому что точки исчисления в истории меняются, и вообще непонятно от чего плясать.­­

— Мы вам только что назвали число.­­

(Сидоров) — Сто десять.­­

— Попробуйте для интереса это число отнимите от этой даты, от сегодняшней даты отнимите это число. Поднимите историю, что было ровно 110-112 лет назад. Это будет лучший вам ответ, который вы получите сами, а не готовые числа. А вы поверьте — вы получите. Ибо речь идёт о циклах, а они достаточно стабильны. Мы хотим, чтобы вы нашли ответ сами.­­

(Миссаров) — Можно задать вопрос о камнях? Как бы сейчас правильно сформулировать его… Что олицетворяют собой камни?­­

— Первоэлементы. Самое первое, что появилось в этой Вселенной, это даже не материя, поверьте. Поймите, химия появилась гораздо позже физики.­­

(Миссаров) — А почему тогда кто-то хочет завладеть этими камнями?­­

— Хранители говорили вам, и не один раз, — чтобы изменить.­­

(Миссаров) — Чтобы изменить ход событий? Да, я помню их, в беседах об этом упоминалось. Получается, что Хранители — и защитники этих камней?­­

— Вы не обладаете сейчас возможностью продолжать из-за недостатка энергии.­­

(Миссаров) — Сейчас энергии хватает?­­

— Спрашивайте.­­

(Сидоров) — Спрашивай.­­

(Миссаров) — А можно нам побеседовать с одним из Хранителей? Можно пригласить, как его называет Переводчик?­­

— Как Переводчик? Как человек.­­

(Миссаров) — Как человек, да.­­

— Как человек он не называет по именам, потому что невозможно назвать. Таких вибраций нет. Таких слов ещё нет. Если бы они были бы — вы не смогли бы всё равно их произнести. Поэтому он обходится без имён. Это его выдумки: Человек-за-столом, Счетовод. Потому что нет имён, Мужчина и Женщина. Нет имён. Если вы слышали, о ком я говорю, о ком мы говорим.­­

(Сидоров) — Собирательный образ. Чтобы перевести на наш язык, и на наше внимание.­­

— Мы говорим о том, что все друзья его, которых мы сейчас перечислили — есть Хранители, будьте внимательны. (пауза) Спрашивайте.­­

(Сидоров) — То, что Переводчик пытается всё-таки нырять за спасением Мабу — нужно его отговорить от этого или нет, чтобы мы закрыли этот вопрос на будущее?­­

— Мы не знаем. Мы действительно не знаем этот ответ. Мы можем заглянуть в будущее, но это будет неправильно. Тем более, он обладает возможностью менять будущее. Можно ли вас отговорить возвращаться сюда? У Вас был прекрасный монолог «Зачем вы возвращаетесь на Землю». Давайте попробуем вас уговорить, чтобы вы больше не возвращались. Получится или не получится?­­

(Миссаров) — Да вряд ли.­­

(Сидоров) — Как-то действительно ощущение, что ты сам себе не принадлежишь, т. е. ты чувствуешь себя целым единого. Поэтому ты не можешь не возвращаться, потому что ты, получается, оторван. Вопрос в том, что те манипуляции с Мабу, чтобы его спасти, что-то изменить — это, как навязчивая идея, но была бы она точно правильная, мы бы хотя бы понимали, что происходит, а так она возникла ниоткуда, и откуда она взялась, непонятно. И как на неё реагировать, если это так опасно — вот о чём вопрос.­­

— Это ошибки его друзей, его бывшей группы, где он участвовал. Они напомнили ему о Мабу. Напомнили ему о подруге.­­

(Сидоров) — Это недавно было, что ли?­­

(Миссаров) — Да, он рассказывал в своих переживаниях о камне. Это действительно были для него переживания, потому что он ночью очень плохо спал из-за этого. Говорил, что всю ночь думает об этом. И у него, как сказать… как навязчивой идеей стало, всё время как будто кто-то пытается его подтолкнуть куда-то.­­

(Сидоров) — Может, кто-то манипулирует им просто?­­

(Миссаров) — Вот мы хотели бы знать, откуда появилось… Ну, вы ответили на данный момент. А вот, как можно не то, что повлиять на это, а помочь ему в данной ситуации?­­

(Сидоров) — Поддержать его.­­

(Миссаров) — Поддержать его, да.­­

— Вы слышали о Машине.­­

(Миссаров) — Да.­­

— Вы слышали о некоей группе, которая постоянно общается с Машиной.­­

(Миссаров) — Да.­­

— Участники этой группы решили сделать ему подарок. Некие вторичные часы.­­

(Сидоров) — Да, мы знаем об этом.­­

— Он стал забывать. Но здесь напомнили ему. Напомнили о его подруге, напомнили о его друге. Это игра. Игра тех же монахов. Они хотят заставить его, чтобы он вошёл в священную комнату, положил руку на камень, и должен произнести всего лишь только одно слово. Один звук. «Я». И всё.­­

— А это зря. Я не буду этого никогда делать, я никогда этого не буду произносить. Если я только произнесу это — я перестаю быть человеком, и я ухожу отсюда. А я не хочу уходить. Я ещё не знаю, что такое человек. Я хочу быть ещё лучистым человеком. Да, я сглупил, да. Когда Мабу, Мобу покинул Анура — пришёл я. Я нарушил. Я нарушил множество законов, я изменил природу времени того времени. Я создал некую волну. Я положил туда некий камень, который теперь… поток искривлял времени. Казалось, пустяк. Ну подумаешь, вытащил там кого-то из колодца. Пустяк, и всё. Но это некий камень на потоке реки, который изменить может даже русло. Многим проще. Они подходят к реке. Им даже не важно, они даже не знают, что с левой стороны подошли, или с правой стороны — для них это не имеет значения. А это огромная разница. Если они хотят посмотреть сверху, они поднимаются на мост, разглядывают, «какая интересная река». Только альбом, альбом фотографий. Та же история — это и есть тот же мост…­­

— Нет, вы не отговорите.­­

(Сидоров) — Так получается, группа под влиянием монахов, если они манипулируют через группу воспоминаниями.­­

— У него достаточное множество друзей, которые удерживают его от такого шага.­­

(Сидоров) — Так всё-таки группа связана с монахами?­­

— Нет. Вы невнимательны, вы совершенно невнимательны. Вы смешиваете совершенно разные события. Как вам дать нить, с помощью которой, вернётся он после нырка, если вы спутываете события?­­

(Сидоров) — Конечно, я согласен, что мы не готовы ещё. Вопрос в том, чтобы понять, где его друзья, где враги, или хотя бы там нейтральные. Потому что, если монахи пытаются им манипулировать, чтобы добиться своих целей, и группа, может быть, не понимая, даёт ему мысли, которые уводят его в сторону ненужных событий. То, где тогда его друзья, где враги, или кто кем манипулирует, хотелось понять.­­

— Он хочет быть человеком. И в то же время, как один из вас сказал - «недочеловек». И вот его недочеловечество в том, что у него нет врагов. У него есть те, кто не знает, что делают, и всё. И он на них даже не обижается, потому что он порой сам не знает, что он делает. Поэтому враги ему не страшны. Он не считает потерю этой жизни чем-то важным, потому что он знает, что он тут же родится, если ему это надо. Не зря же у вас история о Глебе. (пауза) Что его удерживает? Что каждый из вас индивидуален. Каждый из вас. И другого вас он не найдёт. И даже когда вы встретитесь в другом цикле, вы говорите, «реинкарнация», вы будете другим. Ваша индивидуальность будет другой. Хоть и тот же рюкзак вы тащите с собой из жизни в жизнь, вы всё равно меняетесь. В том и смысл, что вы знаете, что вы умерли, в том, чтоб вы понимали, что зацикли…­­

— Ну давай, переводи по-нормальному.­­

— Что прошёл цикл, и вы начинаете новый цикл. Вы переходите в другой класс. Хоть и будете делать всё то же самое. Кем вы были — таким же и останетесь, те же самые недостатки, но индивидуальность будет иной, совершенно иной. (пауза) Спрашивайте.­­

(Сидоров) — Вы можете прокомментировать вопрос по выпуску Книги. Было обозначено в районе десяти лет, что она не должна выпускаться. Как сейчас ситуация? Потому что мы обсуждаем этот процесс. И что вообще, кто этим руководить должен?­­

— Сейчас только один человек, от которого зависит, будет Книга или нет. И поверьте, это не Переводчик.­­

(Сидоров) — А это секрет, кто это?­­

— Ищите сами.­­

(Сидоров) — А копия всё-таки передана группе, она дошла до…­­

— Группа не будет публиковать. Она будет препятствовать. Поэтому о копии группе говорить бесполезно — первое. Второе — тот, кто сейчас отвечает за эту книгу, имеет более полное содержание, чем группа.­­

(Сидоров) — Был обозначен период, по-моему, 11 лет. Это было лет 7 назад. Т. е. этот срок сохраняется, или он изменился?­­

— Здесь мы пока не знаем. Не мы сейчас принимаем это решение, не мы. Принимает один из вас.­­

(Сидоров) — Что-то мешает сейчас публикованию Книги, кроме решения?­­

— Содержание Книги.­­

(Сидоров) — Она сама не даст публиковаться?­­

— Нет, мы говорим о содержании Книги.­­

(Сидоров) — Но вы можете обозначить, как всё-таки касается…­­

— Однажды Сверхчеловек пришёл на некую планету, и научил видеть их будущее, жителей этой планеты — планеты не стало. Они погубили себя сами. Как вы думаете, виноват Сверхчеловек в этом, или нет? Он считает, что виноват.­­

(Сидоров) — Вперёдсмотрящие?­­

— Он уединился на одной из далёких планет, на планете гигантов.­­

(Миссаров) — На планете Нури?­­

— Нави. Называют себя Нави.­­

(Сидоров) — Это не из старых русских былин, — там миры яви, нави, — это не то?­­

(Миссаров) — Это, по-моему, из скандинавской мифологии про великанов.­­

(Сидоров) — Это к Земле относится, или другая планета вообще? (пауза) Всё-таки про Книгу хотелось бы понять.­­

— У нас в институте есть преподаватель. Здоровый такой, великан. Он очень умный, ведёт лекции замечательно. Но у него есть одна странность: он совершенно всё забывает. Он забывает вещи, забывает очки или ещё что-то там, он постоянно что-то забывает. Я не могу сейчас назвать его имя, потому что это здесь сейчас запрещено. Но если вы найдёте, где я говорил его, и посмотрите хотя бы те же энциклопедии, то вы узнаете его там. Узнаете там…­­

Преподаватель Катуро, предмет «Геометрия пространства»­­

— Не будем мы говорить о Книге ничего.­­

(Сидоров) — Получается, это ответственность, которая… человек, который даст ей ход, этой Книге — сам возьмёт на себя, получается.­­

— Да.­­

(Сидоров) — Поэтому это лишь его решение.­­

— Да.­­

(Сидоров) — От которого зависит судьба человечества, получается.­­

— Нет. Уж больно глобально Вы берёте.­­

(Сидоров) — Но если было сравнение, что давал он знания Вперёдсмотрящим, а они себя уничтожили, т. е. я думаю, это аналогия к знаниям от этой Книги.­­

— О, нет. Есть множество сторонников ваших, которые не дадут уничтожить человечество. Но не забывайте, что вы всё-таки всегда находитесь под защитой, под некоей защитой. И найдётся множество способов, чтобы остановить вас. Но бед принесёт множество.­­

(Сидоров) — Т. е. получается, не стоит этим заниматься?­­

— В чём беда была Вперёдсмотрящих? У них тоже были защитники, у всех есть защитники. Но защитники приняли сторону Вперёдсмотрящих. Потому и проиграли. Вы всё время рассуждаете о борьбе тьмы и света, хотя совершенно не понимаете, — существует ли тьма, если малейший лучик света уничтожает тьму? А вы никогда не задумывались, что нормальное состояние Вселенной — это ночь? А то, что у вас день — это только аномалия из-за ближайшей звезды. Вы никогда не задумывались об этом?­­

(Миссаров) — Задумывались.­­

(Сидоров) — Тьма — это отсутствие света, всего лишь.­­

— Нет. Мы бы сказали по-другому. Где тьма — там нет ничего. Поэтому тьмы не существует, потому что там нет ничего. Стоит только вам появиться — и тьмы не будет. Вы не можете увидеть тьму при всём желании. Её не существует. Ибо только что-то, как не существует «ничто». Только вы пришли, только глянули, как вы говорите «эффект наблюдателя» — всё, уже нет «ничто», оно исчезло. Там уже есть что-то, есть вы, есть ваше внимание. Как один из невидимых нами говорит. Мы давно не слышали его. Здесь ли он?­­

(Сидоров) — Ты здесь? Ты здесь или отключился? Человек с Москвы.­­

— Мы не говорили «человек с Москвы». Мы говорили «невидимый человек».­­

(Сидоров) — Невидимый человек?­­

— Это немного большая разница, потому что вы называете имена.­­

(Сидоров) — Я пытаюсь не называть имена, но… Ну, видимо, он отвлёкся пока, но вроде бы ещё на связи. Может быть, выйдет сейчас.­­

(Миссаров) — Будем надеяться, что он…­­

(Сидоров) — Ещё раз по Книге, если мы не хотим её обсуждать, и у нас есть защитники. Если мы, либо кто-то вокруг нас не опубликует, получается, она может вообще исчезнуть, если группа не будет опубликовывать, Сверхчеловек не будет. Только зависит от…­­

— Да. Сейчас зависит только от одного человека.­­

(Сидоров) — Понятно. Скажите, новое оружие, которое сейчас применяет Россия, это то, о чём была речь, что будет сверхоружие, которое может удержать мир от апокалипсиса?­­

— Нет.­­

(Сидоров) — Но это значимое открытие, которое сейчас используется в оружии, или нет?­­

— Нет. Мы когда-то вам говорили о психотронном оружии.­­

(Сидоров) — Это значение большее имеет?­­

— Поймите, о каком оружии сейчас говорите вы, это оно просто уничтожает, и всё. Можно всё уничтожить, безусловно, можно. Но нельзя уничтожить резерв.­­

(Сидоров) — Угу.­­

— Вы понимаете, о ком я говорю и о чём?­­

(Сидоров) — Про людей, которые на островах, туземцы?­­

(Миссаров) — Нетронутые ещё цивилизации.­­

— Пойдёмте дальше. Как невидимый нами собеседник говорил о некоей самости — значит, есть что-то, которое создаёт тело. А значит, оно не зависит от тела. Как Переводчик говорил вам об отражении души на материю. Вы можете уничтожить материю. Вы можете уничтожить планету, что не однажды происходило уже. Ну что ж, душа будет отражаться на другую планету, на другую материю. Будет иная форма.­­

(Миссаров) — Получается некий посев?­­

— Нет, посев — иное.­­

(Миссаров) — Это посев был до, а получается тогда реинкарнация?­­

— Давайте скажем так. Не в обиду душе — она не вездесуща. Она имеет всё-таки ограниченное воздействие на материю. Она ограничена пространством. Посев — это когда расселяется жизнь там, где душа не может осветить — там создаётся посев. И тогда там появятся души. Так рождаются новые души. Вы зарождаете новые души, умеющие сеять.­­

(Сидоров) — «Вы» — это кто имеется в виду? Человек или Сверхчеловек, или совокупность?­­

— Вы говорили о посеве.­­

(Сидоров) — О посеве. А кто «вы»?­­

— Конкретно лица назвать?­­

(Сидоров) — Нет, я имею в виду, какой…­­

— Вы ещё не способны.­­

(Сидоров) — Ну это понятно. Мы ещё много чего не способны.­­

— Вы пока не умеете создавать жизнь — вы пока пожинаете её, и уничтожаете её.­­

(Сидоров) — Скажите вот по поводу уничтожения. Добыча нефти — это действительно может привести к непоправимым последствиям?­­

— Конечно. Но здесь даже ваша наука об этом говорит.­­

(Сидоров) — А какие последствия могут быть из-за этого процесса?­­

— Почитайте книги, там всё описано.­­

(Сидоров) — Но есть мнение, что выкачанные резервуары с нефтью по всему миру заполняются водой, и вода с поверхности просто уйдёт, и её не будет.­­

— Один из вариантов — красиво смотрится.­­

(Сидоров) — Но это имеет право быть?­­

— Ну что ж, вы уйдёте под землю, будете подземными жителями подземных рек.­­

(Миссаров) — Т. е. получается, он неэффективный?­­

— Мы видели уже подобное. Вы не первые, поверьте. У вас будет два выхода. Или освоить новые планеты, или уйти внутрь планеты. Второй вариант не продлит вашу жизнь надолго. Ибо рядом Солнце, которое рано или поздно уничтожит вашу планету.­­

(Сидоров) — Но держаться за материю тоже смысла не имеет. Тут же смысл, чтобы мы лучистыми стали, как следующий этап, и сколько нам хватит на это времени.­­

- «Лучистыми». Как вы понимаете это? Утоньшение материи? А тогда вспомните историю. Были гиганты. Теперь что-то всё меньше-меньше ростом. Жили по восемьсот, по десять тысяч лет. Сейчас вы до ста лет — это же в диковинку.­­

(Миссаров) — Ну да, сейчас средний возраст порядка лет 60-70.­­

— Поймите, вам говорили, и не раз говорили, что вы неправильно понимаете. Материя, иными словами — вы. Вы будете утолщаться вплоть до камня. Это и есть цикл, один из циклов вплоть до камня. И когда вы поймёте, что дальше уже не надо этого делать — вот тогда-то начнётся преобразование, начнётся новый цикл. Но камень должен будет умереть. Как один из вас сегодня говорил о смерти, что она невидима, не ощущаема. Тогда это бессмысленно. Смерть должна быть ощущаема. Смерть заставляет вас сейчас жить именно так, как вы живёте. Были бы вы бесконечны — была бы иная совершенно другая жизнь.­­

(Сидоров) — Получается, от камня через растения к человеку, и от человека обратно к камню. Такой цикл, получается?­­

— Мы будем говорить о циклах.­­

(Сидоров) — Ну, развития.­­

— В чём смысл движения рук сейчас? Вы видите о некой синхронности.­­

(Сидоров) — Нехватка энергии подтягивает, чтобы больше.­­

— Подсказка: с левой стороны есть гости.­­

(Миссаров) — Да, вы говорили. Они хотят пообщаться?­­

— Ваши чудовища тоже на той стороне.­­

(Сидоров) — Наши?­­

— А вы думаете, вы особы?­­

(Сидоров) — А вы можете описать, что за чудовища наши? Есть такая возможность?­­

— Ваши фобии. Мы говорили множество раз. Не мы — Переводчик. Хотя порою Переводчик говорит нами.­­

(Сидоров) — Они хотят нам что-то сказать или повлиять на контакт?­­

— Вы не помните историю о чудовищах? Их рождение, откуда они взялись.­­

(Сидоров) — Страхи ребёнка — которые придумывают из тёмной комнаты уже чудовища.­­

— Ещё.­­

(Миссаров) — Ну это те же самые бабайки от родителей…­­

(Сидоров) — Обиды.­­

— Ещё. Как вы думаете, чудовища взрослеют вместе с вами, или так и остались маленькими страхами?­­

(Сидоров) — Взрослеют.­­

— Взрослеют. У вас есть причины…­­

(Сидоров) — Кормить их? Выращивать?­­

— Обучать.­­

(Сидоров) — Обучать? Ну они растут с нашим сознанием вокруг и адаптируются уже к взрослому мозгу, который всё равно чего-то боится или опасается.­­

— Вы боитесь. Вы боитесь. Вы не создаёте новых чудовищ, зачем. Слава Богу, вы этого не делаете. Вы просто обучаете своих маленьких чудовищ. Все ваши страхи сейчас стали взрослыми страхами. И они никуда не исчезли. Вы многого боитесь. Даже такой пустяк, «опоздать» — уже возбуждает чудовищ.­­

(Сидоров) — У нас цель какая, чтобы их не было этих чудовищ, или они должны быть всё-таки?­­

— Чудовища — это второе ваше Я, если хотите. Внутренне Я. Но немножко <…>. Здесь лучше было бы вам почитать литературу о фобиях, о психологии, о страхе, о неверии, или даже той же гордыне. Гордыня. Давайте возьмём гордыню. Есть в ней страх?­­

(Миссаров) — Есть, наверное.­­

— На чём основывался этот страх?­­

(Сидоров) — На балансе.­­

— На каком балансе?­­

(Сидоров) — Когда гордыня даёт собственное достоинство, и когда она вырастает выше вокруг человечества, и ты просто не видишь окружающих.­­

— Мы бы сказали по-другому. Гордыня — тот же страх.­­

(Миссаров) — Остаться незамеченным, скорее всего.­­

— Почему же незамеченным? Тоже страх. Чаще всего, чтобы победить страх, вы начинаете играть. Мозг вам помогает и создаёт иллюзию вашей важности… (Срыв.)­­

(Миссаров) — Мозг нам помогает и иллюзию создаёт.­­

(Сидоров) — Что-то повлияло? Я просто руками применил поближе. Это мешает энергетически или нет? Может быть, я слишком.­­

— Мне бы очень хотелось, чтобы вы со своими чудовищами всё-таки подружились. Они ж помогают, всегда помогают вам.­­

(Миссаров) — Я хотел бы даже пообщаться.­­

— Они всегда помогают. А вы общаетесь, вы всегда общаетесь. Не всегда замечаете, но всегда общаетесь, они всегда рядом. Я не говорю об ангелах, это немного другое. Хотя большинство чудовищ как раз играет роль ангелов. Играет роль ангелов — но не ангелы. Они помогают вам. Они дают вам силы. Бывает, чудовище увлечётся, и становится сильнее вас. И тогда вы трус или что иное.­­

(Моисеенко) — Чудовища — это же про страхи, правильно?­­

(Сидоров) — Конечно.­­

(Миссаров) — Да.­­

— Любого вида. Их множество. Но смысл один — страх. Ваше сомнение в себе — страх. Ревность — страх. Кстати, о жадности — тоже страх. Как один из вас, писатель сказал: «Трусость — самый страшный порок».­­

(Миссаров) — Замечательный роман.­­

— Спрашивайте.­­

(Сидоров) — Так избавиться — есть цель в этом, или они как баланс поддерживают всё-таки золотую середину, чтобы держали.­­

— Избавиться? Стать полным равнодушием? Просто пустой куклой без эмоций? Даже не машина. Поверьте…­­

(Миссаров) — Я думаю, что нет ни одного человека, у которого прям вообще нет чудовищ. У любого, наверное, человека есть. И избавляться — это, считай, как от себя, наверно, избавляться — равносильно. Т. е. надо не избавляться, надо как-то уметь договариваться общаться с ними. Это более, наверное, будет подходящий, верный способ, чем насилие применять к кому-то?­­

— Мы с Вами не спорим, но слово «насилие» и слово «договариваться» здесь неуместны.­­

(Миссаров) — Ну а как тогда действовать?­­

— Вы цельные. Вы разделяете. Вы сами с собой будете договариваться? Или сами над собой будете применять насилие?­­

(Миссаров) — Ну не думаю.­­

— Поймите, вы применяете термины. Будьте осторожны в их применении, иначе вы попадаете в ловушку, созданную этими терминами.­­

(Миссаров) — Это получается, что нам надо более обычно выражаться? Обычный разговор, ну, как обычная речь.­­

(Сидоров) — Нет, ну думать, что ты говоришь: чтобы каждый термин соответствовал тому, что ты хочешь сказать. Иначе получается, ты не до конца сформировав фразу, заводишь себя в тупик либо в не то русло, потому что не думал даже. Я так думаю. Вот как мы стараемся быстрее ответить.­­

(Миссаров) — А в то же время не думаем.­­

(Сидоров) — Да, и пытаемся, накидываем слова, которые не имеют отношения, и сами себя закапываем в какие-то бессмысленные вообще формулировки, и потом не поймём о чём говорили.­­

(Миссаров) — Как сложные рассуждения. Проще, намного проще.­­

(Сидоров) — Давайте, мы можем поменять тему всё-таки? Сейчас такое поверхностное всё. Какие-то конкретные вещи мы можем узнать? Вы говорите, что ни будущее, ни конкретно, ничего не хотели сказать, но всё-таки по изменению в мире человечества что-то можем спрашивать конкретно, или вы ничего не сможете ответить?­­

— Будут войны. Примените оружие.­­

(Сидоров) — Но это поможет остановить всё-таки войны? Может быть, всё-таки начало какого-то конфликта, как были у нас много раз. Т. е. восторжествовала справедливость, и на какие-то 70-100 лет останавливаются войны. Это цикл тоже стандартный, получается? (пауза) Войны, они каждые 100 лет у нас, в принципе ничего удивительного нет. Вопрос в том, что какие цели и какие задачи ставятся. Для одних война — это восстановить справедливость, а для других — найти выгоду. Вот эта война, которую вы сейчас обозначили, она с какой целью? Сейчас не хватает энергии? Нам нужно счёт сделать, может быть?­­

(Миссаров) — Давай, может, не будем тему эту затрагивать про войны? Я знаю, что Переводчику они не особо эти темы нравятся.­­

(Сидоров) — Какое самочувствие Переводчика? Мы можем продолжать, или лучше заканчивать разговор?­­

— Когда вы назовёте счёт 21-23, он просыпается — всё остальное время он спит. Хотите — спрашивайте его. Дайте счёт — будет он отвечать.­­

(Сидоров) — Нет, мы хотим с вами говорить. Просто паузы большие, в связи с чем? Что-то можем изменить, или что-то не так идёт, или это нормальное состояние?­­

(Миссаров) — Вероятно, заряд падает.­­

(Сидоров) — Вы можете обозначить, в чём причина опускания рук? Мы просто не хотим, чтобы прервался контакт без обратного счёта. Закончить сеанс? Кстати, такую подачу рук, когда раскидывает полностью, я, по-моему объяснения…­­

(Миссаров) — Да, это первый раз. Можно уточнение по состоянию…­­

(Сидоров) — Состояние Переводчика нормальное? Расположение рук — в первый раз видим такое.­­

(Шепчутся)­­

(Сидоров) — Вы можете обозначить состояние? Можем заканчивать или можем продолжить?­­

— Глобальные изменения географии. Земля хочет лечь на другой бок.­­

(Миссаров) — Сейчас получается вышел <…>.­­

(Сидоров) — Может, он наблюдает просто за тем, что изменяется, ему показывают, может.­­

(Миссаров) — Нет.­­

(Сидоров) — У меня такое ощущение, что он пытается увидеть, как будто он охватывает руками.­­

(Шепчутся)­­

(Сидоров) — Переводчик не нырнул случайно сейчас? С нами на связи? (пауза) Вы можете дать объяснение состоянию Переводчика, нам закрывать контакт на сегодня, или можно продолжить?­­

— Одному из Братьев отдал два камня. Он уговорил остальных Братьев покинуть Отца. Прекратить бесполезные войны — бесполезно, поэтому они решили уйти. Немногие решились уйти с ними. Камни указали путь. Камни поддерживали их дух. Они решили создать новый мир, совершенно новый, чтобы не было в нём войн. Чтобы ни одна частица войны не была в этом мире. Но они совершенно не подумали о том, что они сами являются частицами войны. И создали мир. И война пришла. Пришла Отцом. Пришла смертью их Сестры.­­

— Нырнул. Дайте счёт, заканчивайте.­­

(Дают счёт)­­

— Какой соблазн сомкнуть руки. И тогда стану Я. Кажется, так просто сомкнуть руки, и буду Я. Победят монахи — проиграю и я.­­

(Сидоров) — Мы здесь, выходим к нам. Иди к нам, мы тебя ждём. Иди к нам.­­

(Миссаров) — Мы, друзья.­­

(Сидоров) — Ты нам нужен здесь.­­

— Один монах маленького-маленького роста. Достаточно уродлив, некрасив, но очень умён. Видно, природа за счёт его роста одарила его умом. Монахи беззлобны, сами по себе (без)злобны, они стараются не ругаться, но они ему завидуют. Он уходит в те пещеры, в которые боятся идти они. И они прячут этого монаха от гостя. Потому что гость хочет пройтись по пещерам. Он хочет что-то найти. Он не знает, что он хочет найти, но он знает, что что-то должно быть. И когда он это увидит, он поймёт, что он нашёл. И маленький монах может ему в этом помочь. Они его прячут, прячут от него.­­

— Беда в том, что Переводчик дал слово не гулять одному. И не может нарушить его.­­

— Они прячут монаха. Говорят, есть некая пещера, в которой он найдёт ответ. Но он должен найти только после священного камня. (пауза) Пройдёт время, исчезнут берки. Появятся Нави. Наверное, вы помните, что когда-то, когда-то давно-давно, где множество чисел в датах, было племя Нави, куда прятался Сверхчеловек. Прятался, и обвиняет себя до сих пор. И когда исчезнет племя берков, он вернётся на эту планету, соберёт старых друзей, и поселит в этих пещерах для продолжения жизни. Камень не может быть один, не может. Иначе он будет брать энергию, а служащие усмиряют его. Пройдёт великий цикл, и наступит великая ночь. Застынут вселенные, перестанут двигаться галактики. Чёрные дыры перестанут быть дырами, и выбросят всё, что в них есть. А что в них есть? Почему-то все думают, что они поглощают материю — нет, они поглощают время. Множество времени. Получают его всё больше-больше-больше. А как мы это видим? Мы видим это ускорением времени. Нам кажется, что оно летит всё быстрее-быстрее. Но они когда-то насытятся, наступит великая ночь, и они вернут это время, вернут. И снова будет Большой взрыв. И наступит рассвет. А камни… А камни останутся, и будут ориентиром. Будут некими маяками, для возникновения новых циклов. Для возникновения новых вибраций. Они есть часть, часть того слова, которое сотворило этот мир…­­

(Сидоров) — Ген? Как самочувствие?­­

(Шепчутся, Алексей взял Геннадия за ладонь правой руки)­­

— Рука горячая, полна энергии, но по ощущению кожи руки, надо бы задуматься о сердце.­­

(Сидоров) — Мы что-то можем помочь как-то? (Ильватан тоже приложил свою ладонь к сцепленным ладоням Геннадия и Алексея) Где сейчас Переводчик? Он нырнул, или он здесь уже? (пауза) Ты с нами, слышишь меня?­­

(Харитонов) — Эй, вы чё, вам жениться надо. (смеётся)­­

(Миссаров) — Ты нас так не пугай «жениться надо» (все смеются)­­

(Сидоров) — Как самочувствие?­­

(Харитонов) — А я откуда знаю, я ещё только проснулся, ещё не знаю. Вроде ничего, живой.­­

(Сидоров) — Ты нас испугал.­­

(Харитонов) — Дыхание свежее, но слабое.­­

(Сидоров) — Ты уже вышел, а глаза открывать не хотел, прям минут пять лежал просто так. Я тебя за руку поэтому взял. Ты сказал, что энергии много, но надо задуматься о сердце, у меня сердце что-то плохое.­­

(Харитонов) — У тебя сердце плохое?­­

(Сидоров) — Ты сказал, да. (пауза) Слушай, ну сколько? Около трёх часов мы?­­

(Харитонов) — По-моему мне надо куда-то идти.­­

(Сидоров) — Миша!­­

(Харитонов) — Я всё понимаю, конечно, но куда-то надо идти. Миш, а Миша здесь?­­

(Моисеенко) — Я тут. Слышно?­­

(Харитонов) — О, Миша, привет!­­

(Миссаров) — Мы про тебя не забыли, Миш.­­

(Моисеенко) — Ген, а что там за семь циклов говорили? Самый маленький цикл человека 35-42 минуты, потом сказали они про Сон Брахмы, а потом дальше не продолжили. Ты не знаешь про это что-нибудь?­­

(Харитонов) — Так, подожди, я так понимаю, что удалось, да? Сеанс, контакт был?­­

(Моисеенко) — Да, был контакт, да.­­

(Харитонов) — Для меня не было. Странно. В прошлый раз для меня был большой контакт, а сейчас для меня нету, не было. Нет, братцы, давайте я куда-нибудь схожу.­­

(Сидоров) — Миш, давай перезвоним. Как в себя придём, и перезвоним.­­

(Моисеенко) — Ген, два часа пятьдесят минут было. Давай, всё, пока. Спасибо Ген!­­

(Сидоров) — Давай, пока!­­

(Харитонов) — Давай, давай!­­