1994.05.19
(Белимов) — Сегодня 19 мая, мы после небольшого перерыва вновь собрались, чтобы задать вопросы, поговорить с вами. Сегодня у нас присутствуют ещё новые члены… Мы знаем, что случайностей не бывает. То, что сегодня не состоялась съёмка — это по чьей вине? (молчание) Это случайность? Или это, может, спровоцировано вами, что мы не спросили у вас разрешения на съёмку? (молчание) Есть ли ваше согласие на такую съёмку? (Обрыв.)(Белимов) — Переводчик себя плохо чувствовал, и вы не могли заставить работать его речевой аппарат, так что ли?— Спрашивайте.
(Белимов) — Ну мы этот вопрос и задали: как вы относитесь к новым присутствующим людям? Как вы к ним относитесь?— Мы когда-то уже отвечали вам.
(Белимов) — Вам всё равно?— Спрашивайте далее.
(Белимов) — Так, скажите, пожалуйста, мы нечасто задаём такой вопрос: мы были когда-то в прошлых жизнях связаны с новыми членами, сегодняшними? Соприкасались наши пути?— Нет.
(Белимов) — Никоим образом, да?— Нет. Неужели вы думаете, что новая жизнь ваша — повторение старого? Тогда у вас никогда не будет, в вашем понятии, новых друзей. Подумайте.
(Белимов) — Что-то я не понял. Ну, значит, мы когда-то могли встречаться, если у нас есть личные симпатии. Может быть, мы соприкасались, или это вовсе не обязательно?— Поймите же, в вашем понятии, вы повторяетесь и повторяетесь. Неужели вы думаете, что со всеми, с кем вы встречались в прошлом, вы встретитесь и здесь? Вы встретитесь только в том случае, если вы поступили с ними неправильно, или они с вами.
(Белимов) — Угу.— И поймите, для того чтобы расти, вы должны иметь новое и новое. Спрашивайте.
(Белимов) — Ну, хорошее замечание. Получается так, что с другими членами, которые участвовали в сеансах, мы сталкивались. (пауза) Хорошо.
(Анна) — Про съёмку переспроси. Ответ мы не получили.(Белимов) — Мы не поняли вашего ответа и вашей реакции на то, может ли состояться съёмка? Как вы к этому относитесь, если сегодня она сорвалась?— Вы рабы техники, ну будьте ими.
(Белимов) — Хорошо, значит, в следующий раз мы готовимся к съёмке, и надеемся, что вы нам поможете.— Хорошо.
(Белимов) — Хорошо. Мы продолжим вопросы, которые не закончили в прошлый раз, их осталось немного. Чем отличается медитация, и отличается ли, от концентрации или созерцания?— Отличий множество. Что в вашем понятии медитация?
(Белимов) — Ну это более углублённое…— Тогда найдите корень этого слова.
(Губин) — Рассредоточение.— Разве?
(Губин) — Да.— А вы подумайте, мы говорили вам «корень». И что вы делаете в обратном? Сравните себя сейчас. И вы говорите «медитация».
(Белимов) — Ну вот наш Переводчик — он ведь находится в состоянии медитации фактически. Мы правильно понимаем этот процесс? Нет?— Нет.
(Белимов) — А как вы бы его определили, его состояние?— Желание.
(Белимов) — Ну он же выступает как медиум.— Нет.
(Белимов) — Вы какой-то особый смысл…— Мы когда-то говорили вам, и вы не помните, что вы отвечаете на свой вопрос. Вот и подумайте, кто он? Он Переводчик ваших желаний, ваших вопросов. Вспомните, мы говорили: «Задавайте вопросы, мы питаемся». Вы помните?
(Белимов) — Помним.— Вот и подумайте, вы задаёте вопросы, и получаете ответы. Вы задаёте вопросы, и получаете свои ответы. Он выполняет всего лишь ваше желание.
(Белимов) — Но вы не сможете меня уверить в том, что я знаю ответы на те вопросы, которые задаю. Если и знаю, то очень поверхностно, а вы порой формулируете достаточно чётко.— А вы когда-нибудь задумываетесь над тем, что вы знаете?
(Белимов) — Ну, если учитывать знания моей души, накопленные за время реинкарнаций — может быть, действительно, знаю много. Но мы не научились извлекать из душ эти знания, и хотели бы, может быть, получить от вас ту ниточку, как извлечь.— <…> сознание. Вы ничего не знаете? Вы не читали? Вы не писали? Скажите проще, и будет честнее, что вы забыли, и не обратили внимание. Ваши слова: «Не слышу ничего нового…» А как вы тогда можете сказать? Когда вы обманывали, сейчас или когда говорили им?
(Белимов) — Это мнение не только моё, а мнение наших других людей, которые слушали эти разговоры и плёнки. Они действительно говорят: там нет конкретики, там нет ничего нового, если по большому счёту. Ну вы нас и предупреждали, что не дадите нового, но конкретику какую-то хотелось бы. Это обесценивает наши контакты.— Конкретно? Вы можете конкретно перечислить все жизни? Возьмите друзей ваших, и конкретно расскажите об их характере. Вы можете сделать это?
(Белимов) — Вы правы, не смогу.— Подумайте далее. Что спрашивает вас? Сознание ваше? Сознание ваше получает много пищи, у вас достаточно для этого техники и далее. Зачем же нам быть ещё одним магнитофоном?
(Белимов) — Ну, по большому счёту, что вы от нас ожидаете? Чтобы мы научились думать, и в то же время не даёте нам ключей, как извлечь нашу память, которая…— Мы не даём ключей для вашего сознания, ибо оно и так заперто.
(Белимов) — А к чему вы можете дать? К сердцу? К душе?— Мы же говорили вам, чувства, чувства… Важно не слово, что несёт… Спрашивайте.
(Белимов) — Скажите, такой несколько вопрос в стороне: связан ли каким-либо образом алфавит, хотя бы наш русский, с числовым рядом? И играет ли это какое-то значение?— Да.
(Белимов) — Знают ли люди об этом сочетании и важности этого закона?— Знаете и вы. Неужели вы опять не хотите вспомнить? Вы не хотите. И ни не можете, а не хотите.
(Анна) — Главное — желание.— Давайте сделаем небольшой эксперимент. Возьмите, и думайте только об одном и об одном, — в вашем понятии, медитация. Вы сможете это сделать? Нет.
(Белимов) — Нет.— Хотя вы знаете все правила, но не можете.
(Губин) — Да, такое есть.— Вот и подумайте. А вам достаточно конкретно сказано, как это сделать, достаточно много описаний техники, конкретно. Что вы делаете с этим?.. Спрашивайте далее.
(Белимов) — Да, наше несовершенство тут сказывается. Ну, вот если по алфавиту, по нумерологии, можем ли мы получить от вас в будущих сеансах ответы? Мы не готовили вплотную эти вопросы, но можем ли мы рассчитывать на ваши ответы?— Да.
(Белимов) — Это интересная тема для вас?— Для вас.
(Белимов) — Ну и для нас, понятно.— Поймите, это ваш алфавит, это ваш <…>, у нас — иное.
(Белимов) — Хорошо, мы будем готовить вопросы. Следующий вопрос. Эволюция человека идёт медленно, если какой-либо человек, который называет себя учителем, посредством имеющихся у него некоторых оккультных знаний, воздействует на психику другого человека, вызывая у него открытие, так называемого третьего глаза или другие способности. Ускоряется ли этим самым эволюция данного человека, или она вредит ему? Вот такое искусственное внушение, открытие.— Вы можете назвать учителей?
(Белимов) — Ну, среди нас…— Множество, что приходят и говорят «учитель» — лгут. И подумайте, может ли ложь вам помочь?
(Белимов) — Я в своей жизни не встречал таких учителей. Но некоторые из наших друзей находят их в своих же товарищах, кто обещает им открыть третий глаз…— Подумайте, подобное — подобному. Приходит учитель, и говорит: «Открою глаз вам!» Простите, что же тогда Иисус не открывал вам?
(Анна) — Да.(Белимов) — Угу. А вообще, третий глаз — это утерянная способность человечества, или будущая его способность?— И то и другое. Это всего лишь одна из техник, — более тонких, но техника. Потому истинный учитель не будет открывать вам его. Поймите.
(Белимов) — И стремиться к искусственному открытию третьего глаза, что, допустим, мне хотелось бы теоретически, но я не предпринимал попыток.— Далее. Вы можете искусственно любить? Попробуйте!
(Белимов) — Да, вы правы.(Анна) — А вот сейчас приезжает к нам в город Махариши, который даёт нам знания, чтобы очиститься и соединиться с Высшим разумом. Это такой же бред, как и всё остальное?— Подумайте. То же самое можно было сказать и об Иисусе, и о любом пророке. Для многих он был бредом, для многих — нет. Подумайте. С какой верой придёте, и что хотите взять от него, то и получите. Откроете двери — войдёт, нет — что же вы хотите? Далее. Мы говорили вам когда-то о чакрах. Да, вы можете искусственно увеличить любую, но что будет? Подумайте.
(Анна) — Неравновесие.— Вами, вами сказано: хороший человек умирает быстрее. Вы помните?
(Белимов) — Помним.— Вот и подумайте. Ибо сердце открыто, но не умеет…
(Белимов) — Защищаться.— Спрашивайте далее.
(Белимов) — Значит, искусственно открывать энергетические центры эфирного тела человека, это неправильный ход?— Давайте скажем так. Вы будете открывать искусственно?
(Белимов) — Нет.— Или ваш товарищ? Друг? Экстрасенс?
(Белимов) — Ну, кто-то из экстрасенсов, кто может.— А вы подумайте.
(Белимов) — Так.— Вы открываете или он? Много ли вы доверяете, держа открытой свою квартиру? Многое? А вы хотите открыть более.
(Белимов) — Т. е. не стоит идти на такие попытки, и не стоит давать им над собой производить такие эксперименты. Так?— Поймите, вы пытаетесь уйти лёгким путём. Мы когда-то вам говорили о лифте и о рае.
(Губин) — Угу.— И вы хотите повторить.
(Белимов) — Но мы знаем, что ряд заболеваний человека, как раз из-за того, что закрыты какие-то энергетические центры, чакры, и их прочистка даёт человеку исцеление. Разве не стоит этим иногда заниматься?— Исцеление?
(Белимов) — Ну улучшение.— Чем вы лечите? Приходите, и говорите: «Лечить буду, но покажите квитанцию!» Чем же вы лечите?
(Белимов) — Вы и эти нюансы знаете, да?— Спрашивайте.
(Белимов) — Ко мне лично обратились за помощью мать и её дочь, очень плохие у них происходят явления. Похоже, что какая-то сущность вселилась в обоих и командует, вплоть до того, что дочь может закончить жизнь самоубийством. Можем ли мы найти способ как-то помочь этим людям? Они, возможно, невинны в этой болезни. Как вы считаете?— Мы должны что-то ответить вам.
(Белимов) — Как?— Но вы ведь не помните. Подобное — подобному. Подумайте.
(Губин) — Их вина в том, что они допустили это для себя, так что ли?(Анна) — Ну я тебе и говорю: материально.— Подумайте.
(Белимов) — Ну теперь вот я не могу равнодушно наблюдать, что они погибнут, что дочь может действительно покончить жизнь самоубийством. Неужели не стоит в это вмешиваться? Они сейчас готовы и в церковь пойти, и…— Да? Тогда спросите: готовы ли они были это сделать ранее?
(Белимов) — Нет, до болезни, конечно, они об этом не думали, а теперь готовы отдать всё, чтобы…— Вот вам и мудрость.
(Белимов) — Ну вы так спокойно смотрите, что пускай погибают?— <…>.
(Белимов) — А как? Вы не дадите нам совета?— Простите, почему вы так поздно?.. В вашем понятии, прижмёт, и только тогда. Но почему нельзя сделать это ранее? Почему вы живёте одним днём? Приходит последний день, и вы пугаетесь. Что вы делаете? Вы обещаете в тот день множество, и вы готовы отдать всему и всё. Исполнятся ваши желания, и немного пройдёт, чтобы вы опять жили одним днём. Так зачем же?.. (Срыв.) (Обрыв.)
(Белимов) — Ну, вот в этом наше несовершенство. Наверно, мы так плохо устроены, что только когда увидим реальную…— Поймите, если будете говорить так, вы никогда не улучшитесь.
(Белимов) — Ну я вот сейчас лично в такой ситуации, что людей этих бросить не могу.— А разве мы говорили вам бросить?
(Белимов) — А чем же я могу помочь? Только чтобы мне в жилетку плакались?— А вам конкретно?
(Белимов) — Ну вы можете сказать, действительно, чем можно помочь? Может, в церковь их послать? Может быть, найти колдуна, женщину-колдуна, которая этих сущностей выгонит? Насколько они крепко, эти сущности?..— Мы отвечали вам уже сегодня, вспомните: с какой верой придёте, то и получите. Ведь вы… (Срыв.) (Обрыв.)
— (Обрыв.)
(Белимов) — Вы никак не можете прокомментировать ситуацию, которая произошла у нас сегодня? (Непланируемый перерыв в контакте.)— Нет.
(Белимов) — Не стоит, да?— Мы отвечали множество вам.
(Белимов) — Хорошо. Вот такой вопрос, он, может быть, смутит кого-то: Христос и Иисус — это две разные сущности или это один человек, одна сущность?— Мы вам говорили о рождении Христа, вы помните?
(Губин) — Да.— Вот и подумайте. Иисус — человек. Далее вы поняли.
(Губин) — В нём рождается спаситель Христос, понятно.(Белимов) — Т. е. это один великий человек.(Губин) — В каждом человеке может это быть.— Подумайте, вы спрашивали о суде, вы помните?
(Белимов) — Ну, мы…— Вы спрашивали о Христе, вы помните?
(Губин) — Да.— А теперь подумайте, вы сказали «спаситель». Если вы приходите к экстрасенсу, и не верите ему, спаситель он вам?
(Губин) — Нет.— Какой бы силой он не обладал, он не спаситель. Подумайте. В вашем понятии Иисус Христос для многих не был спасителем, для многих он был ложью. Вы помните?
(Губин) — Да.— Мог ли он помочь им? Вот вам и врата, а вы говорите «конкретно». Что вы хотите? Чтобы вам было сказано конкретно? Потому и говорят вам притчами, потому и говорят вам: «Откройте, и постучатся вам». И тогда вы поймёте более. Поймите, для многих слово может быть пустым, для другого — нет. Потому и не говорят конкретно, ибо говорят не одному, а всем. И каждый найдёт своё, свои слова, которые смогут доказать ему его же слова. Спрашивайте далее.
(Белимов) — Мы надеемся, что именно эти наши разговоры с вами будут интересны и другим людям. Мы сейчас как раз и затеяли попытку опубликовать часть наших разговоров, и ожидаем, какая будет реакция. Может быть, она будет негативная, другого-то мы не ожидаем.— Вот и подумайте. Вы опубликуете… А для себя? Для себя, что вы опубликуете?
(Белимов) — Нет, вы правы были, что эти сеансы на нас подействуют, лично на меня они действуют, я как-то меняюсь. Но, может, не так быстро, как вам хотелось бы…— А вы не пытайтесь меняться силой, и тогда будет вам.
(Белимов) — Хорошо. Вот как вы прокомментируете ещё такую ситуацию? Недавно один волжский экстрасенс сообщил мне, что он просканировал, проанализировал болезни человека по имени Иисус Христос, и болезни человека, чьё лицо отразилось на Туринской плащанице. И выяснилось, что это совершенно два разных человека. Более того, человек, который на Туринской плащанице был изображён, — диагноз по лицу делался по его фотографии, — это, скорее всего, простой смертный, наделённый многими болезнями, и даже не очень высокой духовной силы. Как вы это можете прокомментировать?— Хорошо, вы ему поверили, придёт к вам другой, и скажет, что не было ни того и ни другого, и не было той плащаницы. Вы будете нас спрашивать?
(Белимов) — Ну хотелось бы какую-то точку зрения… и вашу узнать.— Мы же вам ответили только что. Был человек Иисус, так почему же ему не болеть всеми вашими болезнями, если он человек?
(Белимов) — Ну в имени Иисуса Христа…— Далее. Большинство святых ваших болели, разве нет? И как вы можете по болезни определить духовность?
(Губин) — Но есть поговорка: «В здоровом теле, здоровый дух».— В здоровом теле, здоровый дух. Вот и подумайте. А было бы точнее, если бы было бы наоборот.
(Губин) — Ну да, верно.— Вот и подумайте. Далее. Что вы хотите? Вы хотите быть вечно здоровым, вечно молодым, иначе стоять на месте. Многие великие дела делаются через боль. Подумайте, если бы вы не болели, много ли вы умели сейчас? Даже вашей техники не было бы, ибо не было бы в ней нужды, если бы вы не болели. Далее. Вы скажете: «Зачем это нужно? Зачем нам то тело, которое может болеть?» Вы забываете о сознании. Поймите, мы никогда не говорили вам, что вы должны умереть сознанием, и возродиться духовно, нет. Дух хочет познать, и потому сознание вам (дано). Подумайте. Далее. Если вы скажете, плоха машина, из-за того, что не умеете водить, — вы будете правы?
(Белимов) — Нет.— Нет. Вот вам и сознание — машина ваша. Потому и говорим вам, что нет плохих. Просто и очень просто неумение управлять. Вы обладаете всеми силами, что окружают вас, и более, но неумение управлять. Если даже малое придёт к вам с тех сил, вы пугаетесь, и куда бежите? Вот и подумайте.
(Белимов) — Скажите, попутно тогда: Туринская плащаница, что это такое? Есть факты, что она совсем не тех лет, что был Христос, умер, погребён, а лет на 600 по радиоуглеродному анализу…— Представьте, если мы скажем, нет той плащаницы, сколько убьём мы веры? Подумайте. А если мы скажем, да, есть она, было и то и другое, сколько мы возродим верующих? И получается, мы виновны в вашей вере, а вы говорите «зомби», — вот вам и пожалуйста. Вы спрашиваете нас, а мы говорим вам: ищите, ищите сами, сами! Вы знаете ответы на все ваши вопросы. Поймите, если вы задали вопрос — значит, ответ вы уже знаете. Если бы вы не знали ответа, не было бы и вопроса. Всё просто, и в той простоте вы боитесь. (Срыв.) (Обрыв.)
(Белимов) — Мы благодарим вас за этот ответ! Хороший ответ. Он нам нравится. Ещё такой вопрос: можете ли вы когда-либо, не в данной ситуации, отвечать на конкретные вопросы, например, по целительству?— Нет.
(Белимов) — Нет? И не собираетесь?— Поймите, для каждого своё. Как вы можете мне сказать о том и о том, не называя имени? Вы можете это сделать? И как мы сможем сделать это, не называя имени? А что имя ваше? Неужели вы думаете, что вам даны имена просто так? Называя ваше имя, мы уже воздействуем на вас, потому и не говорим. Вы же чаще пренебрежительны к другим. Спрашивайте.
(Белимов) — Хорошо, можно узнать ваше отношение, или понятие, Земной любви и космической? Является ли любовь мудростью? И может ли стать человек мудрым без любви?— Множество. Вы можете нам привести множество примеров мудрости без любви. Вы можете. И мы должны спросить вас: почему это у вас так бывает? Умение управлять, не зная? Подумайте, у вас есть злые и добрые гении… энергия одна и у тех, и у других, одни силы, нет других. Иначе вы противоречили бы себе, что есть силы божеские, и есть силы Дьявола. Что же получается, Бог не вездесущ? Сила одна, а вот качество, как вы будете использовать… (Срыв.) (Обрыв.)
(Белимов) — Ну слишком ли разнятся понятия любви земной и космической, хотя бы в вашем сообществе?— Это ваши понятия. Что вы знаете о космической любви? Ничего.
(Белимов) — Ничего.— Поймите, всё космическое вы представляете через Землю. Вы можете объяснить любовь? Нет, вы будете пытаться найти аналоги из слов. Чувства вы не передадите.
(Губин) — Т. е. пока не будет у нас телепатии на Земле…— Телепатии? А что будет, если вы будете обладать той силой? Что? Вы пока физически преступники, а что будет далее, если вы останетесь на том же уровне, с теми же понятиями, но будете обладать более большим могуществом? Что, вы будете воины ада? Спрашивайте.
(Белимов) — Вы можете нам попытаться объяснить, что же такое всё-таки жизнь?— Жизнь? Ищите. Если вы найдёте ответ, что же такое жизнь, вот тогда вы будете мудры, тогда вы не будете спрашивать о космическом и земном. Неужели вы думаете, что вы живёте одной жизнью, а космос другой? Вы возвышаетесь и унижаетесь. Жизнь одна. Вы же делите её так успешно, что путаетесь в своих же фантазиях.
(Белимов) — В нашем обществе, — ну, наверно, несовершенном, — часто людей делят на чёрных, белых, серых. Правильно ли, и справедливо ли это деление?— Нет истинно чёрных, и нет истинно белых. Всегда есть краски: одних больше или меньше.
(Белимов) — Хорошо. Как вы развиваете своё ментальное тело?— У нас нет, в вашем понятии, ментального тела. Мы когда-то говорили вам, что это физика.
(Мужчина) — Да.— Только что более тонкая материя.
(Белимов) — Ну у вас же есть, наверное, духовный мир, ментальный мир?— Нет. Это вы нашли названия. Неужели вы думаете, что вы действительно матрёшка? Подумайте, какая вы матрёшка? Неужели вы думаете, что у вас есть чёткие границы? У вас есть твёрдая материя, и более тонкая, тонкая и тонкая. Снимайте!.. Вы сказали, семь тел, неужели вы думаете, что их действительно семь?
(Белимов) — Ну это классикой уже становится. Вроде как семь…— А может быть, проще? Вы просто видите, или просто делите, чтобы было вам удобно? Возьмите, и вспомните «1, 2…» — разве нет больше чисел?.. (Срыв.) (Обрыв.)
(Мужчина) — Это как цвета радуги, плавно переходят один в другой, хотя условно считается, что цветов семь.— Да, Вы правы.
(Белимов) — Предсказано было.— Далее. Вы спрашивали, и мы говорили вам, сравните: камень, растение, вас, воздух, и далее. Вы видите здесь утоньшение? Вот вам аналогия.
(Белимов) — Скажите, существует ли связь животных и растений с их параллельными мирами? Именно с их.— Вы так горды, что забываете, кто же всё-таки вы, что делает тело ваше.
(Белимов) — Т. е. мы относимся к животному миру, и то, что человек, то и животное, так что ли?— Мы вам отвечали подобное. Мир един, а вы делите. Неужели вы думаете, что вы выше животных, растений и того же камня? Вы выше только в том, что в вас больше умения управлять энергией. В том беда ваша и счастье, ибо вы можете раскачать маятник ваш столь высоко и столь низко, что не может это сделать камень, ибо обладает меньшей энергией. Значит, в вашем понятии, вы можете сделать греха больше, чем сделает камень. Потому вы, не помня, что это значит, но помня только чувствами, нашли, и сказали: «Младенец святой». Вспомните хоровод и истинное его назначение. Вы помните? Нет.
(Белимов) — Нет.— В вашем понятии, это сейчас игра. Тогда всмотритесь, в вашем понятии, существуют племена, которые ещё помнят, что такое хоровод.
(Белимов) — Это важная физическая или физиологическая особенность, да?— А вы подумайте. Мы когда-то говорили о биополях, и теперь представьте.
(Белимов) — Угу, понятно.— И вспомните, мы говорим вам, ибо хоровод исчез у вас. Но есть в вашем понятии племена, и заметьте, мы говорим в вашем понятии, кто знает истинное значение. Спрашивайте.
(Белимов) — А вот действительно ли, что сообщество людей или животных может рождать коллективный разум? Т. е. двенадцать человек почему-то становятся более умными, чем 2, 3 или 7 человек. Или сообщество саранчи, допустим, или грызунов в большой конгломерации, дают очень разумные действия. Это действительно разум может объединяться?— Вот смотрите, вы говорили «конкретно», можем ли мы вам дать конкретно на каждое, каждое, каждое? Нет, потому и говорим вам, иное. Вы же не помните или не слышите. Мы отвечали вам о разуме, отвечали об ауре Земли, и объясняли, что это такое, об ауре города, и объясняли, что это такое. Вы помните?
(Белимов) — Да, уже припоминаем.— Вот конкретно о городе. То же самое о животных, но вы уже не можете, потому что вам нужно ответить то же самое, но уже о животных. Вот и подумайте, где логика ваша. Вы горды, что логичны, но что же не применяете?
(Белимов) — Но двенадцать человек, объединённых вместе, они действительно рождают более совершенный разум?— А вы вспомните, вы даже это число нашли в святых… даже в колесе Зодиака у вас двенадцать.
(Белимов) — Да-да-да.— Хотя более. И даже сфер небесных двенадцать. Почему?
(Белимов) — И планет двенадцать. А вы не можете сказать, почему?— Можем, ибо вы когда-то были рождены под тем числом, потому и чувства ваши подсказывают вам, но значения не знаете. Подумайте, возьмите цифры ваши, и сложите, и посмотрите на них, какой ряд создают они. Вспомните, и не забудьте включить туда числа, несущие несчастья — они тоже должны стоять в том ряду.
(Губин) — Ну насколько мне известно, раньше число это не считалось несчастливым, именно тринадцать, а наоборот, считалось счастливым довольно-таки числом. И вот в связи с чем начали считать несчастливым, — с тем, что тринадцатый был Иуда? Простите, что имя произнёс. Вот, и с тех пор его начали считать несчастливым.— Нет. Мы сказали вам, когда-то вы родились под числом двенадцать. Подумайте, что было дальше. Дальше счёт тринадцать. Вы согласны?
(Губин) — Согласен.— Вы были рождены, и были потеряны. Спрашивайте.
(Белимов) — Хорошо. Существуют гипотезы, что Меркурий ранее был спутником Венеры. Так ли это?— Нет.
(Белимов) — Существует ли десятая планета в солнечной системе, и каковы её параметры?— Вы же только что говорили двенадцать, и спрашиваете нас.
(Мужчина) — Т. е. двенадцатая, верно?— Ищите. Когда-то их было семь, и когда говорили «восьмая», спрашивали так же: «Верно ли?»
(Белимов) — Ну человечество когда-то убедится в том, что их будет двенадцать, что их двенадцать?— Да.
(Белимов) — Это скоро будет, или?..— У вас уже сейчас идут споры.
(Белимов) — Да.(Мужчина) — Значит, есть.(Белимов) — Скоро, значит. Хорошо. Существуют ли искусственные торможения извне в создании установки по осуществлению управления термоядерным синтезом? Мешает ли нам кто-нибудь?— Поймите, вы нашли один из множества способов выжить далее. «Выжить или умереть?» — вот вопрос!
(Белимов) — Т. е. вы связываете это с таким понятием: выживет ли человечество, и стоит ли нам заниматься этим, да?— Что делаете вы? Что?
(Белимов) — Ну вот сейчас разрабатывается установка «Токамак» уже в боевом назначении, т. е. огромных размеров, в отличие от лабораторной. Это для человечества большая беда будет, да?— Как вы думаете, это будет беда вам или счастье?
(Белимов) — Мы ожидаем, конечно, что ничего хорошего из этого не будет.— Поймите, раньше вы видели глаза противника, и потому могли спросить «за что?» и «почему?» И потому благородства было более. А что сейчас? Что делаете вы? Вы можете нажать кнопку. Согласитесь, убить множество, не зная об этом, и не видя, как умирают и гибнут, легче, чем убить одного, но самому.
(Мужчина) — Но это строится не для того, чтобы убивать, а для того, чтобы получать энергию. Люди, которые хотят это сделать, идут из самых лучших побуждений.— Да? Простите, а вы убиваете для чего? Из лучших побуждений?
(Мужчина) — Нет…— Назовите мне хотя бы одно, что было бы действительно для лучших побуждений и не применялось в ином? Найдите, и вспомните, какие вы всё-таки по количеству? Вы помните? Вы говорили о расах, спрашивали нас «какова?», но подумайте: многие шли вашими путями, и что? Где они?
(Мужчина) — Это кому-то неугодно, создание такой системы оборонного обеспечения?— Нет, кому-то неугодно, чтобы вы были самоубийцами. А вы — самоубийцы, и чаще палачи, которые казнят себя медленно, но успешно. И вы это называете жизнью.
(Губин) — Скажите, а вот древние города Майя там, в Индии, брошенные — неизвестно куда делись люди, там ни останков, никого нет. Вы не подскажете, куда вообще они ушли? В другие места? Или что там было? Эпидемия там или что?— Давайте мы вам ответим на все вопросы, и что будете делать вы? Многому вы научитесь? Вы будете сочинять новые вопросы, только и всего.
(Белимов) — Ну мы хоть не на ощупь будем идти, а направление дайте нам.— Наощупь? Сознание ваше идёт наощупь, но не чувства ваши. Вы же, слышите много ли чувства?
(Белимов) — Скажите, а вот в прошлый раз мы остановились, и не узнали, стоит ли предотвращать, устраивать борьбу против закачки вод в нашем регионе?(Мужчина) — В нефтяные пласты.(Белимов) — В нефтяные пласты, которые под Волжским. Стоит ли бороться против этой закачки сточных вод?— Если вы не будете бороться, то вы, когда-то в будущем, будете уничтожены своими же трудами. Вот вам и ответ. Вы благими ли намерениями хотите сделать то? Да, только отсрочите. А ваши дети будут гибнуть от ваших деяний. Но вам легче, что это будет там, когда-то, когда вас уже не будет.
(Белимов) — Но дети будут гибнуть, да? И мы сами, вы говорили уже. (пауза) Хорошо, а если мы воспользуемся этой контактной ситуацией, сошлёмся на ваш авторитет, это вызовет какую реакцию у людей, негативную или всё-таки положительную? Может, прислушаются?— Давайте сделаем так: возьмите, выйдите и спросите, каким авторитетом обладаем мы.
(Белимов) — Пока невысоким, но можно всё-таки…— Подумайте, вы приходите, и сознанием доказываете, что то-то и то-то вредно. Или вы приходите, и сознанием, и чувствами доказываете ему, что есть мы, которые хотят, и далее, далее. Что, поймут вас? (Срыв.) (Обрыв.)
(Мужчина) — Скажите, пожалуйста, возможно ли создать единую теорию поля или нужен какой-то иной подход для единого описания всех известных взаимодействий? Существуют ли вообще неизвестные человеку взаимодействия? Какие силы вращают биолокационную раму?— Вы, мышцы ваши. А вот что управляет мышцами вашими? А мы говорили вам, и вы пытались доказать нам, что подсознание знает более. Мы же говорили вам, тело ваше видит более чем сознание ваше, потому и двигает. Неужели вы думаете, что придут какие-то необычные силы, и будут двигать рамку вашу? Не проще ли это сделать на более другом уровне? Двигаете вы, но кто будет подсказывать двигать её? Другое. Далее. Если мы говорим вам, мир един, а вы же нас спрашиваете о единой теории.
(Белимов) — Ну она есть, единая теория поля?— А теперь представьте, что вы будете обладать ею сейчас. Кем вы будете? Вы будете уметь всё! Для вас не будет существовать понятия «экстрасенс», ибо вы станете все ими. Для вас не будет существовать понятия «электричество», «ЭДС…» (Срыв.) (Обрыв.)
— Спрашивайте.
(Белимов) — Скажите, Переводчик себя плохо чувствует, ему что-то мешает, да?— Множество.
(Губин) — Откуда это множество приходит, вообще? Что оно здесь делает?— Вы живёте в том множестве.
(Губин) — Угу.(Белимов) — Ну, про теорию поля ясно, что нам пока ещё рано…(Мужчина) — Я так понял, что подход, в принципе, верен, но просто нам рано это знать. Правильно или нет?— Для того чтобы создать теорию ту, вам придётся отказаться от многих законов, что созданы сейчас, в том и должность ваша. Сумев уйти от того, вы найдёте. И мы скажем вам далее, что будет время, и создаст, в вашем понятии, теорию тот, кто будет мало знаком с наукой.
(Мужчина) — Скажите, пожалуйста, ну вот альтернативно существует такая теория мюонного взаимодействия, которая альтернативна полевому взаимодействию. Что вы по этому поводу могли бы сказать?— Ничего. Это только одно из видений, и всё. У вас множество полей. А может быть, просто у вас множество взглядов? Может, это кусочки мозаики одной большой картины? Поймите, для того чтобы увидеть всё, вы должны уйти. Поймите, подойдя близко к картине, вы увидите только фрагменты. Чтобы увидеть её, вы должны отойти, и тогда будете видеть целиком. Вы же создали законы, и не хотите уходить от них. Не мне вам доказывать, как вы держитесь за них.
(Мужчина) — Что представляют из себя квазары?— Вы можете увидеть их. В вашем понятии, это одно из тонких… (Срыв.)
(Губин) — Одно из тонких тел?— А вы подумайте. Куда вы будете утоньшаться? Вы были камнем… Далее?
(Мужчина) — Так стоит ли здесь понимать, что квазар — это вместилище душ или какой-то биологической человеческой энергетики?— Нет, это опять одно из тел.
(Мужчина) — Это астрономический объект.— Поймите, есть понятие «живое» и «не живое», и есть оно у вас, есть и там.
(Мужчина) — А есть ещё более удалённые объекты, чем квазары?— Есть.
(Мужчина) — Какова их природа?— А вы возьмите, и увидьте разницу! И возьмите далее. Сумейте продолжить линию!
(Мужчина) — А существуют ли вообще границы Вселенной? Мы понимаем, что это условное. Если они существуют, как их следует понимать?— Условное — это то, что вы знаете, то, что вы видите, — это границы ваши. Далее. Да, граница физического мира есть.
(Белимов) — Скажите, какую роль играют кометы? Они почему-то мигрируют, возвращаются периодически. Даже есть такие, которые приходят в какую-то точку, разворачиваются, и уходят обратно. Какая роль комет?— Силы. Многие из них приходят, чтобы уравновесить мир ваш, другие приходят наоборот.
(Белимов) — Ну это что, разумные их действия? Или около них действия?— Тогда давайте спросим: разумны ли ваши машины?
(Белимов) — Ну, в какой-то мере в них вложен, конечно, интеллект человека, создателя.— Представьте, приходит посторонний, и видит машины ваши, и что он скажет?
(Белимов) — Скажет, это умные машины.- «Они приходят и уходят».
(Мужчина) — Т. е. это единственное назначение машин.— А вы знаете назначение комет?
(Мужчина) — Нет.— Ну мы же говорим вам: разумна ли машина?
(Губин) — Угу. А кто же создатель этих машин?— Вам подобные. Вы живёте в физическом мире и воздействуете на него. Вы создаёте машины, вы уже научились создавать то, что может оторваться от земли. Продолжите линию, и тогда вы сможете уже передвигать звёзды. Вы, и будет то время. И заметьте, можно передвигать их не зная о теории единого поля, обладая только видами энергии.
(Губин) — Угу.(Белимов) — Вот есть предположение, что кометы чаще всего населены. Они, видимо, играют роль тех же автомашин, как у людей, так?— Нет.
(Мужчина) — Конечно они образовались в момент рождения Вселенной. Мы до сих пор можем видеть то вещество, которое было в первозданном виде.(Белимов) — Праматерию.— Нет.
(Мужчина) — Нет?— Мы говорили вам о теории взрыва, вы помните? (Обрыв.)
(Белимов) — Дальше вопросы.— Далее. Вы спрашивали о границах, да, в вашем физическом мире есть границы. И теперь представьте, если вы выйдете за те границы, что будет? Та вселенная, из той, что вы вышли, для вас будет рождена в момент, когда вы выйдете или когда будете входить. Вот вам теория взрыва. (Обрыв.)
(Мужчина) — Скажите, пожалуйста, какова природа шаровой молнии в мире? Почему, как правило, в конце её существования наступает взрыв?— Энергетика.
(Мужчина) — Выделяется эта энергия, да?— Неумение управлять, хаос. Как вы мне можете сказать, горение и взрыв, разница в чём?
(Губин) — В горении.— В скорости. Вот и подумайте. Вы же сами можете привести нам примеры, когда всё-таки не было взрывов тех.
(Белимов) — А почему шаровая молния чаще всего появляется во время грозы?— Ну вы же сказали «молния».
(Мужчина) — Это условное понятие, потому что во время грозы появляется молния.(Губин) — Необязательно во время грозы, кстати.— Поймите, её природа, в вашем понятии, электрическая.
(Мужчина) — Да.— Далее. Уже сейчас вы можете создавать их, но не умеете управлять.
(Мужчина) — Но природа электрическая?— Да.
(Белимов) — А они будут полезны для человека, если мы научимся управлять ими?— Да.
(Белимов) — В каком смысле? Они дадут энергию или оружие какое?— Что вы делаете сейчас, чтобы накопить энергию? Что?
(Белимов) — Ну, конденсируем…— Простите, энергия гораздо меньше, чем тара. А теперь представьте, если вы всё-таки избавитесь от неё?
(Губин) — От кого?(Мужчина) — От энергии или от тары?— От тары.
(Белимов) — Ну, и что будет?(Губин) — Ага, вы так, по-моему, намекаете, что тара — это наше тело.— Нет, мы говорили о молниях, мы говорили об электричестве. В данном случае тара ваша — электричество. А теперь представьте, если вы уйдёте от тары той. Подумайте, самое идеальное, когда тарой является то вещество, которое должно храниться. Вы согласны?
(Губин) — Да.— Вот вам шаровая молния! Вот вам и электричество!
(Мужчина) — А нет ли связи какой-то между шаровой молнией и управляемым термоядерным синтезом?— Нет. В вашем понятии, нет.
(Мужчина) — А альтернативой может служить синтезу шаровая молния?— Нет.
(Белимов) — Скажите, правда ли, — это из других контактных ситуаций, — что грозы — это своего рода проявление мыслительной деятельности Земли, как живого существа?— Да, здесь вы правы. Представляете, сколько гроз происходит в вас сейчас?
(Белимов) — В нашем мозгу, да? Это близкая аналогия?— Мы же говорили вам, Земля… (Срыв.) (Обрыв.)
— Спрашивайте.
(Белимов) — Вы остановились, Земля — что?— Поймите, нет ничего мёртвого, везде есть жизнь. Земля ваша, если хотите, существо, такое же как и вы.
(Мужчина) — Ноосфера.— Ну вы подумайте.
(Мужчина) — Что вы можете сказать о расширяющейся Вселенной от точки сингулярности из пограничных понятий?— Мы говорили вам, возьмите надувной шарик, и начните его сжимать, и представьте наблюдателей: для одного будет шарик расширяться, для другого — сжиматься. Относительно кого нам ответить вам?
(Мужчина) — Дело в том, что разбегание галактик свидетельствует о том, что они всё равно друг от друга удаляются.— А может быть, вы уменьшаетесь, и тогда тоже удаление?
(Белимов) — А-а, мы уменьшаемся!(Мужчина) — А может ли смениться расширение сжатием?— Да.
(Мужчина) — От чего это зависит?— Всё относительно. Относительно понятие ваше «сжатие». Смените.
(Мужчина) — В современном представлении считается, что заданный процесс управляет гравитационным взаимодействием, и определяться расширение или сжатие будет в зависимости от того, какова общая масса вещества содержащегося во Вселенной. Так ли это?— Давайте сделаем проще. От того, что будет расширяться или сжиматься, вы не погибнете. Не погибнет тот мир. Поймите, вы говорите «периодичность», и далее, а мы же говорим вам, что нет расширения и сжатия. Мы говорим вам о разных наблюдателях. Поменяйте, и для вас она будет сжиматься или расширяться. Относительно кого отвечать вам? Далее. Всмотритесь, и подумайте, Вселенная ваша утоньшается. Подумайте. Возьмите камень, возьмите его плотность, и возьмите плотность воды и воздуха. Вот вам расширение камня и расширение вашей Вселенной. Неужели вы думаете, что вы должны утоньшиться, уйти в более тонкие миры, а Вселенная — нет?
(Белимов) — Т. е. процессы похожи.(Губин) — Процесс фактически от нас не зависит уже, ну, в какой-то мере.(Мужчина) — Значит, процесса большого взрыва не было?— Подумайте.
(Мужчина) — И катаклизмов космических тоже практически не бывает?— В вашем понятии катаклизмы были, для других — нет. Что вы называете катаклизмами? Когда вы испытываете ваше оружие, для вас это катаклизм? А для кого-то — да. Относительно кого отвечать вам?
(Мужчина) — Значит, подход к вопросу с точки зрения расширяющейся Вселенной, в принципе, неверен?— Вы подумайте… (Срыв.) (Обрыв.)
(Мужчина) — Мог бы я узнать о своих прошлых перевоплощениях? Сколько их было, кто, как, когда?— Нет, ибо будете постоянно знать. Поймите, вы пришли, и ушли, и мы оставим вам след. Ну зачем, если вы только пришли и уйдёте? Вы проходите мимо. (Спрашивающий действительно вскорости исчез из поля нашей контактной ситуации)
(Мужчина) — Не буду ли я жалеть в этом смысле о своей прошлой жизни?— А если мы вам скажем, будете жалеть, и что изменится? Что? Это будет одна из версий, только и всего. И подумайте, когда-то вы спрашивали о птичке.
(Мужчина) — А сталкивался ли я, например, в прошлом с такими близкими мне людьми, которые сейчас меня окружают?— Да. Мы же говорили вам, и говорили вначале.
(Мужчина) — Я имею в виду персонально себя, как конкретного индивидуума.— Ну подумайте, если мы говорим обо всех, Вы что?.. (Срыв.)
— Переводчик ваш…
(Белимов) — О чём он?(Анна) — Переводчик ему, наверное, мешает.(Белимов) — А если мы спросим по Переводчику, каково его нынешние предназначение?— И мы ответим вам? Стали бы Вы отвечать, если бы Вы знали?
(Белимов) — Хорошо. Ну вот иметь изобретения, множество рационализаторских предложений, стоит ли ему в этом совершенствоваться и идти этим путём?— Это мы должны спросить у него, каким путём пойдёт он. И мы должны спросить у вас, каким пойдёте вы. Не мы направляем вас, мы всего лишь попутчики ваши. Куда пойдёте, туда пойдём и мы, к сожалению… (Срыв.) (Обрыв.)
(Губин) — Скажите, вы как-то сказали, что когда…— Дайте счёт с 19 до 11. (Обрыв.)
(Губин) — Скажите, вы как-то обмолвились, что когда вы типа того будете нами… Мы с вами так и не встретимся, я так понял, когда мы будем вами, вы будете уже кем-то другим.— Вы невнимательны. Вы столь невнимательны, что можете фантазировать, в вашем понятии. Возьмите, и услышьте снова,
(Губин) — Хорошо.— И подумайте. Далее. Если мы говорим, мы подобны вам, мы — это вы, и вы — это мы, — это не значит, что мы имеем тела ваши, это не значит, что мы идём дорогой с вами. Вас множество и вы подобны друг другу. Одна ли дорога у вас? Почему же мы должны идти вашими дорогами? Почему? Подумайте. Проще, всё проще. Дороги наши пересекаются с вашей. Есть время, когда вы слышите шёпот, но не столь сильно, чтобы мог говорить Переводчик. Есть время, когда Переводчик, — и мы говорим не о нём, а обо всех, — становится нами, ибо, в вашем понятии, есть пересечение.
(Губин) — Угу. (Срыв.) (Обрыв.)— Говорите «логика», и тут же нарушаете. Вы не хотите думать, хотите искать готовый ответ. Подумайте, и всмотритесь, возьмите аналогию во всём. В малом есть проявление большого, и тем более, большое проявляет на малое. Как живёте вы, так живёт и Вселенная. Как живёт Вселенная, так живёте и вы. Все процессы, что творятся в вас, творятся и во Вселенной, и наоборот. Если вы утоньшаетесь, будет утоньшаться и материя, будет утоньшаться, в вашем понятии, и космос. И если вы превращаетесь в камень, то и ваша Вселенная, что видите вы, будет превращаться в камень, — с какой точки зрения будете смотреть.
(Губин) — Скажите…— Поймите, вы говорите «параллельные миры». В вашем мире она, может быть, расширяется. Мир, находящийся здесь же, в этой же Вселенной, и вы иногда говорите «параллельна», идёт сжатие. И вы… сегодня вы один, завтра вы другой. Вы маятник. В вашем понятии, от тонкого к грубому, и наоборот, ибо не можете удержаться на тонком, и легче уйти в грубое. Но перейдя в тонкое, если вы найдёте силы, вы можете уйти далее. Но чаще, достигнув чего-то, достигнув какого-то уровня, вы бросаете, ибо говорите: «Я пришёл! Вот он я, герой!» И что? Вы перестаёте, потому и падаете. (Срыв.) (Обрыв.)
(Белимов) — Скажите, мы несильно мучаем Переводчика?— Спрашивайте.
(Мужчина) — Существует мнение, что каждую новую жизнь человек занимается приблизительно тем же, чем и предыдущие. Ну, конечно, с учётом новых исторических и социальных условий. И чтобы выйти на новый, более высокий уровень, нужно совершить какой-то необъявленный поступок, и может даже граничащий с самопожертвованием. Ваше мнение.— Да, легче продолжить то, что когда-то знал. Почему всё геройское обязательно должно быть самопожертвованием? Ну почему вы так любите это? Почему вы так любите убивать себя? (пауза) Спрашивайте.
(Мужчина) — Здесь вопрос, наверно, граничит о том, что есть подвиг? Каков механизм его совершения? Зачастую человек, который идёт на подвиг, не успевает принять обдуманное решение, всё происходит спонтанно.— Да, чаще вы делаете верно тогда, когда не думаете, когда сознание ваше…
(Белимов) — Т. е. поэтому подвиг считается высшим проявлением духовных сил человека, да?— Да.
(Мужчина) — Он помогает выйти человеку на более высокий уровень в следующей жизни.— Да.
(Белимов) — Всегда помогает?— Вы это называете самопожертвованием, вы только так понимаете самопожертвование, вы только так понимаете. Неужели вы думаете, чтобы перейти на более высший уровень, надо совершать подвиг? Мы когда-то говорили вам, что, в вашем понятии, всё искажено. Странник, ушедший от мира сего, совершил подвиг, и он для вас святой. Человек, который мучается с вами — он не святой, ибо вы видите его каждый день, каждый час. Разве он может быть святым, если он живёт вместе с вами? Конечно, в следующей жизни, в вашем понятии, он не станет выше, ибо он не святой, он не совершал подвиг.
(Белимов) — Скажите, человек бросился на амбразуру и погиб, он поступил правильно в общечеловеческом плане? Или можно было не делать жертву, переждать, там другим способом?— Ждите. Вы только и делаете, что ждёте, когда это сделает другой.
(Белимов) — Т. е. вы оцениваете такую смерть, такую гибель…— Мы говорили вам, и повторяем, вы правдивы, к сожалению, всего лишь два раза в жизни: в момент рождения и в момент смерти. Всё остальное — вы лжёте и носите маски.
(Анна) — Вы заинтересованы в том, чтобы мы всё-таки стремились…(Белимов) — К совершенствованию.(Анна) — Совершенствованию и этому действию.(Губин) — Да вообще без разницы.— Тогда зачем приходим к вам?
(Анна) — Т. е. вы, как наши братья, да? Потому что мы едины, и просто пытаетесь нам, как детям малым, объяснять постоянно, и отвечаете на одни и те же вопросы, которые, в принципе, вас должны утомлять.— Поймите, нельзя говорить о малых братьях. Во многом мы для вас младшие, но в другом мы для вас старшие. Всего лишь разные дороги, но ведущие к одной из целей. Потому и взгляды иные, потому и жизнь другая. Но пересекаются пути наши, и тогда мы можем слышать друг друга. Подумайте, всмотритесь в историю вашу, всегда ли у вас были времена чудес? Всегда ли к вам приходили святые? Вспомните!
(Губин) — Да, только тогда, когда трудно.— Вот и подумайте, кто же мы? Иные? Поймите, для многих вы дети, которых охраняют. Но не охраняют так, как это делаете вы: «Не ходи туда, туда и туда!» Ибо настоящий родитель не даст упасть. Но и не будет предотвращать попытки упасть, ибо, не познавши, не научитесь, ибо сидя на цепи, не узнаешь.
(Губин) — Неужели так весь мир устроен, так как вы сейчас говорите?— Нет. В вашем понятии существует иерархия. Поймите, есть только рождённые, а есть и старцы. В этом понятии — да, мир один. (Срыв.) (Обрыв.)
(Губин) — Скажите, такой вопрос: вот вы сказали, что мы два раза в жизни правдивы. А является ли, допустим, первая любовь третьим разом, когда мы правдивы? Или и тут мы лжём?— Это столь короткий миг, когда вы правдивы, а далее вы надеваете маску.
(Губин) — Ну, смерть — тоже не длинный путь, в момент смерти.(Белимов) — Мы сейчас касались того вопроса, что Земля — это живой организм. Скажите, Луна — это тоже живой организм?— А вы подумайте. В вашем понятии, понятии учёных, даже там есть жизнь. Вы отрицаете? Вы хотите сказать, что Земля мертва?
(Белимов) — Нет, мы как раз приходим к выводу…— Хорошо, назовите мне хотя бы одного, кто мог сказать, что Земля мертва.
(Белимов) — Ну это по незнанию могут говорить, что мертва. А на самом деле мы ощущаем, что она жива.— Ощущаем?! Возьмите Землю, и увидите в ней… и подумайте, может ли мёртвое растить живое?
(Белимов) — Ну вот Луна, она, может быть, неслучайно лишена атмосферы? Она выглядит как мёртвое тело. Мы хотим узнать, это мёртвое?..— Тогда подумайте. Придёт рыба на сушу, и скажет: «Здесь не может быть жизни, ибо нет воды!»
(Белимов) — Ну ладно, иносказательно вы сказали, что Луна тоже живой объект. Хорошо, спасибо. (Срыв.) (Обрыв.)— Спрашивайте.
(Мужчина) — Скажите, пожалуйста, я вот хотел узнать своё жизненное предназначение. Почему я стал, кем стал, например, учителем, а не тем, кем хотел? Это зависит от меня, или меня направляли?— А как Вы думаете? Как Вы видите разницу между направлением и желанием?
(Губин) — Возможность и желание…(Мужчина) — Когда мои собственные желания противоречат тем, что я получил в итоге.— Нет. Здесь нет противоречия. Противоречие только в том, что Вы не достигли. И независимо, кем бы Вы были, независима профессия ваша, независимо. Вы можете быть кем угодно. Или в вашем понятии есть разделение? Вы видите… (Срыв.) (Обрыв.)
— Спрашивайте. И вспомните, что заставило Вас? Вы помните?
(Белимов) — Задать такой вопрос?— Вы спрашивали, почему Вы стали учителем? Вы забыли?
(Мужчина) — Случайность, наверное, скорее всего.— Случайность? Какую же дату вы называете той случайностью?
(Белимов) — А можно ли ещё предпринять усилия и переиначить судьбу? Это в силах спрашивающего?— Переиначить? А может быть, в судьбе уже где-то записано, что вы будете переиначивать? А может быть, и нет судьбы, а есть всего лишь жизнь?
(Мужчина) — Ну обычно у нас уважением пользуются те люди, которые сами формируют как бы свою судьбу. Нет ли здесь противоречия с его предназначением? Или, может быть, вообще, никакого предназначения у человека нет?— Поймите, вы можете идти, в вашем понятии, любой дорогой, которую вы называете «профессией», но выполнять своё предназначение. Почему вы связываете именно с профессией? Почему? И вспомните дату, когда Вы, как говорите, изменили судьбу. Разве вы не меняли? Вспомните. Или вы всегда хотели стать? Вы же говорите о случайности…
(Губин) — М-да.— Спрашивайте.
(Мужчина) — В каждом человеке живёт второе «Я», то, с кем он ведёт всегда какой-то внутренний диалог. Не есть ли это второе «Я» часть вас?— Часть.
(Мужчина) — Не поэтому ли вы всё знаете о нас?— Нет, мы вам говорили о памяти, вспомните.
(Губин) — Ну да, что вам не надо память. Вы ведь черпаете из всего информацию.— В том и ответ. Далее. Поймите, знать всё — это трудно. Знать и видеть всё — очень трудно. Представьте, если вы сейчас будете знать ваше будущее, полностью каждый миг, будет ли весело вам?
(Мужчина) — А правду ли говорят, что, например, Далай-Лама знает даже дату своей смерти?— Дату смерти? Да, можно знать. И вы многие уже слышали эти даты, но забыли, или не верите, потому и легче вам.
(Мужчина) — А верно ли, что Далай-Лама перерождается всё время? Всегда становится… в новой жизни опять Далай-Ламой.(Губин) — Ну та же личность.— Всё зависит от того, как вы прожили. Вы же спрашивали, ответьте логически. Вы говорили о подвиге, помните?
(Губин) — Ну.— А теперь подумайте далее. Был Ангел, святой, обладал множеством, был при Боге, в вашем понятии, и кто он сейчас? Падший ангел. Подумайте. Значит, всё-таки можно уйти вниз, можно упасть.
(Мужчина) — Такое представление о перерождении Далай-Ламы — одна из основ буддизма, — значит, она не верна?— Почему же? Тогда вспомните, много ли Вы говорили правды? Может быть, то, что не по вашему нраву, забываете и прячете? Ну почему вы приводите примеры только те, когда рождаясь в Ламу? А почему не вспомните о других? Вы не знаете о них, ибо не говорят. В вашем понятии… (Срыв.) (Обрыв.)
(Белимов) — Может, Переводчик несколько плохо себя чувствует? Мы правы, нет? У него повышенный тонус всегда.— Подумайте, вы считаете нас жестокими? Вы считаете, что цель оправдывает средства?
(Белимов) — Нет.— Спрашивайте.
(Мужчина) — Вот в силу ряда причин, я не имею связи с близким мне человеком. Если бы я не называл его имени, а только думал бы об этом человеке, вы могли бы знать, о ком я веду речь?— Нет.
(Мужчина) — Т. е. нужно сообщать словесно, что нельзя?— Поймите, мы будем отвечать вам только на то, что произнесено вами.
(Мужчина) — Понятно.— Ибо вы рабы техники вашей. И потому мы будем отвечать вам подобно. Мы играем в ваши игры, но не вы в наши. Если вы не можете обладать телепатией — значит, придя к вам, мы не будем делать того же. Мы играем в ваши игры. Мы приходим, и ж… (Срыв.) (Обрыв.)
— Мы не принесём вам доказательств никаких, ибо вы должны найти сами, сами. Вспомните, пришёл спаситель, творил ли он чудеса для рекламы?
(Губин) — Однако, он по воде ходил, и толпу народа…— Реклама?
(Губин) — Ну, не ради, может, рекламы…— Далее. Вы, поняв всё же, кто мы, придёте на другой уровень, потому не будем говорить вам, потому приходим и рождаем в вас сомнения, потому мы играем в ваши игры. Поймите, если мы будем играть в другие, поймёте ли вы нас? Будет ли вам интересно играть в те игры, что не знаете правил?
(Губин) — Ну по аналогии, если привести, смотря на какую-то игру, можно догадаться и о правилах.— Нет. Много ли вы догадываетесь, когда вам требуется столь конкретно, что подобное, и вы уже не видите ответа?
(Мужчина) — Скажите, пожалуйста, а какое ваше мнение о спиритических сеансах? Спиритические сеансы — это сеансы связи с вами или при помощи вас?— Отрицательно, и мы вам отвечали на подобное. Мы говорили вам, что тот мир, ближайший к вам, а значит, в вашем понятии, подобен вам. Ненамного, но тот же.
(Белимов) — Хорошо сказал.(Мужчина) — Существует такая в Китае гипотеза, что мозг человека не то, благодаря чему человек становится умнее, накапливает знания, а наоборот — устройство, которое в той или иной степени блокирует человека. Ну, если так можно выразиться, от какого-то высшего знания.— Вы правы.
(Мужчина) — Недаром, гениальность зачастую проявляется… ну, не даром гениальность граничит с сумасшествием. Ваша точка зрения.— Вы правы, мозг ваш — всего лишь ключ, и не более.
(Белимов) — Ну а есть способы раскрепостить мозг, обойти запреты и физиологические особенности?— В том и цель ваша, чтобы вы смогли. Поймите, вы нас спрашиваете о высшем, и спрашиваете, как прийти, миновав мозг. Ищите! На то оно и выше, чтобы учиться. Как вы думаете, сможете вы пойти в ваш университет, не пройдя школу?
(Мужчина) — Так мозг — это ключ или замок?— Ключ.
(Губин) — К высшему.(Мужчина) — А кто тогда такие сумасшедшие? Каков механизм, ведь есть врождённые сумасшедшие, а есть, которые стали в зрелом возрасте сумасшедшими?— Неумение управлять, и мы отвечали вам подобное. Неумение управлять. Всмотритесь, что делает ваше сознание? В вашем понятии, оно блокирует, — ваше слово, — блокирует чувства ваши, блокирует эмоции ваши. Сознание создаёт маску, вы согласны?
(Губин) — Да.— Ваше понятие существует: «в волчьей стае по-волчьи выть», — вы согласны, что это одна из масок? Ваше сознание мешает вам. Ваше сознание влияет на ваш мозг. И теперь представьте, нет его, сознания вашего; нет, что могло бы остановить чувства, эмоции, и далее; нет сознания, что управляло бы энергией. Кто они? В вашем понятии, сумасшедшие. Спрашивайте.
(Мужчина) — Ну а если ребёнок от рождения лишён рассудка, следствием чего это является? Просто дефектом биологическим?(Белимов) — Или кармическим?— Множество. Поймите, что придя в этот мир, он обладает телом, живущим в этом мире. Душа выбирает тело. Да, у неё свои законы выбора. Согласитесь, если бы формировало сознание, то не было бы среди вас нищих, калек и больных. Вы согласны?
(Губин) — Согласен.— У души свои меры, и потому она выбирает, и потому знает, что будет, и чаще в наказание. Но и есть такое понятие, как отдых. Немало… (Срыв.) (Обрыв.).
–