1994.04.01-2
(Губин) — …в принципе, своими мыслями, которые навевают ему чувства. Допустим, считает, что это неправильно. И всё, под откос пошло целое учение Маркса, допустим, потому что он подумал не так, посчитал, что так нужно будет всем. Вот я про чувства и спрашиваю. Если он тоже был человеком, тут, в принципе, ничего нечеловеческого нет, раз присуще всё человеку, все чувства, от самых низких до самых высоких.— Мы же говорили, говорили о силе. И говорили: чем больше той силы, тем больше опуститесь, тем меньше… Вспомните. Да, человек потому и человек, что он обладает большей силой, чем остальные. И он может подняться выше любого животного или опуститься ниже любого животного — в том и сила его. Потому он и человек, он обладает большей энергией. И потому в нём будет злости и любви больше, чем у любого животного. Он опустится или поднимется выше любого — и это есть человек, это. А вы говорите «чувства». Тогда подумайте, у животных они тоже имеются, и тоже есть любовь, и тоже есть зависть — они «человеки»?
(Губин) — Я тоже человек. Вы сами говорили, что вы — человек.— Тогда вспомните, вы спрашивали, а мы отвечали вам разницу между животными и вами. Вспомните, мы говорили «всё едино». Вспомните, мы говорили вам, что вы обладаете энергией большей. Почему вы не помните? В чём вы видите противоречие? В том, что вы забываете. В том, что говорим, вы понимаете по-своему, перекладываете на свои слова, и потому непонятное вам.
(Губин) — Согласен. Может быть, элемент…— Приведите… (пример) (Срыв.)
— Вы говорите сознанием вашим, а вы знаете сознание ваше? Сегодня вы — один, завтра — другой. Сегодня у вас одна цель, завтра — другая. (…58 секунд крайне неразборчиво…) Вот вам. Вы говорите: «Вожди тоже были людьми, тоже ‘человеки’, и ничего нечеловеческого у них не было». Да, но вспомните о Христе и о Гитлере. Как вы можете понять, если вы не знаете начала своих мыслей? Как вы можете говорить об этом? Вы спрашиваете у нас, кто мы, и спрашиваете, кто вы, и даже про себя ищете ответ от других. Вы не можете понять себя: сегодня вы добродушный, завтра ненавидите себя — вот ваше противоречие. Вы — вода. Вы — непостоянство. Вы хотите обладать всем, и когда-то вы пришли, и сказали нам: «Я пройду сам!» Завязали себе глаза, и что же? Ослепли. Забыли о той повязке, и не снимаете её, и кричите: «Вот, вижу мир!», который видите постоянно. <…> И что же? Что может сделать человек с закрытыми глазами? Много ли он поймёт?
(Губин) — Ну а как открыть их? Вы даже говорите, что мы не знаем этой силы. Естественно, если у нас глаза завязаны, мы её и не видим. Вы нас корите, ну, намекаете, что есть у нас эта сила, а мы даже не знаем в какую сторону и где её искать. Внутри себя её искать?— <…> Ничто не сможет вам помочь, если вы не сможете увидеть сами. Подумайте: к вам приходил Христос, и что же? Сколько противоречий было найдено в нём и упрёков? Нашли? И любовь придёт к вам, и уйдёт, ибо вы закрыты.
(Губин) — Да. «По вере вашей и воздастся».— Спрашивайте.
(Губин) — Вопрос такого рода: Скажите, а вот Христос был, в принципе, человеком? Он же не из другого мира пришёл, ну, в предыдущем воплощении до Христа.— <…> Мы говорили вам, что даже ваше подсознание <…> то ваша душа. <…> Да, Христос пришёл к вам, он был человеком, и он был человечнее любого из вас. Вот и вся разница. <…>
(Губин) — Вот вы мне сказали, что вы гуляете по другим мирам, с чем вы придёте, <…>. Но если всё едино, все параллельные миры — это одно и то же, то почему бы не прийти туда, посмотреть там творится, какая жизнь?— <…> Туда можно прийти только тогда, если как раз вы не видели этого. Как вы можете прийти туда, где вы уже находитесь? Вы слепы, и для вас — нет. Потому приходим и говорим вам, что через тело вы не увидите. Не познавши единства, вы будете, как слепой щенок искать выход, вместо того… (Срыв.) (Обрыв.)
— …множество религий, вы создали множество наук. Многие из них уже умерли, есть сейчас, и будут новые. Вы создали множество направлений, духовных направлений, и по любому из них не идёте: вы не видите, о чём говорят они. Да, вы понимаете, и говорите: «Я понимаю душой, что это верное направление. Да, надо идти!» — но ведь не идёте же, не идёте. Если вы приходите в церковь, и молитесь, не очень-то и верите тому. Ибо, если приходите, то вспомните, как молитесь: «Боже, за что мне такое наказание?» Подумайте, уже даже этим вы обвинили Бога, но не себя. Кто же тогда придёт к вам, и будет помогать? Тогда получается, он согласился с вами, что наказал вас. Даже здесь в малом вы уже лжёте, лжёте, не зная об этом. И вас не будут ругать за ложь, ибо вы ребёнок со своими понятиями, но и не будут поощрять. И с этой ложью вы блудите по ложным дорогам. К вам будут приходить, и к вам приходят и мыслями, и в книгах, и приходят наяву, и во снах, и говорят вам, но не верите: вы считаете это ложью, фантазией и далее. Потому что у вас другое, своё понятие о правде, своё. И никто к вам его не приведёт. И кто бы к вам ни пришёл, пусть придёт к вам даже Бог, вы не поверите ему, и будете слышать только то, что вам больше подходит, что вам больше нравится.
(Губин) — Вы так нарисовали образ Фомы неверующего в большом масштабе.— Ну вы же и есть… Как вы можете говорить, что вы верующий? Как вы можете говорить, если вы задаёте столь наивный вопрос?.. Вы говорите: «Я познал единство», — и тут же опровергаете его вопросами. Как же вы его познали? Если вы познали единство, зачем вы тогда слушаете нас? Вы бы разговаривали с нами, разговаривали и были бы нами. Тогда можно было бы говорить, что вы познали то единство, а вам же требуется Переводчик. Переводчик имеет своё понятие о единстве. И тем более сейчас, когда находится в сознании, он старается корректировать.
(Белимов) — Почему наши учителя, силы космоса, вовремя не указали нам на явные ошибки коммунистической доктрины? Коротко, если можно.— Давайте не будем говорить об этом. Подумайте, мы же говорили вам о любом строе, и только что говорили вам о боге и о вашей молитве; и только что говорили вам, что вы наказываете себя.
(Белимов) — Угу, в чём ошибка?..— Вы говорите «космические учителя», а кто верил им? Вспомните о вашем строе, если говорить о космических учителях, — что было с ними?
(Белимов) — Неверие. Только сейчас, и то, мало кто верит. В чём ошиблись Рерихи, когда поддержали Ленина, заявив, что он чуть ли не посланник Шамбалы?— А вы никогда не ошибались, поддерживая кого-то?
(Белимов) — Точно так же и Рерихи, да? Хорошо. Какими силами, если не самой Шамбалой, инспирировано письмо в поддержку Ленина?— Нет. Мы вам скажем, что Шамбала письма не пишет. Ни одного письма ещё не было оттуда. Были всего лишь попытки перевести мысли, несущие оттуда. Поймите, тот же Переводчик пишет это письмо.
(Белимов) — Думая, что это от Шамбалы, да?— Почему же? Это может быть и от Шамбалы, но это может быть искажённо. Далее. Вспомните, кто были они? Люди, в первую очередь люди. И у них тоже зло, так же как и у вас, только что направление немного другое, иное, — воспринимали больше и лучше, но и тоже ошибались. Нет среди вас тех, кто никогда не ошибался, нет. В том счастье ваше, счастье, что вы можете ошибаться. Даже если это плохо — что ж.
(Губин) — Но за это понесём наказание.— Мы говорили вам о наказании?
(Белимов) — Ну, религия говорит об этом.— Мы говорили, что вы сами себя накажете, и никто другой.
(Губин) — Ну, правильно — обратная связь.— Далее. Мы говорим вам: ваше счастье, что вы можете ошибаться. И мы говорили вам, что вы — человек, и человек может ошибаться. Не может ошибаться только машина.
(Губин) — Тогда, минутку, такой вопрос.— Спрашивайте.
(Губин) — А за что же тогда, если мы можем ошибаться, и это, в принципе, человеческое, вот за свои ошибки и получать в следствие? Или это неизбежно всё-таки? Это не грехи?— Вы говорите о единстве, и мы вам только что отвечали, говорили о многом, и вы не поняли. Ну хорошо, если вы сейчас будете идти и стукнетесь об угол дома — что, угол дома наказал вас?
(Губин) — Угу, ясно.(Белимов) — Был ли Сталин тем посланцем тёмных сил?..— Вы спрашивали.
(Белимов) — Уже спрашивали?! Ладно. Но Сталина не было в других социалистических странах, а результат один — крах. Значит, не в личности дело, а в порочности самой системы. Так ли это?— Мы же говорили вам, ну почему вы повторяетесь, ну почему? Мы же вам говорили, и в прошлом, и сейчас. Далее. Мы же говорили вам, и даже о личности скажем. Все остальные были всего лишь вашими марионетками.
(Белимов) — Ну мы говорили, что на отрицательных примерах социализма… (Срыв.) (Обрыв.)— …Мы говорили вам, что мы не физические, и что мы не имеем материи, которая известна вам с детства. И потому мы приходим к вам, и используем вашу физику, более тонкую, которая есть в вас.
(Губин) — Ну она с вами как-то контактирует? Грань имеет какую-то общую?— Мы говорили о единстве. Конечно, иначе как можно было бы говорить, что вы возросли духовно, если бы ваше физическое не имело никаких граней с тем духовным? Как бы мы тогда говорили вам? Какое могло бы быть рождение духовного? Далее. Мы используем самые тонкие тела — в вашем понятии, мысль. Можете ли вы сформировать свою мысль такой, какой она пришла, и высказать её вслух?
(Губин) — Давай.— Вот и подумайте, сколько вы искажаете.
(Губин) — Но ведь вы сказали, что у вас тоже есть высший духовный план.— Мы говорили вам, что нет границ, мы говорили вам о бесконечности мира. Как же вы можете поставить границы?
(Губин) — Ну понятно. Но вы насчёт…— Далее, мы говорили вам, что в нашем понятии есть и наши тела. Давайте будем говорить так: другая физика — вам будет легче это понять — другая физика. У нас тоже есть тела, и мы тоже ищем.
(Губин) — Ну ладно, мы ищем, кто мы, зачем, и что мы тут творим, и не можем понять, как слепые котята, а что вы ищете?— Мы говорили вам о подобии, мы идём далее.
(Губин) — Вы уже нашли?— Возьмите аналогию себя: вы мечтаете то-то и то-то, вы ставите себе цель, и когда достигаете её, что делаете? Ставите выше.
(Губин) — Вы так же?— И далее, далее, далее. Разница только в том, что мы видим цели. Мы ставим цели те, которые видим, — вы же ставите цели, не зная какие. Если быть точнее, то вы не ставите их никакие, вы просто говорите: «пойду наугад», — и всё, и идёте. Хорошо, если вы наткнётесь на что-то хорошее, но может быть и обратное. Вы и не ставите цели. Назовите мне цель, духовную цель? Нет, вы просто идёте наугад - «А что если так? А что если так?» — вы не ощущаете и не видите их. Мы говорили вам, что вы обладаете энергией, но не умеете управлять ею. Разница в том, что мы умеем управлять гораздо большей частью, чем вы. И потому мы можем подняться намного выше, в вашем понятии, но и также можем упасть намного ниже.
(Губин) — А были у вас такие индивидуумы, которые падали?— Они были даже и у вас.
(Губин) — Ну да, вообще-то. И это всё…— И они приходили к вам.
(Губин) — И это всё взаимосвязано, т. е. кто-то падает у вас, кто-то падает и у нас одновременно.— Нет. В вашем понятии, существуют космические весы, которые уравновешивают добро и зло — нет таких весов! Представление о весах уже опровергает единство.
(Губин) — Что-то я не пойму, как у вас может падать кто-то, если вы сами сказали, нет добра и зла. Ну это, конечно, нам пока не понять.— Почему же? Пожалуйста, приведите… У вас есть множество аналогий. Они есть и у вас. Подумайте.
(Губин) — Т. е. делая кому-то добро, кому-то мы делаем зло одновременно. Так что ль?— Хорошо, давайте сделаем так: подняться высоко в вашем понятии — Христос, Будда и далее; упасть низко в вашем понятии — ваши вожди и тот же Гитлер.
(Губин) — Угу.— Пожалуйста, вот вам пример. И там и там человек.
(Губин) — Угу.— Вы видите разницу? Вы видите, где здесь падение, и где возвышение, вы видите?
(Губин) — Ну один, Гитлер, властью проявлял, насильно, а второй просто… ну как сказать… Христос…— Тогда подумайте, и ответьте: есть Бог и «антибог», есть Христос и антихрист — подумайте.
(Губин) — Ну т. е. не надо никому навязывать…— Вот вам и подъём, и падение, вот вам вершина и дно. Есть Бог и антибог, подумайте.
(Губин) — М-да.— И подумайте, ваша религия уже допускает, допускает слабость Бога, неверие ему. Раз есть Антихрист, раз есть антибог — это уже неверие в Бога, неверие в его могущество и далее. Подумайте, вы можете доказать это логически, не нам это делать. И тогда вы обвиняете кого-то, вместо того чтобы обвинить себя. Вот вам падение и возвышение. А мы же говорим вам, что мы подобны вам, подобны, но не имеем только физики, и не более. И мы говорим вам: мы не выше и не ниже вас, ибо мы меряем своими мерами, своими. Поймите, многие из вас среди вас считаются ничтожными — они намного выше, чем вы думаете, намного выше многих из вас, хотя для вас они — ничтожество. Есть многие, которые выше вас, в вашем понятии, но они всё-таки намного ниже. Аналогия?! Пожалуйста, вот вам Сталин. Когда-то он был возвышен, и как опустили сейчас. Ленин… Продолжать вам?
(Губин) — М-да.— И это ваши гении, вы их называли гениями. Теперь как вы их называете? Если вы их и называете гениями, то только гениями зла. Хотя раньше это был «отец народа». Теперь он гений зла. Смотрите, какие противоположности. Вы маятник, маятник: сегодня говорите одно, завтра — совершенно другое. Сегодня… (Срыв.)