1996.03.16-2
(Отвечающий: Мабу)
— …Найдите в себе. Если вы будете бояться - «Ах, я ошибусь, я ошибусь!» — это будет всего лишь только опять ещё одна роль, ещё одни выученные слова для спектакля, и не больше. Да не бойтесь вы ошибок! Не бойтесь их совершать — вы бойтесь их не замечать! Не бойтесь! Когда вы увидели ошибку, бойтесь, что вам лень её исправить или страшно исправить! Сколь много сделали вы ошибок? Сколь много? И вместо того чтобы изменить одну, чтобы исправить их, вы уходите от них, забываете. «Давай, забудем!» Ваша любимая фраза: «Кто старое помянет…» А это что?
(Васильева) — Ну, может быть, действительно, наоборот, надо выговориться, что ли, на все эти…— Выговориться. И что? <…> начнёте выговаривать всё, и нужное, и ненужное. Вы приплетёте сюда всё что угодно, все, что придёт вам в <…>, так вы говорите <…(новое слово)> И приплетёте всё, и уже наговорите целую кучу. А потом, когда очухаетесь, будете говорить: «Неужели это я всё наговорил так? Где я это всё взял?» «Слово не воробей…» — сказано вами. Знаете ли вы меру в спорах? Знаете ли вы меру в словах? Когда вы начинаете спорить, вы теряете контроль, и вы уже придумываете кучу доказательств, и даже вспоминаете: «Я где-то читал… Сказал такой-то великий…» — хотя этого «великого», может, даже и не существовало. А если и был, об этом никогда не говорил. Правильно?
(Васильева) — Да.— Правильно. А вы сочиняете, чтобы уже доказать. Потому что вы уже чувствуете, что своего авторитета не хватает. И вы тут же заимствуете его у другого. И тогда получается: «Да, я с вами бы поспорил, но из-за копейки спорить не буду!» А вы часто делаете так. Часто. Из-за какой-то мелочи вы раздуваете ссоры. И эта мелочь, как снежный ком обрастает всем ненужным: вы вспоминаете всё, что было и не было; вы сочините целую кучу всего того, что вами было не договорено и не понято; вы тут же вспомните, переиграете и сделаете по-своему, и уже будет как обвинение. И это, непонятое, станет обвинением. И что? И эта мелочь переросла в отраву.
(Васильева) — Да, и мы даже в этом, может быть, соревнуемся, считаем это за проявление, так сказать, умения жить, или как там ещё…— Да, конечно. Вы чаще подчиняетесь силе, и хотите с силой. В вашем понятии, держать в уздах — держать в кулаке. Мы говорим вашим выражением.
(Васильева) — А всё-таки вот давайте мы снова продолжим о расах. Вот, наверно, это заметно, что человечество… ну не только человечество, а вообще все, кто на Земле жил, повторяют свою историю, будем говорить. И вот даже если взять то, что нам показали будущее, да? — будто там люди похожи на муравьёв. Это вроде как тоже из прошлого что-то, из далёкого, опять же.— Мы говорили вам о спирали. Говорили?
(Васильева) — Да.— Мы говорили вам, что каждый из вас побывал в «шкуре» любого. Каждый из вас был и негром, как вы говорите, и обладал всеми признаками всех рас, каждый из вас. И потому… (замятие ленты) …нацизм, расизм, — именно потому.
(Васильева) — А почему?— Да потому что вы считаете, эта раса выше — та ниже. «Ах, эти черномазые! Они ничего не умеют!» В вашем понятии, если они не обладают, не окультурены вашей техникой — значит, они глупы, значит, можно использовать как рабов. И хотя вы сейчас говорите, что у вас нет рабов — у вас их множество.
(Васильева) — Да в любой стране есть рабы. <…>.— <…> вы определяете, кто властелин, кто раб. А ведь не замечаете, что вы властелин рабов, сами же раб кого-то другого.
(Васильева) — Да.— Вы этого не заметите. (Срыв.) (Обрыв.)
(Мабу) — <…> (Обрыв.) <…> (Обрыв.) <…> Нет, я против. (Обрыв.) Чего?
(Губин) — Позволь и нам чуть-чуть.(Мабу) — Позволю, только я ещё плохо пишу. (Обрыв.) <…> знать не будете. (Обрыв.)(Губин) — Ты будешь травкой, как этот слон. (Обрыв.)(Мабу) — <…> меня будут спрашивать. <…> (Обрыв.) Почему вы молчите?(Васильева) — Мы не молчим, здравствуй! Говорим тебе «Вы».(Мабу) — <…>.(Васильева) — Ну а нас по имени, почему не называешь?(Мабу) — Чего имени, чего?(Васильева) — Ну как ты в прошлый раз говорил: «Здоровенько-Булы!» — Кто?(Мабу) — <…>, его.(Васильева) — А, просто его нету?(Мабу) — Не вижу.(Васильева) — Угу, всё ясно. А кого ты ещё видишь с нами?(Мабу) — Петю.(Губин) — Привет!(Мабу) — Чего?(Губин) — Привет!(Мабу) — Чего?(Губин) — При-вет!(Мабу) — Что это такое?(Губин) — Это здравствуй.(Мабу) — Чего это вы совсем запутались. Тогда просто говорите «Здравствуй!» (недовольно) «Привет, привет…»(Губин) — Ну это у нас и так и так говорят.(Васильева) — По-разному.(Губин) — По-разному.(Мабу) — Странные, по-разному говорите.(Губин) — Ещё говорят «салют».(Мабу) — Чего?(Губин) — Салют.(Мабу) — А это чего?(Губин) — А это когда ты, допустим, берёшь песок в руки… в руки если песок набрать, и в небо кидаешь, и он вот так вот рассыпается.(Мабу) — Чего это?(Губин) — Ну, это когда у тебя хорошее настроение, и ты от большой радости вот кидаешь песок вверх.(Мабу) — Странный какой. Это если я увижу кого-нибудь и от большой радости буду песок кидать.(Губин) — С большой будешь, а если нет…(Мабу) — Нет, я лучше просто поздороваюсь.(Васильева) — Правильно, Мабу, правильно. Сколько у тебя жён?(Мабу) — Глупые. Сколько вам говорить? Две.(Васильева) — Сколько нам говорить. Ты нам говорил и две, и пять уже говорил, и семь.(Мабу) — Я не говорил столько. Это я так считать не умею.(Васильева) — А-а, читать не умеешь?(Губин) — Считать.(Васильева) — Считать столько не умеешь, а-а.(Мабу) — Я только один… два… и три. Во!(Губин) — А кто «три»? Ты?(Мабу) — Нет, считать научился.(Васильева) — До трёх, это потому, что тебе третью жену обещали?(Мабу) — Да, они мне обещали, один и два.(Васильева) — Угу.(Мабу) — Вот. А пока я только… три.(Губин) — Скажи, а ты землю уже получил?(Мабу) — Нет.(Губин) — Тоже только обещали?(Мабу) — Монахи всегда дают, что говорят. Только нужно… забыл, что нужно.(Губин) — Подождать надо, наверно.(Мабу) — Нет, по-другому.(Васильева) — Заработать?(Мабу) — Нет. Ну чего-то, они сказали, должно прийти, и тогда будет у меня.(Васильева) — Угу. А мальчик у тебя есть? Сын.(Мабу) — Конечно.(Васильева) — Сколько?(Мабу) — Чего сколько?(Васильева) — Он маленький ещё?(Мабу) — Сама ты маленькая! Если он ходить не умеет — это не значит, что он маленький.(Губин) — А ты в его возрасте уже ходил, да?(Мабу) — Да.(Васильева) — Это первая жена тебе его родила, мальчика?(Мабу) — Чего сделала?(Губин) — Родила.(Васильева) — Принесла от монахов.(Мабу) — Да.(Васильева) — Давно?(Мабу) — Давно.(Васильева) — Ну сколько времени?(Губин) — Урожаев сколько прошло?(Мабу) — Я не видел <…>.(Васильева) — А, это много урожаев, да? А тьмы тогда сколько?(Мабу) — Не знаю, я не умею столько считать.(Васильева) — А-а. Ну понятно, много очень, да? А говорить он умеет?(Мабу) — Плохо.(Васильева) — Очень плохо говорит.(Мабу) — Да, только я знаю, что он хочет.(Васильева) — А-а. И он всё время в пещере, да?(Мабу) — Ну если ходить не умеет.(Васильева) — Ну а ты не можешь его вынести на солнышко? Посидел он там… чтобы на солнышке посидел.(Губин) — А то он в пещере плохо будет себя чувствовать. (пауза) А на солнышке — нет, без солнышка нельзя.(Васильева) — Ему солнышко обязательно.(Мабу) — Почему ему нельзя?(Васильева) — Потому что болеть он будет, и может умереть.(Мабу) — Он и так болеет.(Губин) — Он может уйти и больше не прийти.(Васильева) — Монахи его могут забрать.(Губин) — Да.(Мабу) — Монахи забрать?(Васильева) — Вот ты возьми его, подними его, и вынеси его на солнышко. На камень посади, пусть он там сидит на солнышке. Немножко только, недолго.(Губин) — У вас птички летают там?(Мабу) — Чего?(Губин) — Ну летают, кто-нибудь песенки поёт? Птички.(Васильева) — В небе там кто… летает?(Мабу) — Песенки поём.(Губин) — Нет, не вы, а вот такие маленькие с крылышками.(Васильева) — Маленькие — может, большие?(Губин) — Ну, может, большие.(Васильева) — Птички по небу летают?(Мабу) — Я не знаю, что такое птички. Может, летают.(Васильева) — Тоже летают, да?(Губин) — А что-то там свистят, да?(Васильева) — Звуки какие-то есть от них? Говорят? Они разговаривают?(Мабу) — Я сказал, может быть, летают. Я не знаю, что такое птички.(Губин) — Ну а вообще, кто-то…(Васильева) — Что-то летает?(Губин) — Что-то летает?(Васильева) — По небу.(Мабу) — Глупые какие. Только боги там могут быть!(Губин) — А что у вас никто?..(Васильева) — А Солнца разве нет на небе?(Мабу) — Какая птичка?(Губин) — Нет, Солнце не птичка.(Васильева) — Солнце — это то, которое светит и греет. Солнце такое на небе.(Губин) — А птички, это которые летают и поют, там чирикают, свистят, кричат там. Они такие маленькие, меньше тебя.(Мабу) — А-а, да, есть. Это когда выхожу, кого-нибудь зову, а они все…(Васильева) — Слетаются.(Мабу) — Нет.(Васильева) — А как?(Мабу) — Они так же, как я кричат.(Васильева) — А, <…> тебя.(Мабу) — <…>.(Васильева) — А они где? На небе летают, да?(Мабу) — Немножко.(Губин) — Ну ты их не видишь, что ли?(Мабу) — Не вижу. Я только выхожу, и они что-нибудь кричат <…>.(Васильева) — Может, это эхо?(Мабу) — Чего?(Васильева) — Эхо, может быть?(Мабу) — Не знаю. Нам говорили, что это… старейшина гор. Во!(Васильева) — Ага, понятно.(Губин) — А ты в горах живёшь, да?(Васильева) — У вас вокруг одни горы?(Мабу) — Камни.(Васильева) — Камни.(Губин) — А что-нибудь растёт из камней?(Мабу) — Из камней?
(Петрова) — На камнях что-то есть?(Мабу) — Как там может расти? Это же камни!(Губин) — Ну, трава какая-нибудь.(Васильева) — Жёны, ты говоришь, зерно сеют…(Мабу) — Это земля.(Васильева) — Земля, да.(Мабу) — А не камни!(Васильева) — Земля, да. А вот из земли растёт что-нибудь?(Мабу) — Плохие, видно, жёны…(Губин) — Да.(Мабу) — …раз не знаете, что из камней ничего не растёт.(Васильева) — Нет, мы-то знаем!(Мабу) — А что тогда спрашиваете?(Васильева) — Ну мы думали, что ты не знаешь, что такое земля.(Губин) — А если вокруг горы, где же вы сеете?(Васильева) — Да.(Мабу) — Какие вы глупые! Это почему же я не должен знать? Жёны землю берут… Могли бы догадаться, что раз монахи дают землю — значит, она есть, значит, растёт. А если бы кругом всё росло, то мне и монахи были бы не нужны.(Васильева) — Всё понятно, молодец. Видишь, нас учат, потому что ты нас учишь. Мы сами такие недогадливые.(Губин) — Глупые жёны.(Васильева) — Да.(Мабу) — Глупые.(Васильева) — Мабу!(Мабу) — Ты, Петя, палкой учить надо.(Губин) — Во, во!(Мабу) — И тогда будут умные.(Васильева) — Мабу, ты советуешь Пете, да? А нам?..(Губин) — <…> хорошо понимают только палку, да? — и плётку.(Мабу) — Чего?(Губин) — Ну плётку.(Мабу) — Чего?(Губин) — Это такая палка, где на конце привязана верёвка.(Мабу) — Чего?(Васильева) — Трава.(Губин) — Трава на конце когда у палки, длинная-длинная трава.(Мабу) — Где это?(Васильева) — Мабу, вот смотри — всё у тебя небо, какого цвета? — ты нам говорил.(Мабу) — Это?(Васильева) — Да.(Мабу) — Меня не спрашивали.(Васильева) — Спрашивали.(Мабу) — Когда?(Васильева) — Давно.(Мабу) — Когда я вам говорил?(Васильева) — В первый раз.(Мабу) — В первый раз?(Васильева) — Да.(Губин) — Небо, как вода, небо, да? Как море.(Васильева) — Небо, какое у вас цветом? Ты знаешь, что такое цвет?(Мабу) — Нет.(Губин) — Ну вот камни, какие — чёрные, белые? Какие они?(Мабу) — Не знаю. Я не знаю, что такое цвет. <…>.(Васильева) — Жена у тебя светлая или тёмная?(Губин) — Как Солнце или как ночь?(Мабу) — Жена?(Васильева) — Да.(Мабу) — Как Солнце.(Васильева) — Ну светлая или тёмная?(Мабу) — Интересные вы какие. А на жену смотрю, глазки не болят, а на солнышко болят. Зачем она мне, как солнышко?(Васильева) — Вот мы и говорим. Значит, солнышко очень светлое, а жена какая, по сравнению с солнышком? Не очень светлая?(Мабу) — Зачем мне светлая тогда? <…> могу <…>.(Васильева) — Можешь, значит, не светлая, да?(Мабу) — Да.(Васильева) — А какого? Как камень?..(Губин) — Как камень, да? Ближе к камню или к солнцу?(Мабу) — Чего «камня»?(Васильева) — Цвет, цвет какой? Она похожа на цвет, как у камней?(Мабу) — Глупый цвет.(Васильева) — Ну, когда она рядом с камешком стоит, ты её видишь, жену? Или она с камнем иногда…(Губин) — Сливается.(Васильева) — Спутать её можешь.(Мабу) — <…> с камнем <…>?(Петрова) — Ну цветом, цветом!(Мабу) — Интересные вы какие.(Васильева) — Ну вот, знаешь, ещё как назвать цвет, что такое цвет… Вот у тебя небо какое? Тёмное или светлое? (пауза)(Мабу) — Если солнышко светлое…(Васильева) — А, если солнышко, то светлое, да?(Мабу) — Нет, это тоже тёмное.(Васильева) — А когда солнышка нет, какое?(Мабу) — Не знаю.(Губин) — Ну как, ночью ты не выходишь?(Васильева) — Ночью не видишь?(Губин) — Звёзды не видишь, не смотришь, не считаешь звёзды?(Васильева) — Луна есть у вас?(Мабу) — Чего?(Васильева) — Луна.(Губин) — Это такая, как солнышко, только на него можно смотреть долго-долго, и не болят глаза.(Васильева) — Да, и не такая яркая.(Губин) — Когда ночь приходит, солнышко садится, а Луна приходит на небо.(Мабу) — Не знаю.(Петрова) — Ну, например, когда ты спишь?(Мабу) — Когда я сплю, я же не вижу?(Петрова) — Когда ты закрываешь глаза, перед тобой темно?(Мабу) — Темно.(Петрова) — Ты что-нибудь видишь, когда закрываешь глаза?(Мабу) — Вас вижу.(Петрова) — Ты всегда нас видишь?(Мабу) — Нет, жён вижу.(Васильева) — А ещё?(Мабу) — Монахов вижу. Луны не вижу.(Васильева) — И «Здоровенько-Булы» видишь?(Мабу) — Да.(Васильева) — Часто?(Губин) — А что он делает?(Мабу) — <…> убежал.(Васильева) — Убежал?(Петрова) — А второй?(Васильева) — Больше не видел его?(Мабу) — Нет, он же убежал.(Васильева) — А он похож на нас?(Мабу) — Не знаю.(Васильева) — На Петю похож?(Мабу) — На лицо?(Васильева) — Да.(Мабу) — Нет, на Петю непохож.(Васильева) — Непохож? А какой он?(Губин) — Может, он круглый, квадратный или треугольный.(Мабу) — Нет.(Васильева) — Он большой, больше Пети или меньше?(Мабу) — Петя не бегает.(Васильева) — А-а, Петя сидит. Всё понятно.(Мабу) — Петя долго бегает.(Губин) — Долго?(Мабу) — <…> нету.(Васильева) — А-а, Петя долго бегает, да? А он «Здоровенько-Булы» быстро убежал и всё, да?(Мабу) — Да.(Васильева) — И больше ты его не видел?(Мабу) — Не видел.(Васильева) — А ты сейчас как? Тебе жена свечку поднесла, ты смотрел на свечку? Или во сне ты нас видишь?(Мабу) — Нет.(Васильева) — А как?(Губин) — Ты спишь?(Мабу) — Сплю.(Васильева) — Спишь. И нас во сне ты видишь, да? (Обрыв.)