1996.06.11-2
(Отвечающий: Свободное сознание)
(Васильева) — …тело, что умеет — это человек научил это тело… умеет управлять им.(СвСоз) — Ну скажем так, вот эта душа, да? — она понятно, что она живёт в единстве, всё это понятно, но ей ещё хочется всё пощупать, поглядеть, именно попробовать на материальном уровне. Вот что она сумеет освоить.
(Белимов) — Гена, как ты ощущаешь, Земля — умирающий организм или всё нормально с ней?(СвСоз) — Вообще-то да.
(Белимов) — Умирающий? Т. е. ты ощущаешь, что может какой-то быть переход. Сейчас много говорят о переходе в шестую расу и так далее.(СвСоз) — Ну говорят-то, в общем-то, сейчас две версии, как говорится, и причём эти две версии, в принципе, не затрагивают чисто духовное, а затрагивают внешнее воздействие: или метеорит нам на голову свалится, или Земля расколется. А не рассматривают вообще даже варианта, что именно духовный перелом. Обязательно нам нужна, как говорится, теория катастрофы.
(Белимов) — Угу.(Васильева) — А вот скажи, Земля старая? Ну, человек… если тело вот Земли… Будем говорить, как человек старый, молодой, одновременно по-своему вот… Как она? Старая, молодая? Или какого возраста она?(Белимов) — Ты слышишь нас? (Срыв.) (Обрыв.)(Васильева) — Ты где был?(Белимов) — Что было с тобой?(Васильева) — Спрашивал кого-нибудь?(СвСоз) — А что со мной было?
(Васильева) — Спрашивал? Кого спрашивал?(Белимов) — Ты как будто уходил.(СвСоз) — О нет, я не заметил этого.
(Васильева) — Слушай, ну ты всё-таки нам скажи, Земля старая, молодая?(СвСоз) — Да, она уже стареет.
(Васильева) — Стареет.(СвСоз) — Но возраст, если взять относительно человека, ну где-то порядка 28-ми 30-ти.
(Васильева) — У-у, это ещё молодая.(Белимов) — У-у, да это ещё молодость.(СвСоз) — Да, но сколько ещё жить-то неизвестно.
(Васильева) — А, сколько она, да. У неё тоже кармические какие-то могут быть, ещё какие-то другие, да? — как и у человека.(СвСоз) — А закон один: что для человека, что для Земли, что для Вселенной — закон один. Если для человека существует карма, то, соответственно, существует карма и на Земле. Потом, что такое Земля? Это всего лишь… Что такое человек? Это именно, как говорится, совокупность всех молекул, правильно?
(Васильева) — Ну да, атомов.(СвСоз) — Молекула имеет какую-то карму? Ну имеет, конечно, она должна родиться, правильно?
(Васильева) — Да, взаимодействовать.(СвСоз) — И помереть, как говорится. Ну, скажем, клетка: не молекула, а клетка, да?
(Васильева) — Да.(СвСоз) — Вот она должна, как говорится, размножиться и помереть. Так?
(Васильева) — Угу.(СвСоз) — Вот её карма, как говорится. Получается, человек — совокупность всех вот этих молекул… Возьмём даже простой утрированный вот этот вот принцип, да? - «Родиться, размножиться, умереть» — у каждой молекулы. А теперь вот это сборище молекул… А функция одна и та же получилась. Правильно?
(Васильева) — Угу.(СвСоз) — Только теперь надо в совокупности родиться, в совокупности всем этим обществом, как говорится…
(Васильева) — Исполнить своё дело.(СвСоз) — Ну как исполнить дело?.. Мы говорим пока утрированно об этом: что молекуле нужно, что это, — это размножиться, как говорится, и умереть. Правильно?
(Васильева) — Угу.(СвСоз) — Получается, не изменилось ничем. Единственное только, что здесь ещё теперь появилась как бы другая… ещё цель. Для молекулы цель — это войти в совокупность с другими, как говорится, быть в обществе для клетки. Для человека то же самое осталось — быть в обществе, всё то же самое. Но здесь он как бы осознаёт. Он должен осознать, зачем он в этом обществе, свою задачу. Здесь клетка чисто на инстинкте работает, а здесь человеку уже дан инстинкт, потому что иначе он мог бы и не хотеть размножаться. Правильно? Вот. И причём инстинкт такой хитрый, что чтобы исключить вот это нежелание размножаться, вот и придумано как раз удовольствие самого акта размножения.
(Васильева) — Угу, ну да, ага, всё понятно.(СвСоз) — И что делает, кстати, и клетка — тот же самый эффект. Т. е. здесь, действительно, чисто физический уровень вот этот вот всё, да? Но ещё существует, как говорится, свобода воли, что ли… сам вот этот вот именно разум.
(Васильева) — Угу.(СвСоз) — То бишь, совокупность вот этих вот всех маленьких отдельных клеточек, создало именно…
(Васильева) — Коллективный разум.(СвСоз) — Коллективный разум. В человеке в данном случае сейчас существует коллективный разум. И этот коллективный разум ещё и создал сознание, именно сознание вот это, к которому мы привыкли, что вот это вот.
(Васильева) — Угу.(СвСоз) — Вот это и есть. То бишь сознание, по-моему, я уже в который раз повторюсь, это вот адаптация к окружающей среде.
(Васильева) — Угу. Слушай, ну так про Землю. Так, в общем-то, она умирает, — ты так сказал где-то.(Белимов) — Ну почему? Двадцать восемь милл…(Васильева) — Не умирает, но старая.(СвСоз) — Я не сказал, что она умирает — она стареет!
(Васильева) — Стареет — вот как. Она стареет, а наша система, солнечная?(СвСоз) — А одинаковы возрасты.
(Васильева) — Одинаковы, да?(СвСоз) — Да.
(Васильева) — А вот вообще все планеты в солнечной системе были созданы примерно одинаково? В смысле, в одно время?(Белимов) — Марс старее?(Васильева) — Нет.(СвСоз) — Нет-нет-нет. Луна, это новое, хотя я не знаю, почему кругом говорят, что Луна прародительница, но вообще-то это в нашей солнечной системе, это совершенно новое. Сама, по возрасту, да — старая. Это осколок. Это осколок, причём чужеродный осколок, скажем так, не нашей именно вот…
(Белимов) — Солнечной системы.(СвСоз) — Да. Марс…
(Белимов) — Марс старее Земли?(СвСоз) — Да, он старее Земли. А вот Венера молодая.
(Белимов) — Молодая, да?(СвСоз) — Она моложе даже Земли.
(Белимов) — А вот интересно, как твои ощущения, мы на Марсе будем когда-то, и сможем ли там жить, действовать, работать?(СвСоз) — Ну это мне уже придётся говорить о будущем, а о будущем мне не хотелось бы говорить вообще.
(Васильева) — Ну да, не надо, не надо.(Белимов) — Хорошо, на Луне, вот были космонавты, астронавты… Всё-таки там есть какая-то жизнь, или это скрывается тщательно? Инопланетная, иномирянская жизнь есть?(СвСоз) — Ну, вообще-то, чисто как в нашем понятии, нет. Чисто как в нашем понятии, нет.
(Васильева) — Ну да, как физически, нет.(СвСоз) — Нет, почему, там физически есть.
(Васильева) — Ну я имею в виду…(СвСоз) — Ну, скажем, в нашем физическом понятии — да, нету.
(Васильева) — Ну да. Они, наверное, как мы…(Белимов) — Но там находят приборы, там полёты зарегистрированы кораблей.(СвСоз) — Смотрите, для того чтобы мне, допустим, на ту же Луну или тот же Марс попасть… но вообще-то мне не хотелось бы, почему-то я боюсь. Это мне просто нужно дать счёт от 70-ти.
(Васильева) — Не надо, это потом, как-нибудь, может, мы научимся. А то мы сейчас, сам понимаешь, если ребёнку дать оружие…(Белимов) — Т. е. астральные полёты он тоже может ощущать?(Васильева) — Семьдесят один, да? От семидесяти одно.(СвСоз) — Это не астральный полёт, зачем? Понимаете, мы путаем… Дело в том, что, в принципе, плоть, вот наша плоть физическая, да? — она нам не нужна, в принципе-то. И, как говорится, вот если я возьму сейчас, допустим, перемещусь на какую-то другую планету, скажем там, да? Ну а зачем мне нужна эта плоть? Зачем я буду таскать её с собой?
(Васильева) — Да, да-да.(СвСоз) — Ведь вы же не таскаете с собой, допустим, тот же самый письменный стол…
(Белимов) — Угу.(Васильева) — Да-да.(СвСоз) — …только из-за того, что он помогает писать, правильно же?
(Белимов) — Да.(Васильева) — Да.(СвСоз) — А здесь, получается, что мы хотим этот стол взять с собой, прихватить, — то же самое получается.
(Васильева) — Это как в поход свой дом брать, наверное.(СвСоз) — Ну да. А здесь… а вот астральное — это неправильно. Вообще-то выражение астральный — это полёт… Дело в том, что… как… Вы же хотите, чтобы я увидел ту же самую Луну, сейчас, данную, не в астральном мире же, правильно?
(Белимов) — Да.(СвСоз) — А именно в том, в котором, как говорится…
(Белимов) — В трёхмерном, да.(СвСоз) — …в нашем, да. То как это можно говорить об астральном полёте? Чисто сознанием, получается.
(Белимов) — А ты способен сознанием, значит, на другие планеты перескочить?(СвСоз) — Ну а разум для чего дан? Разум — он создал сознание, как говорится, для Земли. Так?
(Васильева) — Угу.(СвСоз) — Он тут же, по желанию, если я сумею запустить сейчас его механизм, он тут же создаст сознание для Марса, для Луны, для любой другой планеты. А это автоматически я уже, получается, нахожусь там.
(Васильева) — Ну да.(СвСоз) — Причём это довольно… ну нельзя говорить о времени перемещения…
(Васильева) — Да-да-да-да.(СвСоз) — …Просто это уже не нужные понятия. (Срыв.)
(СвСоз) — Слышу.
(Белимов) — Получается, что и полёты на кораблях не нужны?(СвСоз) — Ну почему? Если нам необходим этот письменный стол, то конечно нужен. Нам придётся создавать корабли и так далее. А ещё почему? Потому что мы сейчас просто не умеем этого делать. Мы как… мы живём же в этом теле, и без этого тела себя не ощущаем. Мы же не принимаем сны всерьёз, правильно?
(Васильева) — Да.(Белимов) — Угу.(СвСоз) — И поэтому нам нужно, хочешь не хочешь, а мы будем сочинять эти корабли. И это будет и в 23 веке, как говорится, это будет всегда, если мы доживём до этих времён. Нам придётся перемещать свою физику до тех пор, пока она у нас есть.
(Белимов) — Гена, а если подсознанием переселяться?..(СвСоз) — Понимаете, для того чтобы избавиться полностью от физики, мы должны научиться в совершенстве владеть этой физикой. Вот получается как… «Мы избавимся от физики!» Знаете, сколько я слышал, а сейчас только понимаю, что избавиться от физики — как раз наоборот, понятие имеется в виду, что мы должны так…
(Васильева) — Её усовершенствовать. Не усовершенствовать — овладеть ею.(СвСоз) — …овладеть ею, до такой степени, что мы можем спокойно эту физику создать в любом месте. Т. е. грубо говоря, для того чтобы нам… как говорится, я хочу полететь на Луну, — ну зачем мне нужно два Харитоновых? Правильно?
(Васильева) — Ну да.(СвСоз) — Который один здесь — другой на Луне. Так? Я просто-напросто как бы…
(Васильева) — На молекулу.(СвСоз) — …зная, владея вот этой физикой, я просто… Даже не на молекулу, потому что если я разбросал на молекулы, — это не всё знание. Потому что кто-то придёт извне и может собрать снова этого человека, как говорится, потому что молекулы — вот они всё-таки, никуда не исчезли. А именно преобразовать её в совершенно что-то иное: был Харитонов, стал, допустим, там, скажем так, просто воздухом, именно воздухом, именно теми самыми молекулами воздуха, а не просто «распылённые Харитошки». Понимаете?
(Васильева) — Ну да.(СвСоз) — Вот, и там я создаю себя точно таким же, с той же плотью, ну всё до мелочей. Вот это называется…
(Таня) — Владение.(СвСоз) — …владение, полное владение…
(Васильева) — Силами.(СвСоз) — …материей, физической материей. А в итоге, получается, вроде бы как и избавился. Понимаете? Вот просто… ну неправильно подобрано слово, что ли. Мы должны избавиться от физического тела, мы должны утоньшаться. Понимаете?
(Васильева) — Угу. Мы должны избавляться.(СвСоз) — А мы понимаем смысл такой, что мы должны просто всё тоньше, тоньше и тоньше. В Освенцим нас посади, и мы уже почти на седьмом небе.
(Васильева) — Ага. Слушай, так вот эта вот Кришна как раз вот эти вот… Ты же читал Гиту?(СвСоз) — Ну, вообще-то, я не всё читал, но я могу сейчас посмотреть.
(Васильева) — Ну там, когда: и множество меня, трам-папам, и вот каждая где-то там, и на том, и на сём, везде и на всех планетах, и так далее.(СвСоз) — Да, «множество меня». И причём понимаете в чём смысл? Здесь уже прямой смысл множества «Я». Потому что, если именно вот, если мы владеем, то, сколько много подводных камней? «Я овладел уничтожением этого тела!» Разбросать на молекулы, и всё, и не больше, — это ещё не овладел полностью. «Когда я умудрился переместиться на Марс, но на Луне меня не осталось…» — это тоже не полное владение. А вот когда я полностью овладел физикой, именно тогда, когда я, получается, присутствую…
(Васильева) — Везде.(СвСоз) — …абсолютно везде: где нужно, там я материю и создам. И получится, что меня, если мне необходимо, то меня будет сотни «Харитошек», которые будут лежать перед разными людьми и махать руками, понимаете? — и всё это по-разному рассуждать… Ну…
(Васильева) — Да-да-да-да.(СвСоз) — Ну вот — полное владение.
(Васильева) — Вот в Индии так бывает. Ну, такие случаи описывают, что там материализация происходит, что там учитель перед учеником появляется в теле. Вот есть такие на Земле? Были люди, или есть хоть? (пауза) Ты не слышишь? (Срыв.)(СвСоз) — Слышу.
(Васильева) — Вот скажи, давай выясним, а то мы спрашиваем тебя, мучаем-мучаем, — тебе это не утомительно? И вообще, как ты к этому относишься?(СвСоз) — Ну как утомительно? Не знаю, честно сказать… тело, я знаю, что оно у меня есть, но оно мне пока как бы «до лампочки», что ли.
(Васильева) — Тебе самому-то интересно или как вот с нами беседовать? Ну вот, знаешь, бывает, в конце концов, приходит друг, с ним говоришь-говоришь, а потом приходит момент, вроде бы…(СвСоз) — Да оно знаете, оно интересно в смысле реакции, — понимаете?
(Васильева) — Нашей?(СвСоз) — Да. Потому что, в принципе, я сейчас в таком состоянии, что, в принципе, вот эти все вопросы кажутся наивными.
(Васильева) — Ага.(СвСоз) — Что, мол, и так всё понятно, ясно. А вот сама реакция очень интересная. Ну, я в смысле, что, конечно, я сейчас проснусь и, получается, все эти мои суперзнания, конечно, опять где-то в глубине останутся.
(Васильева) — А вот как бы ты наружу их вытащил бы? Вот интересно.(Белимов) — Есть способ, действительно, подключаться?..(СвСоз) — Есть множество способов, но знаете, это очень опасно. Дело в том, что есть соблазн, как говорится, на чёрную сторону перейти.
(Васильева) — Угу. Ну да, ну да.(СвСоз) — Т. е. я буду более желательным… желательной добычей, понимаете?
(Васильева) — Да-да-да.(СвСоз) — Так-то я вроде в себе всё скрыл, а вот эта вот, как говорится, реакция…
(Белимов) — Защита.(СвСоз) — …да, защита сознания осталась. То же самое и разум. Потом он, разум, хочет, чтобы мы знали больше, ну как и родители хотят, чтобы ребёнок знал больше. Но всё равно это делается постепенно, не сразу, чтобы то же самое сознание не надорвалось… Вот. И чтобы, как говорится, не быть приманкой. Потому что, в принципе, вот эти вот космические войны, как говорится — да, они существуют, потому что это та же самая физика. Просто здесь я человек, да? Вот муравьи с муравьями сражаются, животные с животными сражаются, человек с человеком сражается, соответственно, и даже планеты с планетами воюют, понимаете? — только вот не в таких планах, как вот пушками…
(Васильева) — Ну-ну-ну.(СвСоз) — …а вот, допустим, гравитационными полями, да?
(Васильева) — Угу.(СвСоз) — Та же самая планета страдает вампиризмом, она хочет приобрести себе, как говорится, лишний кусок плоти, она тоже астероид к себе притягивает. Понимаете? Та же самая звезда — она борется за возможно большее количество планет. А бывает звёзды, чаще конечно, аскеты, что ли, да? Они не признают рядом никого. И для того чтобы быть одинокой, она просто-напросто притягивает и сжирает в себе. Понимаете? А бывают те, которые, как вот, знаете, любят… Ну любит человек животных, да?
(Васильева) — Угу.(СвСоз) — Он не любит людей. Но всё равно какая-то живность нужна, да? Он любит животных. Вот то же самое, допустим, та же самая звезда — она не хочет признать планету, да ещё тем более, чтобы она была населена эта планета, понимаете? Ей достаточно будет завести себе парочку астероидов, комет.
(Васильева) — Ну да.(СвСоз) — Понимаете? Вот. Чтобы они, как говорится, не давали скучать. Т. е. здесь чисто вот эта психология — она более просто… ну это я грубо, конечно, сказал, там совершенно по-другому.
(Васильева) — Ну да-да-да.(СвСоз) — Но примерно принцип тот же.
(Васильева) — Слушай, какая вот физика, всё в физическом плане, а в более дух… ну, будем говорить, ближе к духовному, — там меньше, что ли, происходят таких столкновений?(СвСоз) — Ну, если чисто полностью духовно…
(Васильева) — То там нет, наверное, этого?(СвСоз) — Да нет.
(Васильева) — Тоже есть?(СвСоз) — И чисто даже духовное — это, как говорится… ну как объяснить… Есть миры, не вселенные именно, знаете, а вот я не знаю, как даже сказать… Ну вот как у нас: вот город — один город, другой, да?
(Васильева) — Угу.— Или скажем так: вот одна звезда, там другая звезда. Вот также существуют не вселенные, а я даже не знаю что, совершенно-совершенно что-то иное, совершенно. Понимаете? Вот это множество вселенных, галактик, миров, — и всё это находится в одном. Скажем так: на Земном шарике, как говорится, множество городов этих или посёлков. Вот так же и эти. А есть ещё что-то извне, какая-то совершенно другая, скажем так, планета… ну я не знаю даже, как это объяснить… совершенно что-то иное. Вот между ними борьба. И вот где-то на границе вот этих вот… я не знаю, «супермиров»… Здесь нельзя подобрать ни одного слова никакого. Ну примерно, может быть, поняли. Вот на границе этих миров-то и находятся те, которые говорят с нами. Понимаете?
(Васильева) — Ага, тонкие плёнки, эти самые.(СвСоз) — Нет!
(Васильева) — Ну как, они говорят?..(СвСоз) — Нет-нет, ни в коем случае! В том-то и дело, что вот это вот множество пузырей, множество пузырей, вот это множество плёнок, соединяющее пузыри, и вот это как раз-то и есть вот это вот множество вселенных. А есть ещё что-то совершенно другое, совершенно противоположное.
(Васильева) — Ну это может быть то, что оно как бы… амортизатор, что ли, может быть? Ну как, грубо, да?(СвСоз) — Нет, я не могу сказать. Здесь нельзя подобрать слов. Ни «антимир», ничего это не подходит — совершенно-совершенно иное всё. Понимаете? И вот между ними… Ну давайте скажем так: вот это вот множество пены вот этих пузырьков, плёнок — это вот наша вселенная, да?
(Васильева) — Угу.(СвСоз) — А теперь можете представить, что вот это вот как раз-то множество вселенных — это всего лишь для каких-то других супер, скажем так, миров, — всего лишь только маленький пузырёчек или молекула даже, понимаете?
(Таня) — И макрокосмос, и микрокосмос.(Васильева) — Ну т. е. всё, как у нас в человеке тоже?(СвСоз) — Ну здесь нельзя говорить «макро-микрокосмос» по той причине, что это уже не космос — совершенно другое.
(Васильева) — Ну это по отношению к чему-то. Нет, относительно нас, допустим, да? И относительно тех тоже, и относительно ещё других тоже, да?(Таня) — Ну вот это всё наше полностью, все эти пузырьки, для них они, как один пузырёчек. Для нас вот это всё…(Васильева) — Ну да. Вот, как наше тело для нас целое со стороны, так оно… Ты слышишь нас? (Срыв.) (Обрыв.)(СвСоз) — Да, слышу.
(Белимов) — Ну хорошо, а вот скажи, а в этом состоянии ты ощущаешь, что Солнце — это термоядерная реакция там идёт? Говорят, что там совершенно другие энергии.(СвСоз) — Ну это мне надо было бы учебник физики, наконец, взять, чтобы хоть знать, что такое термоядерная реакция. Нет, просто именно представление. Я… ну как, я чувствую сейчас, что такое Солнце, а вот именно, как говорится, что происходит там — я не знаю. Потому что это надо взять, действительно… Что такое термоядерная реакция для меня? Ну, если то, что по моим знаниям «термоядерная реакция», то нет.
(Белимов) — Угу. Ну ладно.(Васильева) — Ген, вот кто с нами разговаривает, ты к ним сам приходишь, да? Выходит так. Почему ты именно туда приходишь, а не куда-то? Ну хотя они говорят, что вы боги, а мы в вас, — это же тоже что-то значит?(СвСоз) — Нет. Ну видите как, в принципе, вроде бы… вот как была у нас версия, что это, мол, будущий я разговариваю, да?
(Васильева) — Угу-угу.(СвСоз) — Вообще-то она не верна.
(Васильева) — Это вообще даже нет, да? А почему, если они человеческую стадию проходили тоже?(СвСоз) — Ну как объяснить… Дело в том, что они находятся как раз-то, понимаете, и ни в том мире, и ни в том мире, понимаете? Они сейчас нигде: ни там, ни там. То бишь, в данном случае можно говорить, что они свободны. Они свободны от физики, потому что там действительно нет вообще никакой физики. Понимаете? Ни физики вот этой мегагалактики, допустим, ни физики той мегагалактики. И вот они сейчас абсолютно без всякой физики находятся. И значит… ну как объяснить… любое движение молекулы, — вот это физически, — они очень хорошо видят.
(Васильева) — Угу.(СвСоз) — Потому что… ну как объяснить… чистая вода, как говорится, любая песчинка — она видна. И вот по этому принципу они видят… ну всё видят. Но дело в том, что для того, чтобы… ну как сказать… ну, не испачкаться, а вот именно чтобы ну как бы их не затянуло вот в эту физику, понимаете? Им приходится очень, вот так окольными путями… Там знаете, сколько этих переводчиков, чтобы сейчас сказать что-то, допустим, да?
(Васильева) — Ага.(СвСоз) — Переводчиков там тысячами, понимаете?
(Васильева) — Ну да.(СвСоз) — Чтобы окольными путями, чтобы самим, как говорится, не дотронуться до этой физики нисколько. Вот они… граница, да? — они начинают воздействовать на границу, т. е. производят какие-то колебания вот этой границы. Вот эти границы, скажем так… Ну не буду вдаваться, ладно. Смысл в том, что, получается, очень множество переводчиков, все они трактуют, переводят. Понимаете? И как говорится…
(Васильева) — И доходит уже…(СвСоз) — И доходят, как говорится, до моего разума. Так? Разум переобрабатывает, заставляет сознание вести сразу параллельно несколько работ: одна работа сознания — это именно занять чем-то тело, понимаете? — другая часть сознания занимается тем, чтобы вот это вот занятие тела не могло мешать.
(Васильева) — Угу.(СвСоз) — Понимаете? Потому что, чтобы, допустим, держать руки те же, надо чтобы они… ну, скажем так… ну не чувствовалось онемения, скажем так. Потому что в таком положении обязательно, как говорится, нарушается кровообращение, так? Вот различные побочные реакции. Чтобы вот это вроде как бы вредное, да? — даже могло бы принести ещё и пользу, — это ещё одна часть сознания. Вот почему проходит зубная боль и так далее, допустим. И вот это множество-множество, только на физическом уровне, чтобы моим телом заняться, чтобы хотя бы просто его очистить от шлака или от воздействий побочных, вот что сейчас во мне происходит… И потом уже только ещё вот это всё происходит, и, причём это должно идти, как говорится… э-э… Вот этот разум не должен чувствовать давление извне, вроде бы он сам этим занимается. Понимаете? Он, конечно, понимает, что это внешние обстоятельства заставили, те же колебания оболочки, скажем так, заставило его это совершать. Но он должен делать самостоятельно — вот почему надо быть осторожным при следующих счётах.
(Васильева) — Ага.(СвСоз) — Потому что, чем глубже, тем больше я буду уходить вот на уровень…
(Васильева) — Угу, да-да-да. К ним.(СвСоз) — …от физики, скажем так. Нет, к ним-то я не приду, — ещё не скоро. А вот именно уходить от физики, то бишь, вот этот разум… ну, как говорится, рычаги управления, вот эти нити вот… В принципе, что тело? Это же марионетка. И вот эти нити, я всё больше нитей буду бросать на произвол. И вот малейшее «что-то», конечно, может и… Допустим, на счёте «99» я могу много что творить, вплоть до того, что вы будете сами всё это ощущать, да? — на девяностом счёте. Я смогу вам передать картины, которые я вижу сам. Понимаете? Грубо говоря, вы будете, не махая руками и не задавая вопросы, вы будете всё это проводить в уме через меня. Но я тогда получу все ваши и «за» и «против», и плохое и хорошее. Т. е. во мне станет сразу шестеро. Понимаете? А вот смогу ли я всех шестерых удержать — вот это я не знаю. И поэтому здесь… Ну вот примерно такая технология.
(Белимов) — Ну мы не будем торопиться.(Васильева) — Нет-нет, нам надо уже научиться, конечно. Зачем нам это?(Белимов) — Это, видимо, школа будет учёбы. Гена…(СвСоз) — А смысл счёта, в принципе… Вот, допустим, кто-то возьмёт и захочет подражать сейчас, и будет также вести счёт — это ничего не… Здесь смысл чисто символический. Понимаете? Это просто как бы типа договорённости, что, мол, давай так и так. Вот давай, допустим, возьмём счёт, счёт. Всё договорено. Договорено вплоть до каждой мелочи. Даже вот эти ваши ошибки — недочёт, перечёт — он должен компенсироваться, потому что очень много раз вы просто недосчитываете до конца. «Ага, заговорил. Прекрасно! Хорошо!» Всё это отражается. Даже это, договорено определённое количество ошибок. И когда совершается… набралось вот это количество определённое, да? — происходит срыв.
(Васильева) — Угу.(СвСоз) — Происходит срыв, чтобы, как говорится, как бы сбросить вот это вот, очистить вот эту вот чашу, скажем так, да? — сбросить вот этот счётчик, чтобы начать его заново. Существует ещё один счётчик, который считает именно, сколько было сбросов. То бишь понимаете?.. Ну, скажем, вот этот счётчик считает, сколько было ошибок, так? — потом он переполнился — сбрасывает, да? Теперь ещё стоит счётчик, который считает, сколько было сбросов. И когда настигнет определённое количество, тут вообще контакт прерывается. Существует ещё… Видите, какая цепь?
(Белимов) — Угу.— Получается, существует ещё счётчик, который считает, сколько было этих контактов. Понимаете? И, как говорится, когда этот счётчик не сможет переп… Здесь уже наоборот, когда он уже не сможет переполниться, контакты будут прекращены и оставлены до следующего раза — ну, в смысле, получается, до следующей жизни. Потому что это уже, как говорится, у меня это уже стало…
(Белимов) — Угу. Ну понятно.(СвСоз) — А здесь, получается, наоборот — понимаете, если он не успел переполниться… а переполниться, имеется в виду не количеством контактов, а обработанной информации. И вот если эта информация идёт сейчас впустую, допустим, да? — не совершается никакой работы над этой информацией, не увеличивается вот этот заряд, не изменяется… т. е. получается, как бы бестолковость разговора.
(Васильева) — Ну да.(СвСоз) — Вот здесь, к сожалению, хоть и грубо, но вот здесь как раз подходит фраза «Не метать бисер».
(Васильева) — Угу.(СвСоз) — И тогда контакты прерываются полностью до следующей, как говорится, жизни. Или необязательно до следующей жизни, а, допустим, через десяток лет, через двадцать лет. Но это, к сожалению, будет уже другой круг людей, понимаете? — чтобы, как говорится, не вернуться. Или может остаться тот же круг, но только с тем условием, если люди изменились тоже. Т. е. всё-таки информация, как говорится, была всё-таки переработана.
(Васильева) — Слушай, ну а мы как, хоть меняемся, хоть немножко-то?(СвСоз) — Нет, ну об этом давайте не будем говорить. Потом, что ещё в этих контактах? А, ну опять же, кто они, да? Получается, вроде бы вот эта версия, что я — это они, это не подтверждается. И хотя, что самое интересное, в принципе, я там есть. Понимаете?
(Васильева) — Ну, наверно, есть, если…(СвСоз) — Я там есть, но там, именно вот… получает… ну как объяснить… Я там не один.
(Васильева) — Ну да, они же говорят: «Мы осознаём своё единство». Вот так. Так, значит, ты…(Белимов) — Не один — это значит, со своим учителем, что ли?(Васильева) — Нет, он как всё, он как все, да?(СвСоз) — Ну не знаю, может быть. Я не могу это описать. Но понимаете, беда в том, что вот это множество переводчиков, да? — они всё так сильно искажают, что, в принципе, вот, что я сейчас говорю… Ну нельзя сказать, что девяносто процентов там лжи или правды.
(Васильева) — Ну да.(СвСоз) — В принципе-то, я всё говорю правду, но просто вот не те… некачественный перевод, скажем так, да? Я вижу картину одну… Ну мы между собой-то никак не можем договориться, правильно?
(Васильева) — Да-да.(СвСоз) — А здесь вот куча их сидит. Вот. Некачественный перевод. Вот на счёте «99», конечно, тут уже, получается, будет…
(Васильева) — Более чистый.(СвСоз) — Ну как «более чистый»? В принципе, только я, как говорится — одно звено только отпадает, в принципе. Понимаете? Я. То бишь, я уже не буду для вас Переводчиком, а, как говорится, просто буду силой, поддерживающая вас, и всё. И вы уже сами будете, как я говорю. Они говорят через меня — также и они будут с вами говорить, только что вот без слов. Вот как со мной сейчас ведут диалог без слов, а потом я уже вам просто перевожу. Вот то же будет с вами. Но, учитывая, что вы будете проходить через меня, вот эти вот все силы, понимаете?.. Тем более противоречивые.
(Васильева) — Можно не выдержать.(СвСоз) — Ну, в общем, это будет сложно, конечно.
(Васильева) — Слушай, а вот каждый из нас… ну не только о присутствующих говорю, а вообще люди, — каждый из нас, как они говорили, может, вот как ты, быть переводчиком, грубо говоря?(СвСоз) — Да, конечно, каждый это может быть.
(Васильева) — А у тебя…(СвСоз) — Просто что? Страх,
(Васильева) — Страх, у тебя?(СвСоз) — Страх, что не получится. Сомнение, что не получится. Вот ложится: «Хочу, хочу, хочу…» — знаете, и счёт будет давать, но всё равно будет вот эта неуверенность, что вот не получится. Понимаете? А сколько много вот взять… Ну сколько много в жизни мы упустили из-за этой неуверенности или из-за ложной стыдливости? Понимаете? Вот идёт человек, смотрит… вот увидел: ветка поломана, скажем так, да? — дерева. У него мысль промелькнула поправить её, да? А он этого не сделает, потому что вроде как люди кругом, неудобно, представи… (Срыв.) (Обрыв.)
(Васильева) — Ты слышишь?(Таня) — Ничего не слышит.(Васильева) — Нет, это не он. (Обрыв.)— …дать обратный счёт, и вы опять про него забыли.
(Белимов) — Ну мы ещё не хотели выходить из контакта, но я чувствую, что Переводчик устал, и мы уже, может быть, никак…— Устал Переводчик?
(Васильева) — Да нет, Переводчик — он…— Как он может устать, если ему сейчас не до тела?
(Белимов) — Ну мы не знаем, может быть, ему физиологически надо кончить? Ну а что вы посоветуете?— Устали вы! В первую очередь устали вы!
(Белимов) — Да, точно. Так что нам сейчас тогда предпринять? Обратный счёт дать?— Да.
(Белимов) — Ну давайте.(Васильева) — 19, 18, 17, 16, 15… (Обрыв.)— …множество. Представьте: мать убила в утробе ребёнка — в следующей жизни эта мать будет убита. Всё, что она сделала, вернётся ей.
(Васильева) — Ну да.— И это уже будет тот нерождённый ребёнок — один вариант и самый частый вариант.
(Васильева) — Угу.— Второй — когда… (Срыв.) (Обрыв.)
(Таня) — (шёпотом) Убрать часы.(Белимов) — Нет, а для чего? Убрать их надо, да?(СвСоз) — Я слышу часы.
(Белимов) — Всё, их не будет.(Васильева) — Это ты?(Белимов) — Кто это?(Васильева) — Это ты, да? (Обрыв.)(Васильева) — …Ну продолжить можно?(Таня) — Второй вариант.(Васильева) — Да, второй вариант.— Второй вариант — печальный вариант — месть. Там тоже <…> понятия. Ибо, когда человек одержим идеей отомстить — вот ваша одержимость — она остаётся, ибо это был источник его жизни. И умирая, источник не гаснет. И тогда просто месть, месть того же ребёнка обиженного родителями. Есть вариант, когда дите виновато, виноват ребёнок — да, вообще-то, неважно — перед родителями, и опять можно вести речь об аборте.
(Васильева) — «Когда б мы жили без затей. Я нарожала бы детей. От всех, кого любила. Всех видов и мастей». (Из песни Вероники Долины.) Всё ясно.(Белимов) — Меня интересует, действительно ли, что некоторые сущности иных миров через энергетические дыры могут проникать в наш мир и становиться видимыми? Это порождает сказки о полулюдях, полузверях, оборотнях, леших, вурдалаках. В этом действительно есть смысл и правда?— Здесь нет ничего удивительного, это просто физика и не больше. Было бы удивительно, если ваш мир был бы одинок — вот это было бы удивительно.
(Белимов) — Но пока многие так и думают. Мы с трудом находим аргументы, чтоб доказать иное. Пока не получается.— А вы поймите, всегда идёт борьба. Даже истина — вот она лежит, бери, смотри, разглядывай, — многие подойдут и не уверуют. И это нужно. Для чего? Да чтобы вы искали, боролись, не стояли на месте, чтобы вы не гнили, как застоявшееся болото.
(Васильева) — Вот вы сказали, что наш мир уникален тем, что он содержит всё.— Мы говорили об уникальности?
(Васильева) — Да.— А если мы говорим, весь мир един. Уникально то, что вы живёте в этом мире и не знаете об этом. Уникально то, что вы всё это знаете и не владеете этим. Уникально то, что вы владеете всем этим и не знаете о том.
(Васильева) — А вот скажите, некоторые утверждают, что в некоторых астральных мирах нет животных, но есть растения.— Но есть множество миров. Почему бы и нет? А мы знаем множество семей, где не держат животных.
(Васильева) — Ну да.(Белимов) — Понятно. А вот скажите, вампиры — это загадка для нас, — неужели есть такие люди, которым необходима человеческая кровь? И почему она необходима? Что их вызывает?— А вам необходима белковая пища?
(Белимов) — Так, необходима.— Ну а что же тогда спрашиваете?
(Белимов) — Ну а что, есть какие-то повороты ДНК или какие-то сознания? Почему именно кровь?— А это уже просто голая медицина. Возьмите справочники и вы найдёте. Да, действительно существуют такие болезни, или только что немножко приукрашено, что человеку надо обязательно превратиться в волка, допустим. А все остальные симптомы боязни света, боли — всё это есть.
(Белимов) — Угу. А природа вампиризма, какова?(Васильева) — Ну только что объяснили.— Та же самая, какая и у вас, сила, заставляющая есть и применять белки. Та же самая. Вы занимаетесь тем же самым. Какая разница: вы питаетесь кровью человека или кровью животных? Есть ли в том большая разница?
(Васильева) — Нет, большой нет. Тут уже этика как бы.— А что такое этика? Этика — всего лишь выдуманное вами на данный момент жизни. Простите, десять веков назад этика была совершенно другая. Пещерный человек вряд ли обладал вашей этикой.
(Васильева) — Да, это верно.— И культура была совершенно иной. И всегда считалось нормой, женщина… заметьте, женщина, что сейчас являе… (Срыв.) (Обрыв.)
(Белимов) — Ну наконец-то, мы вышли на тебя! Мы хотим продолжить вопросы, которые мы на прошлом сеансе говорили. Мы убедились в том, что повышенные результаты, относительно памяти сознания твоего, с целью проверки, уточнения этого признака памяти, мы продолжаем свои вопросы. Ты готов с нами поработать?(СвСоз) — Готов.
(Васильева) — У тебя есть желание?(Белимов) — Есть желание?(СвСоз) — Ну, как обычно.
(Белимов) — Ну вот помнишь ли ты дату, день, возраст, когда ты впервые пошёл ногами?(СвСоз) — Помню.
(Белимов) — Дату назови.(СвСоз) — Дату?
(Белимов) — Да.(СвСоз) — М-м… У нас не было календаря.
(Белимов) — Хорошо. Возраст, сколько тебе было лет? (молчание) Не помнишь? Ты ещё не мог считать тогда, да?(СвСоз) — Да вот я как раз считаю.
(Белимов) — А, по дням, что ли? Тебе не больше годика, наверно, было.(СвСоз) — Нет, я считаю кормёжками.
(Васильева) — Кормёжки считаешь?(Белимов) — О-о! Неужели ты все кормёжки помнишь?(СвСоз) — Да, конечно.
(Васильева) — Аппетитом хорошим ты обладал?(СвСоз) — Вообще-то нет.
(Васильева) — Нет?(Белимов) — Получается, что ты в цифрах можешь помнить даже кормёжки свои?(СвСоз) — Почему в цифрах?
(Белимов) — А как?(СвСоз) — Я только помню кормёжки и всё. Я помню самую первую кормёжку, помню самую последнюю.
(Белимов) — Последнюю, это как? Тебя отучили, горчицей мазали грудь или как? Каким образом, помнишь?(СвСоз) — Нет, просто после этого не давали и всё.
(Белимов) — Не давали. И ты плакал, ты переживал?(СвСоз) — Нет.
(Белимов) — Нет? Ты быстро привык, да?(СвСоз) — Да нет, просто получилось так, что меня стали кормить и так и так. А мне что? Лишь бы сыт был.
(Белимов) — Понятно. И спокойно перешёл. Ну, в общем, ты впервые пошёл ногами, где-то, наверно, в годик, да?(Васильева) — На какой кормёжке? Ну-ка посчитай!(СвСоз) — Счёт? (Считает около 5 секунд)
(Белимов) — Наверное, трудно?(СвСоз) — Да нет.
(Васильева) — Тогда же он не умел считать. Как ему? Конечно.(Белимов) — Неужели ты сейчас можешь выдать нам цифру?(СвСоз) — Пожалуй, да.
(Белимов) — Так, говори.(СвСоз) — 1297 или 96.
(Белимов) — О-о, молодец! А когда ты в первый раз заговорил? Ну не в кормёжках, а хотя бы… (Ольга смеётся) Ты был молчуном или всё-таки, довольно, рано заговорил?(СвСоз) — Вообще-то родителей я не беспокоил, спал неплохо. Заговорил? Нет, я заговорил поздно. Я помню, дядя Вася советовал повести меня к врачу и обрезать уздечку, чтобы я быстрее заговорил.
(Белимов) — Т. е. у тебя что-то в гортани было не то, да?(Таня) — Под язычком.(Белимов) — Так они и сделали, родители?(СвСоз) — Нет.
(Васильева) — Правильно сделали.(Таня) — Испугался и заговорил.(Васильева) — Испугался ты, да?(Белимов) — Ты испугался и после этого?..(СвСоз) — Нет, почему — просто мне тяжело было. Я довольно-то долго учился говорить правильно. В принципе, до сих пор толком-то не научился.
(Васильева) — Скажи, а думать, ты всегда думал?(СвСоз) — Всегда.
(Васильева) — И как? В словах или по-другому как-то?(Белимов) — В образах…(СвСоз) — Нет, конечно, как-то по-другому. Но… ну как сказать… Вот, если сейчас вспомнить, допустим, когда я впервые пошёл, то естественно словами я не думал. А вот чувства… чувства — да.
(Белимов) — Ну ты осуждал иногда родителей, когда был маленький, за какие-то их действия? Ты понимал, что они неправильно поступают? И другие люди обманывают.(СвСоз) — Ой, да сколько?.. Конечно, как и обычные дети, наверное, все — всегда обижался, не понимал за что, почему.
(Белимов) — Но в результате они же оказывались порой правы: ты лез туда, куда не надо было.(СвСоз) — Да не всегда, почему же, не всегда.
(Белимов) — Ты мысленно соглашался с ними, что они в чём-то правы, допустим. Ты лез в горячую воду…(СвСоз) — Нет, ребёнок быстро забывает. Во всяком случае, я просто забывал. Я, конечно, обижался, что наказан вроде как несправедливо, за что я не мог понять, почему. Ну естественно сразу мысль, что меня не любят…
(Белимов) — Угу. Что ты чужой ребёнок.(СвСоз) — Потом начинаю назло. А потом просто забываю.
(Белимов) — Какую-нибудь обиду, до того, как ты мог говорить, вспомни, назови, за что ты обиделся на родителей? (пауза) Не помнишь?(СвСоз) — Помню.
(Белимов) — Скажи.(СвСоз) — Они меня мучили горшком.
(Белимов) — В каком смысле? Слишком часто сажали, да?(СвСоз) — Нет, я не любил на нём сидеть. Я всё время его выкидывал, и матери приходилось всё время его искать.
(Белимов) — Но ты же был не прав? Ты что, хотел только в штанишки?(СвСоз) — Да, но мне это трудно было объяснить, если мне было неудобно там сидеть.
(Белимов) — Да, но ты был не прав.(СвСоз) — Но это сейчас не прав, а относительно дитя — прав.
(Васильева) — Ну да, да.(Белимов) — А скажи, первое твоё слово, — ты помнишь его?(СвСоз) — Помню.
(Белимов) — Какое?(СвСоз) — Дай.
(Белимов) — Дай?(СвСоз) — Да, моё первое слово было «дай».
(Белимов) — Ну ясно, всё правильно. А вот скажи, вот когда ты был маленьким совсем, годовалый, трёхгодичный, — были у тебя необычные сны? Ты можешь о каких-то рассказать снах необычных? Не то, что кормление там или страх какой-то.(СвСоз) — Да, пожалуй, самые необычные сны и были-то в этих годах.
(Белимов) — Да? Много? Если мы однажды посвятим этому сеанс, ты сможешь вспомнить эти необычные сны?(СвСоз) — Ну, наверное, да, но… наверное, да.
(Белимов) — Ну вот какой-нибудь расскажи, хотя бы один. Мы не будем сейчас на это обращать внимания. Хотя бы один. Что тебе снилось?(СвСоз) — Я в поликлинике… А, ну это я как бы во сне вспоминаю, что было днём.
(Васильева) — М-м.(СвСоз) — Я лежу в поликлинике на весах. Это коридор, такой узкий, длинный, в полуподвальном помещении. И вот там вот эти вот весы, детские, полукруглые. И вот я лежу на них, я чувствую себя неуютно, потому что одна ножка свесилась… ну, не свесилась, а как…
(Белимов) — Болтается.(СвСоз) — Нет, лежит на весах и холодно ей.
(Белимов) — Угу.(СвСоз) — Вот это было, и это мне один к одному снится во сне. Ко мне подходит старушка: «Усю-сю!» — улюлюкает, что-то там пальчиками делает, козу строит. (Ольга усмехнулась) А я почему-то вижу её молодой. Я знаю, что это она, но она молодая. Рядом с ней, как я понял, её муж. Я гляжу на неё и так чётко, по-моему, представляю, вижу, что ли, всё это. И я вдруг у неё как бы спрашиваю: «А где дядя?» И вот когда я спрашиваю, получается, я спрашиваю у этой бабушки с «рожками».
(Белимов) — Угу.(СвСоз) — И она, строя рожки — ну, конечно, я же не спрашиваю это вслух, а вот как-то получилось так, что спрашиваю — она вдруг услышала, что ли, мой вопрос, отходит, перекрещивается: «Ой, не сглазить! Ой, не сглазить!»
(Белимов) — Угу. Ты смотри, это интересно!(СвСоз) — Нет, это не сон. Это я всё, получ… Нет, получается, сон, но всё это было. Я просто вспомнил. Т. е. во сне я прожил как бы заново этот момент.
(Белимов) — Это ты на мысленный образ женщины вышел. Она себя вспомнила вдруг молодой, как когда-то у неё был такой же ребёнок, скорее всего. И тут же радом стоял сын. Т. е. она скорее…(Васильева) — Скажи, а вот твоим глазам многие удивлялись?(СвСоз) — Насчёт глаз мне всегда везло и очень много помогало, потому что, сколько у меня было таких случаев, когда мне просто что-то прощалось за красивые глазки, или что-то допускалось, какая-то вольность за те же красивые глазки.
(Васильева) — У тебя в детстве тоже они такие яркие были? Наверно, ещё ярче, чем сейчас, конечно.(СвСоз) — Ну конечно поярче. Большие ресницы…
(Васильева) — Ну да.(Белимов) — А когда ты очки одел? Чем испортил?(СвСоз) — Это был третий класс.
(Белимов) — Третий класс?(СвСоз) — Где-то уже в конце первого класса, я, не понимая, что со мной происходит, стал смутно видеть. Но я считал, что так все, наверно, видят, потому что это было всё не заметно же.
(Белимов) — Угу.(СвСоз) — И я думал, что это так и должно быть. И какое-нибудь пятнышко на стекле, оно, когда я приглядывался, оно расплывалось. Получается, как бы вот… ну как показывают кадры молекул, что-то где-то что-то двигается и так далее. И вот я эти молекулы, как говорится, как бы из этой капли видел молекулы. Ну я думал, что это у меня зрение такое, что я даже молекулы разглядываю. Радовался. А оказывается, нет — просто, как бы сказать… вот это моя близорукость позволяла — к сожалению, я забыл об этом, вовремя не понял, никто не подсказал — позволяла увидеть собственную радужку. Не просто увидеть… Действительно я разглядывал не пятнышко, а просто, глядя на это пятнышко, я умудрялся увидеть свою радужку, т. е. свой собственный глаз, как говорится. И если бы вовремя попался, кто-то смог бы мне помочь, подсказать, то я бы мог видеть и больше. Например, мне никогда не составляло труда вытащить занозу, потому что я просто видел. Даже где-то, скажем так, сзади где-то заноза, это надо, чтобы кто-то вытаскивал или как — я это спокойно видел. Я мог спокойно читать текст, а мне приходилось это делать часто, потому что я был любитель почитать. А родители, конечно же, заставляли учить уроки. Ну вот представьте: я сижу, зубрю литературу, а под этой литературой у меня лежит книжечка с каким-то интересным рассказом там или повестью. И вот когда родителей нет, я, конечно, умудряюсь отодвинуть книжечку литературы и читаю. Когда они появляются, я накладываю литературу на эту книжку, но продолжаю читать.
(Белимов) — Как бы сквозь корочки даже?(СвСоз) — Ну по тем понятиям это получалось так, что я вроде бы читаю, вижу сквозь книгу, я и думал, что я вижу сквозь книгу. Это уж потом я уже понял, что просто у меня хорошая зрительная память была.
(Белимов) — Схватывал всё.(СвСоз) — И просто я эту страницу, как говорится, дорисовывал уже в воображении и вроде бы продолжал читать. Потому что следующую страницу, допустим, я не мог прочитать, мне всё равно надо было её перевернуть. Вот когда я вот логически, как говорится, дошёл до этого… Но это прошло столько много времени и было столько много самообмана…
(Васильева) — Скажи… Можно? Скажи, вот можно нам в таком состоянии произносить имена? Можно общаться как всегда?(СвСоз) — Да, наверное.
(Васильева) — Ты точно знаешь или?.. А то мы говорим, имя твоё произносим, а может, вдруг нельзя?(СвСоз) — Дело в том, что я вообще-то считал, что в подсознании. А вот как я послушал — получается, я… как понять… свободное сознание?
(Васильева) — Ну да, свободное сознание.(Белимов) — Угу, свободное, потом будет ещё и ещё. Надо бы когда-то попробовать. Нам надо подготовиться, конечно. А вот сны преследования были у тебя в детстве? Сны преследования, сны-кошмары. И как ты…(СвСоз) — Да, конечно, было.
(Белимов) — Как ты думаешь, чем они вызваны? Прошлой жизнью?(СвСоз) — Ну большинство снов вообще-то было вызвано именно чисто физиологически… Да, легко, конечно, в этом состоянии, как говорится, свободно рассуждать, а так-то… Ну вот снится мне сон, что вот, допустим, я борюсь с драконом.
(Белимов) — Угу.(СвСоз) — Страшный дракон. Конечно, если сейчас он мне приснится, и вот я буду в обычном, а не в этом счёте, то я начну сейчас выдумывать: «Что бы это значило? Для чего это?» Ну выдумать можно. А оказывается, всё очень просто: просто рядом стояла печь, которая уже остывала. Вот, из детства сон - «борьба с драконом».
(Белимов) — Угу.(СвСоз) — Просто стояла печь. И я, повернувшись, и кусок одеяла, как говорится, отошёл и прислонился к этой печи, нагрелся. Потом мать меня укрыла одеялом, а этот же кусочек — он же тёплый, он меня греет. Ну и получается…
(Белимов) — Разжигает дыхание, да.(СвСоз) — И получается борьба с драконом. Но это, знаете, я сейчас так могу сказать. А вот проснись я, и какой-нибудь сон, и я могу, конечно, наврать что-нибудь, сочинить. Потому что…
(Белимов) — Ну мы порой через такие «сны-кошмары» считаем, что выходим на прошлые жизни, на нашу гибель, допустим, в воде, чего-то там… Это не так?(СвСоз) — Нет, это бывает, конечно, но чаще всего мусор, мусор вот именно окружающей среды. Понимаете, что интересно — вот человек, да? — вот пока он падает с кровати, вот у меня… Вот я падал с кровати. Пока я падал… Ну а что тут падать-то, всего чуть-чуть — я умудрился в этом сне пролететь, наверное, полкосмоса, побывать на куче планет.
(Васильева) — Ну да, да.(СвСоз) — Понимаете, да ещё везде побороться, там что-то повоевать. Ну а дитю всегда… войны мальчишкам снятся. Понимаете, пока, как говорится, не упал.
(Белимов) — Ну вот ты нам говоришь, что скорость мысли значительно больше скорости света, наверно так?(СвСоз) — Ну наверное.
(Васильева) — Ген, скажи, ты нашу собаку сейчас как воспринимаешь? Можешь что-нибудь о ней сказать?(СвСоз) — Вы знаете, я вас, честно говоря, не вижу. Просто вот как, закрытые глаза…
(Васильева) — Нет, воспринимаешь, воспринимаешь именно. Не видишь, а именно воспринимаешь. (длинная пауза)(СвСоз) — Ну, что-то, скажем так, эллипс, и вот зад эллипса очень такой тёмный.
(Васильева) — А нас воспринимаешь, как одно целое, да? Нет?(СвСоз) — Ну когда я слышу голос, как-то я ещё могу различить…
(Васильева) — Кто говорит.(СвСоз) — Ну, кто говорит — это понятно. Я имею в виду, что именно вот, как говорится…
(Васильева) — Ну выделить нас.(СвСоз) — Да, как-то ещё могу выделить. А так, вообще-то да.
(Васильева) — И вот сегодня, какой у нас? Как ты ощущаешь? В прошлый раз ты видел нас, как серебристо-серое.(СвСоз) — Ну знаете, если так вот сравнивать, то вообще-то здесь… Ну вот если сравнить, допустим, с морем, да?
(Васильева) — Угу.(СвСоз) — …то спокойное море. Ну вот именно что вот женский, чисто мягкий характер. Вот. Хотя и чувствуются острые пики.
(Васильева) — Ну это эмоции, наверно.(СвСоз) — Ну, в принципе, при желании можно было бы заглянуть, что это за пики, но, честно говоря, у меня нет такого желания. Это, знаешь, как типа «ворошиться в чужом белье».
(Васильева) — Ещё один. Геннадий Степанович, можно вопрос спросить?(Белимов) — Ну давай.(Васильева) — Гена, вот смотри, в этом состоянии ты поймёшь, что я сейчас прочитаю? «Лха, вращающий Четвёртое, Слуга Лха Семи, тех, кто вращаются, устремляя свои Колесницы вокруг Владыки своего, Единого Ока нашего Мира. Дыхание Его дало Жизнь Семи. Оно дало Жизнь Первому» («Тайная доктрина» — Блаватская Е.П.)(СвСоз) — Это я уже где-то слышал в контактах. «Семь по семь» — что-то такое было.
(Васильева) — Угу.(Белимов) — Ну ты хочешь объяснения этому отрывку?(Васильева) — Ну да, ты не можешь объяснить? Нет, да?(СвСоз) — Ну как… Ну колесница — это вообще-то время. Это движение, именно вот время. Да, действительно, можно наш мир разделить как бы на семь… семь основных, что ли…
(Васильева) — Ну да, как радуга. Ну всё.(СвСоз) — Ну да. И вот каждое из этих семи можно разделить ещё на семь.
(Васильева) — И ещё, и так далее. Наверно, очень много можно, да?(СвСоз) — Да очень много, это будет уже очень мелкое, и поэтому оно не принесёт никакого такого значения. В смысле оно всё совокупно. Каждая мелочь отдельно, вообще-то, она просто мелочь, действительно. А вот совокупность — вот это уже всё. И вот, в принципе, больше теперь, получается, сорока девяти, в принципе, делить уже не стоит. И… как объяснить… Получается как бы, действительно, каждый человек — это центр вселенной. Это действительно так.
(Васильева) — Да, все вместе — человечество.(СвСоз) — Тоже. Дело в том, что… В данном случае как… человек… Ну вот я. Так? Я же относительно себя рассматриваю Вселенную — значит, получается, я центр вселенной.
(Васильева) — Да.(СвСоз) — Правильно же? Как говорится, куда мои руки могут достать — значит, это всё вроде как моё.
(Васильева) — А вот скажи, а ты знаешь, что такое человек? Чем отличается от других существ живых? Вот чем? Вот мы что-то много-много говорим на эту тему, но никак. Ну чем-то отличается? С одной стороны он такой же, а с другой стороны что-то в нём есть другое. Не другое, вернее, а что-то такое, что его отличает.(СвСоз) — Бессмертие.
(Васильева) — А животные смертны?(СвСоз) — Да, животные, получается, смертны. Это физическое… ну как сказать… Животное — это что-то… ну, в принципе, животное — это как бы временная, что ли. Временная оболочка, одежда, что ли. Ну, в принципе, и человек тоже одежда, но в нём, в этом человеке, что-то живёт такое, чувствуется бессмертие какое-то, глубина, что ли, я не знаю. И вот за это вот бессмертие у нас всё время и происходит вот эта вот борьба.
(Васильева) — Ещё один вопрос. А животные, растения, ну то, что мы знаем, минералы, собственно то, что мы видим, знаем — они ведь тоже, наверное, будут когда-то людьми? (пауза) А?(СвСоз) — Нет.
(Васильева) — Никогда не станут?(СвСоз) — Нет, это форма. Тот же камень — это просто чисто форма. А вот то, что в камне находится — это да, это может быть человеком.
(Васильева) — Ну да-да-да, именно…(СвСоз) — А так — нет, это камень, просто камень, просто материя. И этот камень может поменять за свою физическую жизнь, именно этот камень, может поменять очень много душ. Та же самая гора… ну, допустим, царица горы… это она сейчас царица горы, а через 1000 лет может быть другая. Т. е. просто как… Ну вот человек, что человек? Вот он, как говорится, в него вошла душа, ушла — он умер, всё. Этой плотью уже никто не пользуется. Я не говорю о двойниках, конечно. А камень, допустим, он может менять хозяев, хозяев, как говорится, может менять.
(Васильева) — И животное?(СвСоз) — Ну животное… практически нет. Просто здесь чисто по времени. Камень живёт очень долго, поэтому он может просто менять. Вот цикл, как говорится… если человек, то вроде существует цикл его плоти. Триста шестьдесят восемь.
(Васильева) — Угу.(СвСоз) — Триста шестьдесят восемь лет может прожить это тело.
(Васильева) — Ого! А это…(СвСоз) — Это, как говорится, максимум. Четыреста, допустим, уже просто незачем, — этому телу уже незачем жить те же самые четыреста лет. Т. е. получается как бы идёт… приостанавливается рост, что ли, души, скажем так.
(Васильева) — А, ну уже да. Понятно-понятно.(СвСоз) — И поэтому приходится менять тело. Ну вот возьми теперь этот отрезок и переложи на камень. Камень живёт, допустим, тысяча лет, да? — ну, значит, три души он может поменять.
(Белимов) — Скажи, в этом состоянии ты можешь подтвердить или знать твёрдо, что Земля — это живой организм?(СвСоз) — Ну это знать… Я ещё не родился, уже знал об этом.
(Белимов) — Да? И у Земли есть душа, она мыслит?(СвСоз) — Дело в том, что я… я часть Земли. Я не могу сказать, жива она или мертва. Если я скажу, что она мертва — значит, я мёртв. Я чисто часть Земли. Т. е. вот эта вся моя плоть, всё, что я ношу, всё, что дало силы, вот этот ребёнок — всё это Земля. Это кусочек Земли, всего лишь.
(Белимов) — Но Земля мыслит, да?(СвСоз) — …даже не отдельно.
(Васильева) — Скажи, вот на Земле всё, вот что есть, да? — всё, что есть на Земле живое… ну, что живёт физически, да?.. Ведь у Земли есть душа тоже. И эта душа, как? — она…(СвСоз) — Земля… Душа Земли — это… ну, как сказать…
(Таня) — Совокупность сил душ, что ли?(СвСоз) — Ну, не так…
(Васильева) — Нет?(Белимов) — Коллективная…(Таня) — Ещё есть, как бы ещё одна общая душа, помимо этих, да?(СвСоз) — Ну, понимаете, вот, как сфера, что ли. Вот. Скажем так, шар, а в нём множество вот этих шариков — меньше-меньше-меньше-меньше, и вот до самого вот этого вот… ну как… ну вот единства, внутри которого уже больше не содержит никаких шариков. Вот это вот, допустим, скажем так…
(Васильева) — Единство.(СвСоз) — Нет, ну вот, допустим, душа человека, да?
(Васильева) — Угу.(СвСоз) — Вот. А душа города — это совокупность, получается, живущих людей в этом городе. Т. е. вот он ещё один шарик. Сверху как бы ещё одна сфера, да?
(Васильева) — Ну-ну. И потом Россия, страна.(СвСоз) — А потом страны, материка.
(Васильева) — Угу. Ну и так далее. И Земли потом, да?(СвСоз) — Получается, семь континентов.
(Белимов) — А на деле пять, да?(Васильева) — А пять, это тоже символическое число.(СвСоз) — Ну как же? Шесть.
(Белимов) — Ну, две южных Америки.(Таня) — А почему семь континентов ты сказал?(Белимов) — А какой седьмой, как ты думаешь?(Васильева) — Всё вместе. Да?(СвСоз) — Нет, действительно есть седьмой континент.
(Таня) — А где же он?(Белимов) — Ну вспоминай! Может быть, ты нам открытие сделаешь. Не Гиперборея?(СвСоз) — Я понимаю, что его нет на карте, на глобусе, но я ощущаю, что он есть сам по себе. Я просто ощущаю.
(Белимов) — А может, это Шамбала?(Васильева) — Может, это будущее? Рождающееся что-то? Ну не будущее, а что-то рождающееся.(Белимов) — Пускай он думает! (Переводчику) Думай! Думай! В этом состоянии ты можешь что-то нам сказать.(СвСоз) — Ну не знаю, но я вижу их семь.
(Белимов) — Хм. (пауза)(СвСоз) — Ну ладно. Что я хотел сказать-то? Вот, получаются, вот эти вот шары, но… в принципе, получается, те же самые семь.
(Васильева) — Пузырьки, ага.(СвСоз) — Те же самые семь. Колесница — время. Те же самые семь тел, то бишь человек. От человека и до… до Земли. Ну а теперь взять Землю — это значит, относительно опять же человека. Всё так же берётся. Земля — вот она единственная, как говорится, неделимая, да? Теперь поверх неё будет что уже? Наша галактика, вселенная.
(Васильева) — Угу.(СвСоз) — Вот и получается семь по семь. И вот оно рождено одно. Это вот вся… ну как… Ну, скажем так: «Господь Бог». Именно Господь Бог — это именно всё.
(Васильева) — И во всём.(СвСоз) — Именно всё. И вот, действительно, я — частица Божья, как говорится, да? Там 49-ая, скажем так, по счёту. А, допустим, галактика, там, допустим, 7-ая по счёту. Ну я так просто утрирую. Ну вот, в принципе, получается, вот как.
(Васильева) — А когда-нибудь человек может стать <…>? Ну, грубо говоря, да? Т. е. он стремится…(СвСоз) — Ну да, конечно, он просто как бы приобретает… ну грубо сказать, заряд, конечно, — но вот… Т. е. он обладает той духовной силой, которая… Ну, скажем так: «Любая кухарка может править страной». Да?
(Васильева) — Угу.(СвСоз) — Получается, просто кухарка — она страной править не может. Правильно? Этой кухарке надо учиться, чтобы потом, как говорится, править страной правильно, а не просто так, как на кухне. Вот, получается, так же и человек — он должен духовно вырасти так, чтобы он мог управлять, как говорится, вселенной, допустим. А вот в данном случае он сейчас дорос до человека, т. е. управляет этой вот, ну вот именно вот этой плотью человеческой… (Обрыв.)