2021.03.03-2
(Лукахин) — Мне приятно с Вами общаться. Скажите, есть что-то недуховное?
(Харитонов) — Недуховное?(Лукахин) — Да. При условии, что всё слеплено из одного куска глины. Что-то более духовное, менее духовное. Если учесть, что всё сделано из одного куска глины. Вы понимаете, о чём я говорю.(Харитонов) — Да, мы можем сделать… Вы знаете, как сейчас современное искусство: сделали «какашку» больших размеров — красивая статуя. А рядом стоит статуя Аполлона, и сделана из той же глины. Но почему-то совершенно разные ощущения к этой какашке и к этому Аполлону. И мы сейчас все… Нас всех сейчас обучают, чтобы нам больше нравилась вот эта какашка, культура какашки, но не Аполлона.(Лукахин) — Ну… А…(Харитонов) — Вы согласны с этим, что это происходит, и нас специально сейчас обучают вот этому всему, чтобы у нас… У нас не отбирают духовность, ни в коем случае не отбирают. Нам говорят, что да, дух, душа, нам всё это говорят, никто не отрицает, что этого нет, — это было бы очень глупо. Но только нам почему-то решили показать это через ту же какашку. А Аполлон, всё вот это искусство — да… Т. е. мы возвращаемся в те времена, когда сжигали книги, когда сжигали еретиков. И тот, кто слепил, создал Аполлона, он уже скоро станет еретиком для нас. И современная музыка… Я понимаю, что я просто старый, наверно, ворчу, но поглядите, что сейчас больше ритма стараются делать. Ритм и всё. Как шаманство какое-то. Шаман бьёт в барабан, так же и у нас современная музыка — ритм. И слова песни, достаточно, вот: «…четыре ноги, и этот стул…» Всё, и это уже хит. Это уже все слова этой песни. Понимаете? Вот в чём беда: что мы говорим как бы о том же, но нам духовные картинки понемножку заменяют на более простые картинки. Вот это и есть борьба светлого и тёмного. И вот здесь есть проявление духовной иерархии. И конечное же мы спускаемся, мы спускаемся ниже. Потому что мы можем восхищаться вот этой какашкой, будем восхищаться ею, а мимо статуи Аполлона мы пройдём мимо. А чувства, все те же самые чувства будут, все те же самые прекрасные чувства, которые мы описываем: чувство любви, любые чувства, которые мы представляем самыми прекрасными чувствами, они все будут тут же проявлены, когда мы будем смотреть на эту какашку. Вот что страшно.(Лукахин) — Геннадий, без обид. Без обид.(Харитонов) — Да-да.(Лукахин) — Я всё понимаю. В начале сеанса сказали, что Вы животных тоже воспринимаете как существ. Я согласился со всем, <…>. Коты духовные или нет?(Харитонов) — У них своя духовность. Ну а нет ничего бездуховного, абсолютно. Дух, в моём понятии дух — это энергия, которая создаёт жизнь. Если живая кошка, тот же кот и собака — значит, конечно есть <…> дух. Но и камень, у него тоже есть жизнь, только очень медленно, и всё. Поэтому тоже он одухотворён. Всё одухотворённо.(Лукахин) — Геннадий, тогда почему коты лижут яйца?
(Моисеенко) — (рассмеялся)(Харитонов) — Хорошо. Тогда другой вопрос: а почему люди занимаются извращениями? Почему? Они не должны были бы этого делать: они тоже лижут яйца. Не свои, так чужие. Какая разница? Согласен?(Лукахин) — У Вас в контактах очень хорошо сказано — я знаю, что Вы не слушаете, не любитель слушать то, что там говорят…(Харитонов) — Я не могу их слушать просто.(Лукахин) — Да. Я свои тоже беседы редко слушаю. И вот там сказали: «Душа хочет всё пощупать».(Харитонов) — Ну не в прямом смысле же.(Лукахин) — В прямом. В понимании…(Харитонов) — Я не думаю, что душе требуется ощущение «полизать яйца»(Лукахин) — …там того, кто лижет кому-то яйца, его не поразила сразу молния какая-то, ещё что-то, ещё.(Харитонов) — А нам дана воля. Поэтому нас не рож… Нам всё равно потом… Ну я не знаю. Ну, в принципе, мы говорим об одном и том же, просто разный взгляд, да и всё.(Лукахин) — Да.(Харитонов) — Но я хочу сказать, что вот это вот… Я почему ненавижу эти контакты, вот честно скажу, я ненавижу: из-за того, что некоторые принимают, что вот это вот нельзя вмешиваться в жизнь соседа… Это знаете как. У меня один из этих спрашивающих… Когда моя жена спросила: «Вот я подпущу тебя с ребёнком со своим погулять, он побежит через дорогу, — что ты будешь делать?» - «Ничего. Если судьбой преднамеренно ему быть сбитым машиной — значит, он будет сбитый машиной, всё». - «А ты что будешь делать?» - «Ничего не буду делать. Я не имею права вмешиваться в судьбу». Понимаете? Всё.Мне «ни хрена» не нужны такие контакты, которые доводят до этих мыслей, честно вам скажу. А они довели до этого человека до этих мыслей, что всё вседозволено. И если ребёнка насилуют, то, значит, отрабатывает свою карму. Понимаете, вот что страшно! Вот это страшно: понимание, что душа, опыт… Опыт алкаша, опыт наркомана для души нужен? Ей этого не надо, абсолютно, поймите вы. Душе нужно одухотворить материю, всю материю одухотворить, чтобы вернуться в тот же эфир. А вот сознание, вот сознание лижет яйца, сознание насилует, сознание себя оправдывает: свою трусость или свою леность, и свою… всё-всё-всё, что это, мол, карма, пусть отрабатывает. Это называется низость, и она для души совершенно не нужна, поверьте мне. Эти энергии, они не нужны, вот эти колебания душе не нужны, поверьте. Ей нужны одухотворения. А вот всё остальное — это есть сознание, это есть игра, это есть… когда… это есть противники, антивибрации, которым нравятся эта диссонация. И поэтому они эти вещи создают.
Тот же алкаш — он выпил один раз, второй раз, третий раз, или покурил, появляются такие демоны, которые питаются просто энергией вот этого вот алкаша. Не надо говорить, что они плохие, нет, это будет тоже неправильно, они неплохие, просто у них еда такая, вот и всё. А что мы даём им эту пищу, — это мы виноваты, а не они. Но они начинают его возвращать, и пытаются, чтобы он ещё больше пил или больше курил, или что-то там делал. Они наслаждаются этим.
Они совершенно иные. Они не злые, а они просто иные, у них это просто пища. Это знаете, как в одном из сеансов, по-моему, 2014 года, когда сказали, что есть миры, которые питаются разрушениями. И у них нет зла…
Хорошо, давайте ближе приведём пример. Вот жил человек, и вдруг помер. Всё, включаются другие энергии, приходят другие организмы, которые просто поедают это тело, уничтожают это тело, они тоже являются частью природы, они тоже способствуют тому, чтобы вот это тело как можно быстрее исчезло.
И то же самое. Возьмите всё вот это проявление, то же есть и в духовном мире. Всё то же самое. Тоже есть те, кто просто поедает. Понимаете, всё везде как бы, что на Небесах… что на Земле, то и в Небесах. Вот здесь вот так вот. И поверьте, душе не нужно вот это всё приключение, — ей нужно одухотворить. Она просто оторвалась, сбежала от своего дома, от своего океана. Как выжить, сами сказали, капле воды, и ей хочется вернуться. При этом она останется каплей. И когда она вернётся, она начнёт всем рассказывать, как она была этой каплей, сколько она видела, сколько она слышала. Она будет со всеми делиться. Какие-то капли позавидуют ей, в хорошем смысле, и рванут тоже осваивать, чтобы тоже узнать всё это. И может, первые попытки будут неверными, будут приводить, и будут соблазнять злые силы, и они будут творить что-то плохое, но рано или поздно они поймут, что это диссонанс, это не то, это отводит их от дома. И они будут возвращаться, они будут возвращаться. Но сознание, наше сознание, которое Эго создаёт, сознание будет противодействовать этому. Ей (ему) и так, она (оно) не хочет трудиться, сознание. Ему надо… Он захотел, чтобы какая-то мечта, и всё. И он выполняет мечту <…> И… ну как объяснить… И получается, душа просто теряет контроль. Да, она создаёт тела, она делает выбор. И конечно же бывает так, что душа просто зарвалась. Думает: «Да я всё могу!» Особенно, когда молодые души: «Да я всё могу! Да без проблем! Сейчас я этого алкаша сделаю святым!» И всё, и она тут же застряла в этой грязи, застряла, всё. Она стала инерционной. И в следующем выборе она так же выберет алкаша, но не из-за того, что она хочет его освятить, а из-за того, что ей стало так привычней. Потому что, что на Земле, то и на Небесах. Вот здесь это действительно так, к сожалению. И сознание и душа, очень многое у них общего. Потому что создаётся сперва… Душа создаёт определённые вибрации. Благодаря этому создаётся, как говорится, план, божий план. Потому что бог, как говорится, помогает — божий план. Благодаря этому божьему плану создаются определённые вибрации, появляется дух. Вот заметьте, даже по иерархии… <…> появляется дух, который создаёт тот же самый несчастный… создаёт вот эти… И при этом душа участвует, будущее дитё, скажем, в данном случае, мы уже можем об этом говорить, потому что душа уже начинает проявлять в себе материально в этом мире. И она уже пытается соединить два сердца вместе.
А что такое сердце? Посмотрите на рисунок этого сердца. Это два сердца соединённых вместе. Вот и получилось вот это наше сердце, такое вот овальное. Понимаете, это сердце, это символ двух сердец. Это не одно сердце такой формы, а она как раз половинка формы этого сердца. Но соединились два сердца… Это символ двух… мужского и женского. И тогда рождается то же самое — сперматозоид, если уж мы пошли, и дальше пошло-пошло-пошло, и появился ребёнок. Всё.
И в данном случае, если вдруг вот это вот, что родилось после этого сперматозоида, да, что после этого родилось, и она (оно) начнёт доказывать, что это она (оно) сделала выбор, сознание будет кричать, что это я сделало выбор, я участвовал в этом сперматозоиде, в создании… Это будет глупость, это будет тупость этого человека. Это будет говорить о том, что он просто не дошёл до понимания этого ещё. Потому что сознание ничего не может создавать, к сожалению. Сознание создаёт страшные вещи. Сознание — это путь, который душе очень трудно преодолеть, потому что сознание очень инерционно. Создателю созданию проще. Зачем бороться с чем-то, проявлять какое-то духовное зрение. «Да зачем? Мы изобретём очки! Проблем никаких нет!» Изобрели очки. Человек не может толком перемещаться, — да, пожалуйста, — давайте мы сделаем двигатель, сделаем автомобиль. Потом сделаем ракету. Вот, всё. Вот этот прогресс, который работает против нас. Нам кажется, что мы поумнели. Но это технический прогресс. Это прогресс, который как раз сажает нас всё больше и больше, превращает нас в обезьяну, которая только будет уметь потом нажимать кнопочки в нужном порядке, да и всё.
Пример. Совсем недавно. И вы, и я наверняка умели считать устно. А теперь мы без калькулятора ничего не можем сделать. Простые вещи не можем сосчитать. Вот вам. О какой духовном развитии мы тогда речь ведём, если, наоборот, идёт деградация?
Но есть люди, которые выше этого всего. Они не отрицают вот эту технику, но они используют её для души. А у нас как принято говорить? Было бы у меня денег побольше, у меня было бы побольше времени, тогда я задумывался бы и о духовном. Значит, что? Надо деньги добыть любым путём. И тогда, когда у меня будет побольше денег, я буду тогда развиваться духовно, у меня будет для этого время. Глупо звучит?
(Моисеенко) — Глупо, глупо.(Харитонов) — И мы все так живём по этому принципу. Я разошёлся, простите.(Моисеенко) — Да, ты разошёлся.(Харитонов) — Но я с вами не спорю, ни в коем случае. Я понимаю, что мы говорим об одном и том же, просто вы с одной стороны смотрите, я на другую, и всё. Поэтому я ни в коем случае с вами не спорю.
(Сидоров) — Давайте перекличку, кто на месте.(Моисеенко) — Да-да-да, все на месте.(Лукахин) — Не расслышал.(Сидоров) — Я говорю, что перекличку хотел сделать, что все на месте, а то прям в такую дискуссию ушли, что…(Харитонов) — Ну да, я увлёкся. Да вы остановили бы меня, да и всё.(Моисеенко) — Слушай, Андрей, а там когда он, Гена, разобрался, чтобы полечиться, — не нужно было собраться?(Лукахин) — Там его собрали. Не переживай.(Моисеенко) — А, вот так, да? Хорошо.(Сидоров) — У меня вопрос. Можно пять копеек свои вставить по существу? У нас планируется контакт, приедет человек 12 числа, это через неделю, на пробный контакт (Яременко Дмитрий). Вот эти все манипуляции, — это вопрос к Андрею, — манипуляции и диалог с «первыми», я так понимаю, контакт уже, по сути, состоялся. А как это может отразиться на наши пробные контакты, восстановление в стандартной форме? Как это всё собрать вместе?(Лукахин) — А теперь можно простыми словами?(Сидоров) — Мы планируем сделать пробный контакт.(Моисеенко) — Т. е. с руками поднятыми. Физически приехать и состыковаться.(Сидоров) — Он согласован, но в связи с вот этими вещами, которые сейчас происходят, внедрение через телефон, и по сути новый контакт, новая форма контакта. Насколько это может быть полезно, вредно, опять же счёт, который…(Моисеенко) — Это вопрос к первым, получается. Могут ли они сказать о целесообразности приезда в физическом контакте?(Лукахин) — А они могут сказать, могут просто не прийти, вы до посинения будете считать. Или могут прийти.(Сидоров) — Нет, это понятно. Заранее мы можем это у них спросить как-то, чтобы не собираться и не мучать друг друга?(Лукахин) — Ну спросите у Геннадия сейчас, да и всё.(Харитонов) — Ну я честно говоря, половину всего, что вы сейчас говорили, не разобрал, потому что я как бы не знаю, о чём вы сейчас говорили. Ну, по моим ощущениям, я не могу сказать и да и нет. Потому что, понимаете, я… ну я всегда их как бы чувствую. Ну это было один раз, что я как бы их не чувствовал. А здесь Мабу — так я прям осязал его, что вот он сел как индус, ноги под себя поджал, и сидит такой с усмешкой смотрит на нас, типа: ага, сейчас посмотрим, что у вас получится. Вот. Поэтому мне трудно сказать, будет он или не будет. Правда. Но я хочу сказать, если вдруг не будет — не обижайтесь. Я понимаю, что трата денег там. Но не отвечаю за себя.(Лукахин) — Это можно узнать прямо сейчас.(Харитонов) — Ну хорошо, давайте. А как это сделать? Я не знаю, давайте. Вы же как-то были… Как я понял, был контакт, да? Ну давайте. Что мне надо сделать? Опять лечь, тряпочкой накрыться? Я накроюсь.(Лукахин) — Нет-нет. Сядьте просто. Вы сидите?(Харитонов) — Сижу, угу.(Лукахин) — Куда вы смотрите?(Харитонов) — Ну на телефон, чтобы слушать лучше. Тут Миша у меня на фотографии.(Лукахин) — Хорошо. На телефоне у Вас экран тёмный?(Харитонов) — Нет, я вижу эти… Миша в круге, ну, его знак, символ этот… эти диалоги и он сам тут, и титры идут. Причём титры довольно интересные, я успеваю их читать. И вот, что я слышу, и что он переводит, порой прям очень даже интересно.(Моисеенко) — Это в Skype такая функция, Ген. Называется определение по словам и выдача субтитров. Это для тех, кто не слышит. Слабослышащие. Автоматически идёт текстовка речи. Это очень удобно. В Skype только такая функция.(Харитонов) — Ну да. Вот она у меня как-то включилась.(Моисеенко) — Она отключается, Ген. Эта функция отключается.(Лукахин) — Геннадий! Вы сейчас рассеянным взглядом смотрите на бегущие титры. Вы не концентрируетесь на тексте, вы просто смотрите на бегущую строку. Вы даже не закрываете глаза.(Харитонов) — Угу.(Лукахин) — Сейчас вы ощущаете присутствие первых рядом с Вами.(Харитонов) — Да, я ощущаю их, и ещё, помимо этого, я ещё ощущаю объём этих букв. Вот у меня такое хитрое зрение, что я ощущаю объём. Поэтому у меня всё время очень болят глаза, потому что я должен всё время концентрироваться. Если я буду идти по дороге, и будет какой-то узор повторяющийся, эта дорога будет, такое ощущение, что она перед носом. Я могу дотронуться, не <…> этой дороги. И так же с буквами у меня.(Лукахин) — Хорошо. Теперь Вы чувствуете первых. Спросите у них: можно им задать вопрос, или надо посчитать?(Харитонов) — Сейчас попробую.(Лукахин) — И смотрите при этом на бегущую строку. (длинная пауза)(Харитонов) — «Мы вынуждены повторить…» Я читаю. «Мы вынуждены повторить, о необходимом количестве участников». (пауза)(Лукахин) — Я хочу у вас спросить. Та дата, которая была обозначена, вы будете готовы пообщаться с теми людьми, которые будут присутствовать? Или эта затея бесполезная? (пауза)(Харитонов) — «Мы говорили вам…» Эх, всё, я моргнул. Сейчас я попробую ещё раз.(Лукахин) — Угу.(Харитонов) — «Никогда никто из вас не являлся инициатором, но мы видим вас как заряд».(Лукахин) — Угу. Т. е. если их, так скажем, туда направили — значит разговору быть. Я правильно понимаю?(Первые) — Недостаточность заряда приводит или к частым сбоям, или прекращению сеанса.
(Лукахин) — Угу. Заряд Переводчика или заряд общего коллектива?(Первые) — Вопрос не имеет смысла. Переводчик всегда с нами. Вы можете услышать.
(Лукахин) — Угу. Интересно. Тогда такой вопрос, который меня интересует. Для него какой счёт, для взаимодействия со сверхдушой?(Первые) — Мы не знакомы с вашими терминами и такими счётами.
(Лукахин) — Ну примерно, можете понять о ком я говорю. Бородатый дядька, который на самом верху.(Харитонов) — Ну это такая… из одних вопросов. Знаки вопроса, я имею в виду.(Моисеенко) — Они не поймут, наверно, кто такой бородатый дядька.(Лукахин) — Абсолют. Какой счёт нужен, чтобы он взаимодействовал с Абсолютом? Я думаю, вам это тоже будет безумно интересно.(Моисеенко) — Я готов записать, назовите цифры.(Первые) — Первое, мы не страдаем вашими фантазиями. Второе. Примените дробь, 15 делённое на 23 (=0.6521739130434783). Откидываете запятую.
(Лукахин) — Хорошо. Понятно. Восстановлением оболочек, кто будет заниматься после взаимодействия с Абсолютом?(Первые) — Мы повторимся. Мы не признаём ваши термины. И даже более, не согласны с ними. Что вы понимаете под Абсолютом?
(Лукахин) — Мысль.(Первые) — Мысль не является Абсолютом. Мысль — это всего лишь продукт мозга.
(Лукахин) — Угу. Та мысль, которая создала вас, это мусор?(Первые) — Как вы думаете, откуда появляется мысль? Рождение мысли.
(Лукахин) — Рождение мысли? А вы смогли там на своей ступеньке найти источник рождения мысли? Вам удалось это сделать?(Харитонов) — Много вопросов. Опять эти знаки вопросов.(Моисеенко) — Они не поняли, наверно, опять. Наши термины, они не согласны же, сказали. И не нравятся им наши термины. Просто какой-то другой термин попробуй…(Сидоров) — Они сказали, что мысль — это продукт мышления мозга. А он подразумевал Абсолют, т. е. они по-другому это воспринимают. Мысль — это продукт мозга. Он не имеет отношение к Абсолюту, как они сейчас сказали сами.(Моисеенко) — Ну а вообще откуда рождаются мысли? Это хороший глубокий вопрос, если честно.(Лукахин) — Извини, Антон тебя зовут, или Алексей?(Моисеенко) — Алексей.(Сидоров) — Алексей.(Лукахин) — Алексей, слышал, сначала было слово.(Сидоров) — Угу.(Лукахин) — И слово было «Бог». Очень похоже на правду, очень. Я нерелигиозный человек. Я очень много провёл сеансов, очень много провёл бесед о смысле жизни, очень, очень много. Поверь, у меня архивы просто мне уже некуда записывать. Я это не публикую на каналах, ну потому что там как бы у людей крыша поедет. И Абсолют — это мысль.(Моисеенко) — Да.(Лукахин) — Та самая первая…(Моисеенко) — Да.(Лукахин) — …та самая кристальная мысль.(Первые) — Это чтобы появилась мысль, должен быть орган, который может создать эту мысль, — это первое.
(Лукахин) — Какой орган?(Первые) — Второе. Чтобы произнести слово, нужна идея. Идея. После идеи, вы можете материализовать её, как вы говорите, в мысль. И лишь только потом будут произведены некоторые действия, которые произнесут это слово, изменят окружающую среду.
(Лукахин) — Угу. Хорошо. Какой орган нужен для того чтобы появилась мысль?(Первые) — У вас — мозг.
(Лукахин) — Хорошо.(Первые) — Сознание. Дальше вы не идёте, поверьте нам, дальше вы не идёте. Вы используете только мозг.
(Лукахин) — Хорошо.(Первые) — И все ваши мысли созданы мозгом и вашей физикой.
(Лукахин) — Да, это…(Первые) — Очень редко, когда вы слышите действительно идею, приходящую извне. Чаще всего вы варитесь в себе, в своём котле. И в этом котле находитесь и вы, и все окружающие. И все окружающие влияют на вас. И часто ли ваша мысль — ваша мысль, а не эхо других собес… (Срыв.)
(Лукахин) — Хорошо. Сейчас кто-то подкрался к Геннадию и выстрелил ему в голову. Он начнёт дальше продолжать размышлять: мне испачкали кровать, мне испачкали это, мы так не договаривались, и т.д., и т.д. Такого органа, как мозг, у него уже нет, он разбросан по комнате. Что вы на это скажете?(Первые) — Мы хотим повторить слова Воланда: просто так кирпич Вам на голову не упадёт, поверьте.
(Лукахин) — У Вас… Вы существа, у которых нет мозга. Извините, это…(Первые) — Почему вы так решили? Мы говорили о нематериальности в вашей вселенной.
(Лукахин) — Да.(Первые) — И мы совершенно материальны в иной вселенной. И у нас практически происходит всё, что происходит у вас: у нас тоже есть войны, но не переходящие в убивание друг друга, у нас тоже есть болезни, у нас тоже есть сомнения. И разница в том, что сейчас с Вами беседует множество, а не Вы один.
(Лукахин) — Хорошо, вы сознались в том. Ну, в принципе, обозначились, кто вы.(Первые) — Мы никогда не скрывали этого. И зачем мы пытались вам объяснить. Вы приписывали нам адреса.
(Лукахин) — Да. Тонкоматериальные сущности, энергетические, или существо эмоция не имеет мозга. Я могу… если вы хотя бы немножко там вам удалось меня изучить, я могу ходить по своим разным планам. И там, где я существую эмоцией, у меня мозга нет, как такового. Он там не нужен. Я просто растёкшаяся по всему мирозданию «улыбка», — и то в кавычках, — у которой нет никакого мозга.(Первые) — Мы сейчас слышим колебания воздуха, которые вы называете словами. Эти слова произносят ваши мышцы. Ваши мышцы выполняют команду мозга. В данном случае сознанию дана власть управлять вашими мышцами. Пока вы человек, вы будете мыслить по земному. И очень редко, когда к вам приходят извне. Тогда вы называете это вдохновением, шёпотом… Но это очень редко. К сожалению, это очень редко. И гуляете вы всё-таки в сознании. К сожалению, сознанием. А значит, вы имеете мозг, куда бы вы ни попали. В этом ограничение ваше. Это и есть те самые золотые клетки, о которых говорили вам.
(Лукахин) — Да. Вы об этом знаете, вам Миша рассказал, да? (пауза) Хорошо. Термин «высшее Я» вы не признаёте.(Первые) — Нет.
(Лукахин) — Нет.(Первые) — Мы имеем другой <(тип смысла)>.
(Лукахин) — Угу. Хорошо.(Первые) — Вы не можете говорить о высшем «Я», ибо не познали даже малейшей части его. Вам Переводчик уже пытался говорить в беседах, что вы работаете с помощью терминов. И лишь только малая часть может получать информацию извне. Практически вы не пользуетесь этим, и переводите в чувства, которые часто перегорают под силой сознания.
(Лукахин) — Угу. Хорошо. Понятно. Я как-то… ну, не важно — у вас своё мнение, — вы чужое мнение уважаете?(Первые) — Мы бы не стали тогда беседовать с Вами.
(Лукахин) — Хорошо. Моё высшее Я, я его спросил, когда готовился к беседе. И говорю: «А тебе бы интересно было туда запустить свои лучи внимания?» В ваше, так сказать, мирожитие. Он сказал: «Нет, неинтересно. У них слишком узкие рамки». Что вы на это ответите?(Первые) — Ничего.
(Лукахин) — А ощущаете узость своих рамок?(Первые) — Вы сейчас ставите. (длинная пауза)
(Лукахин) — Я прошу прощения, если я вам их поставил. Но, судя по всему, они у вас были и до этого.(Первые) — Как скажете.
(Лукахин) — Хорошо.(Моисеенко) — А про повторное…(Первые) — Попробуйте, прослушайте, и подумайте: наши ли эти рамки или ваши рамки? И не вы ли ограничили себя рамками, и видите нас за этими рамками? Всё относительно, кто стоит за забором: вы или мы.
(Лукахин) — Угу. Хорошо. Какая у вас мотивация? Вы столько сил энергии, там не знаю чего, потратили, времени на общение с людьми. Что вас мотивировало?(Первые) — Мы не считаем потерями. Если бы мы считали это потерей, то мы вынуждены были бы рассуждать, как вы. У нас нет понятия потери.
(Лукахин) — Хорошо. Мы непохожи на погремушку, которая находится рядом с вашей территорией? И вот детишки, которые бегают, играют в мяч… Вот я сейчас опишу ситуацию, а вы скажите да или нет, это не так. Вот детишки развиваются, играют в мяч, кричат у вас под окнами, бьют вам стёкла мячом. Вы такие выходите, так скажем, с таким серьёзным видом, и начинаете говорить: «Дети, идите, учите уроки! Иначе вырастете дворниками!» А на самом деле ваша мотивация, чтоб у вас под окнами не шумели.(Первые) — Нет. Мы не считаем вас выше или ниже. Мы считаем, вы иные, мы иные. Мы видим жизнь, мы видим её развитие. К сожалению, мы видим и начало, и конец, и в этом завидуем вам. Мы завидуем вам, что вы можете забывать, что можете совершать ошибки, которые будут влиять только на вас. Наши ошибки более… (Срыв.)
(Моисеенко) — Андрей, может спросить по поводу повторного погружения. Нужно ли, и когда.(Лукахин) — Это не у них надо спрашивать. (пауза) Хорошо. Ладно, я вас благодарю. Спасибо вам большое!(Моисеенко) — А мне можно вопросы позадавать? У меня есть пять вопросов.(Первые) — Почему вы любите превышать или унижать? Почему вы всегда работаете в режиме сравнения? Почему вы всегда сравниваете, это хуже, это лучше? Вот ваши заборчики, вот ваши «оградочки», когда вы пытаетесь отгородиться от всего мира. Или рвётесь, ломитесь в него со своими идеями. И вам уже наплевать на идеи этого мира, в который вы вламываетесь. Вы принимаете за единство только тех, кто согласен с вами — все остальные находятся за забором. Почему? Почему делаете так? Почему вы всегда или унижаетесь, или возвышаетесь? И даже тот же Переводчик, хот и нет в нём эгоизма, но глупо отрицать помощь. И если он помрёт, будем считать его убийцей, мы обвиним его в убийстве самого себя. Почему вы постоянно говорите о духовности, и тут же творите. Как вы умудряетесь? Что в вас сидит? Мы не осуждаем вас, ни в коем случае. Мы не судьи и не адвокаты, и не обвинители. Мы просто видим жизнь, — жизнь, которая была когда-то нашей жизнью. И смотрим на неё. И, как вы помните, было сказано, что показываем детям своим, чтобы не были такими, — вы помните? Это наше, это наше прошлое. И потому мы не можем рассуждать, и потому не говорим, что вы погремушки или обезьяны с гранатами — это глупо. Это жизнь. А в жизни может твориться всё. И мы говорим вам, идите, ошибайтесь! Но только замечайте эти ошибки! Замечайте и исправляйте их! И если вы будете сидеть и рыдать, и обвинять себя, какие я сделал ошибки, и больше не будете дальше двигаться, это будет глупо. Вас победили эти ошибки. И если будете слепо не замечать их, — это тоже глупо. Потому что вы будете необучаемы. Самое страшное — это необучаемость. И мы разделяем мнение Переводчика о пользе и вреде сеансов.
(Моисеенко) — Скажите, а можно дать новое понятие, нашему понятию цивилизации? Можете дать новое понятие этому термину?(Первые) — Зачем? У вас уже есть множество понятий. Ну будет у вас ещё одно, вам станет легче? Вам говорили о рюкзачке?
(Лукахин) — Да.(Первые) — Туда не влезает, а вы всё пихаете и пихаете.
(Лукахин) — Ну… Ну грешен, да. Ну а как жить ещё, если не пихать? С чем я буду сравнивать всё, что я изучаю?(Сидоров) — Позвольте уточнить тоже? О здоровье Переводчика, если он помрёт, как вы выразились, это будет его ошибка. Действительно ли эти сеансы и сейчас разговоры влияют на его здоровье, получается?(Первые) — Мы говорили об отказе помощи. Мы бы понимали, если бы речь шла о его гордыне. Но мы не понимаем.
(Сидоров) — Так это влияет на его здоровье напрямую? И может ли повлиять на его жизнь?(Харитонов) — Не, Лёш, ну я не знаю, как понять. Ты говоришь, вот одиночество, — какое одиночество?(Моисеенко) — Угу. Ну они вышли, короче говоря.(Харитонов) — Попробуй ещё раз повтори, я не понял. Одиночество чьё?(далее следует беседа с бесконтактной ситуацией)