2014.05.17-1
(Отвечающие: Зеркало, Мабу)
(Фрагмент диалога был опубликован Геннадием на сайте «Проза.ру» 12.07.2019 05:23)
(Кузнецов) — Сегодня суббота, семнадцатого мая. Я, Георгий Кузнецов, и Геннадий Харитонов хотим провести контакт с теми, кто отвечал через него раньше.
(ХГМ) — Ты мне Белимова напомнил, он в первый раз так все свои регалии перечислил.(Кузнецов) — А ты у него был первый?(ХГМ) — Как контактёр? Не знаю, скорее всего, да.(Кузнецов) — Ты уверен, что хочешь?(ХГМ) — Нет, ещё как нет.(Кузнецов) — Может, тогда не будем?(ХГМ) — Будем. У тебя куча вопросов, мои не забудь.(Кузнецов) — Какие твои? Ты мне про них ничего не говорил.(ХГМ) — Да я и сам не знаю какие.(Кузнецов) — И как? Я-то как могу их задать?(ХГМ) — Забудь. Это я так, мысли вслух. Вопросов куча была, а сейчас что-то…(Кузнецов) — Может, отложим? Да и, честно, как-то не готовился. А так составим вместе вопросы, как раз и свои напишешь.(ХГМ) — Ага, и будешь потом как робот.(Кузнецов) — Чего робот?(ХГМ) — Я думаю, в живой беседе лучше будет. Мы уже пробовали по листочкам задавать.(Кузнецов) — И что?(ХГМ) — Давай. Долгие проводы, типа подготовки. Не заморачивайся. Было, что Гера и пьяный приходил, и ничего, улаживалось. Ты только одно прошу — не бросай.(Кузнецов) — Чего не бросай?(ХГМ) — Меня не бросай, что бы ни случилось: завис я там — счёт давай; не получилось там, не могу выйти из контакта там, или… да хрен его знает чего — скорую там вызывай, даже если помер — не оставляй. Мне одного раза хватило. Хватит. До сих пор не оклемался.(Кузнецов) — Ты сейчас о чём?(ХГМ) — Да завис, а он плюнул на всё и ушёл домой.(Кузнецов) — Кто ушёл?(ХГМ) — Проехали, забудь. Я тебе ничего не говорил, ты ничего не слышал.(Кузнецов) — Хорошо, забыл. Только ты сказал «А».(ХГМ) — Всё, забыли, всё. Про «бросай» не забудь, остальное переживём. Давай, я, ты, минут через пять, там сам увидишь. Начинай считать.(Кузнецов) — А вопросы? Про что мне спрашивать?(ХГМ) — Да про что хочешь.(Кузнецов) — Ага, про баб. Они скажут «спрашивай», и про что говорить?(ХГМ) — Ну не знаю, начни как Белимов: я такой-то, жил, родился, сейчас вот пригодился.(Кузнецов) — «Маг» пишет (магнитофон). Давай, я сейчас его выключу, а как скажут там «здравствуйте», я его включу.(ХГМ) — Ну они не здороваются.(Кузнецов) — Да, я помню. Ладно, всё…(Несколько минут спустя)
(Кузнецов) — Э-э… меня кто-нибудь слышит? Мне можно задавать вопросы?— Вопросы? Вы всегда задаёте вопросы? И вы всегда ждёте ответы? Вы пробовали отвечать сами? У вас викторина, а не жизнь. Вы задаёте вопросы, ищете, кто на них ответит. Интересно! Почему вы так легко, не задумываясь, отвечаете на вопросы других и совершенно боитесь ответить на вопросы свои? Почему?
(Кузнецов) — Я… а я не знаю. Здравствуйте, Я Кузнецов, Георгий. Я… мы решили продолжить контакты с вами. Что мне сейчас делать? Я… я в первый раз. Как… как начать, я не знаю, продолжить с вами контакты.— Мы говорили вам, и не раз, что стараемся избегать термины. Термин «контакт» сразу ставит нас и вас на противоположные стороны.
(Кузнецов) — Мне кажется наоборот, объединяет. Раз есть контакт, значит…— Это значит, что до «контакта» не было ни понимания, ни встреч, если хотите, совместной жизни. А вот сейчас, ура, мы нашли общий язык. Мы говорили множество раз, и будем говорить до тех пор, когда вы поймёте, что мы и вы никогда не расходились. И жизнь наша совместна. Отличие только одно — мы и видим и слышим вас. Мы радуемся за ваши победы, огорчаемся за ваши беды. И беды ваши — наши беды.
(Кузнецов) — Вы чувства? Я говорю с чувствами Переводчика, или какими-то глобальными, всемирными там?..— Не можете без имён. Вы дали имена всем, абсолютно всем: живому, предметам, явлениям, болезням, чувствам. Даже смерть носит ваши имена. Всё пронумеровано, поименовано. Удивительно, что это и есть та благородная почва для фантазий, эмоций, искусства, реализма и невероятностного.
(Кузнецов) — Мне кажется, что если, ну, есть конкретика, нет фантазии. Откуда ей взяться, если всё лежит по полочкам и, как вы говорите, пронумеровано.— О, бедный стул, сколько раз его применяли, ставили примером. Нам жаль его.
(Кузнецов) — Стул?— Да-да, тот самый стул. Кстати, а про какой стул вы сейчас подумали?
(Кузнецов) — Я не думал, это вы сказали про стул.— Хорошо. Мы вспомнили про стул, который всегда ставят в пример. Каждый видит своё.
(Кузнецов) — Свой стул.— Да.
(Кузнецов) — Да как бы я его не представлял, стул остаётся стулом. Он не станет, не превратится в стол. Нет, его можно, конечно, вместо стола использовать. Но главное, что его все представят как, как для того, ну, чтобы сидеть на нём.— Вы правы. Да, стул остаётся стулом. Любой предмет будет оправдывать своё имя, термин. Человек, что такое человек?
(Кузнецов) — Разумное существо - «Homo sapiens». Человек прямоходящий. Что ещё? Живородящий, млекопитающий.— Вы действительно считаете, что ваше описание человека самодостаточно?
(Кузнецов) — Ну я, конечно, могу многое о нём сказать. Ну… может любить.— Животные не могут любить? У них только инстинкт?
(Кузнецов) — Так говорят.— Человек любит. У животного это инстинкт. У человека верность, — у животного инстинкт. Самка борется и погибает за своих детей — инстинкт. Или собака спасает человека ценой своей жизни. У человека, понятное дело — верность, героизм, любовь. А у животного всего-то инстинкт. Подумаешь… Так что не всегда ваши термины верны и способствуют недопониманием друг друга. И если мы продолжим, то придём к своему видению человека. Одно из них — у Человека чувства, любовь-морковь, светлое, высшее. А остальные бездушные — рабы инстинктов и не более.
(Кузнецов) — Ну так утрировать, так тоже нельзя.— Конечно нельзя. Но вы так живёте. Какой Бог вам сказал, что вы особые, исключительные? И все твари, земные и неземные, ходят в прислугах ваших. И даже звёзды, чтобы освещать путь вам. Бог? Или ваше видение Бога? И ваши желания вложили в уста божьи. И рассуждает он как человек. И все мечты ваши воплотились в виде Бога: Всевидящий, Всезнающий, Карающий, Прощающий. Так что в нём божье-то? Мы сейчас о ком говорим: о боге или сверхчеловеке?
(Кузнецов) — О Боге. Можно о Боге?— Какими бы ни были ваши рассуждения, но они не превысят уровень сверхчеловека. Ваш бог, в вашем понятии, всего лишь гипертрофированное — вы же сами, только наделённое вашими же силами, но увеличенные многократно. Потому и говорим вам: если не видели, не ощутили, не познали, то не сможете даже нафантазировать о пока неведомых вам силах. И термином неокольцованное будет незамечаемо вами. Мы повторим: пока. А значит, незнание ваше временно, ибо вы в начале пути.
(Кузнецов) — Получается, вы говорили, что идёте впереди нас. Всё, что вы знаете, будем мы тоже знать. А вы всегда будете впереди? Мы аутсайдеры.— Пока вы будете рассуждать о лидерстве, далеко не пройдёте, ибо будете идти тропой войны. И более серьёзный противник займёт ваше место.
(Кузнецов) — Как мы. Мы победили кого-то. Теория Дарвина, да?— Причём здесь Дарвин? Его теория верна лишь только при плавном течении жизни. Пусть будут сильнейшие течения, перекаты, пусть. Ничто сильно не изменит берега. Здесь Дарвин верен. Но не забывайте о вмешательстве третьих сил, не забывайте, что река жизни — незамкнутая система. И течёт она в огромных просторах бесконечного мира. И на фоне его не река — так, ручеёк. И сей ручей оберегается. И часто приходится кому-то очищать русло.
(Кузнецов) — Апокалипсис. Человечество исчезнет. Вырвут, как сорняк.— Как у вас всё просто: с сорняками надо бороться, беспощадно. А что они являются одним из звеньев целого, вы забыли. И пока вы будете бороться с сорняками, не выпустят вас на волю, будете «жить» в позолоченных клетках с крепкими запорами.
(Кузнецов) — Что, никак? А те, кто считают нас сорняками и очистят ручей, русло от нас, они чем отличаются от нас? Чем они лучше? Такие же, только силёнок побольше. Всего-то.— Мы не говорили об отличии. Признайтесь честно, сколько русел, по-вашему, вы очистили? Сколько благ привнесли? Вдумайтесь, на сколько множество вопросов вы ответили сами.
(Кузнецов) — В смысле, я не расслышал. Точнее, наверное, не понял вас.— Вы хотели же задать вопрос об инопланетянах? Хотели. И сами ответили.
(Кузнецов) — В этом смысле, да. А можно вас спросить?— Вы хитрите: ожидаете услышать в ответ «Спрашивайте». Вы вдохнёте облегчённо: «Фу, свои!» Не можете вы без имён, не можете.
(Кузнецов) — Нам простительно, мы в начале пути.— О нет! Между собой, может, и оправдаетесь. Успокоите разум ваш, прикроетесь ненароком от лености вашей, потешите «гордыночку». Заметьте, мы не говорим о глупости, ибо её не существует. Глупость — термин, объединяющий термины следующие: лень, гордыня, всезнание. Всезнание в мире вашем ложно, ибо вы не ощущаете единство, неразрывность. Вы можете изучить маленький фрактал полностью, до малейшего атома. Вы можете даже разделить и атом. Но вы не можете увидеть картину, сотканную из множества фракталов. Ближайший вам аналог? Ваше тело. Пусть каждая ваша клетка — фрактал. Каждая ваша клетка отдельное живое существо, имеющее свой разум, своё понимание окружающего мира, свои привычки и «хотелки». Клетки могут общаться между собой, создавать свои сообщества, строить церкви, воевать с соседями. Они могут рассуждать вечно о своём предопределении, о строении вселенной (тела). Они будут искать начало и конец. Они будут искать проявление божественного. Всё, всё, что делаете и вы. Но никакая из этих клеток не поймёт, какие силы удерживают их вместе, смысл их единения и враждебности. Они не смогут увидеть в себе человека.
(Кузнецов) — Да, но они же будут знать, что являются частью бога, в смысле, человека.— Они будут представлять, точнее фантазировать. Они не могут понять, зачем человек полез в огонь, или зачем ныряет в прорубь. Зачем курит, зачем пьёт, что он сейчас делает. Для них это будет проявлением злых или добрых стихий. И коллективная работа клеток мозга, создающего сейчас очередную глупость или великий шедевр, останется неведомой целью для каждой отдельной клетки. Что ж выходит-то? Пусть будет очень и очень приближённо. Душа — объединяющее все клетки организма человека, Дух — энергия, пища для клеток, пусть приходящая не явно, через химию крови. Бог — венец, сам Человек и его духовность. Это очень и очень грубейшая аналогия, ибо клетка тоже тело, сотканное из атомов, и каждый атом индивид. Но и атом… А впрочем, давайте остановимся.
(Кузнецов) — Я маленькая лошадка, я маленькая пони.— Нет и нет. Заболела клетка, или малая горстка клеток захотела свободы. Никакой власти, кабалы — свободы! Я свободна! Как заразно. Ей тут же найдутся «однопартийцы». Вот вам и опухоль, другая иная болезнь. Рушится стройный организм, нарушается баланс, ослабла оборона, вторглись иные, чужие. Вторят революционерам, пионерам свободы. Правда, ещё неясно, от кого или чего освобождаемся, да и не имеет значение — свобода от всего, и всё. Поверьте, найдётся много философов — они облагородят идеи ваши, оправдают потери, построят множество дорог к цели. Возводятся новые храмы, крестовые походы, недруги и други. А, впрочем, продолжите сами. Мы верим вам, потому и говорим с вами. Через надежду, через любовь. Зачерствели? Разуверились? Придём случайностью, испытанием. Врагом придём, что поднялись на битву с нами, с собой. Другом, чтобы обвинить вас во лжи. Тогда вы предаёте нас, гоните прочь. Но мы никогда не предавали вас, и не держим обид, ибо видим движение ваше. И рады тому.
(Кузнецов) — Спасибо вам! Правда. Примите от сердца.— Бросьте! Мы не ради вас стараемся — ради себя. Вы, мы — всё едино. И не стоит дожидаться благодарностей за то, что вы должны так и так делать.
(Кузнецов) — А как считать?— Спрашивайте.
(Кузнецов) — Вы сказали «спрашивайте»… Или нет?— Сито, сито, сшитое непонятно из чего — личных и внешних неприятий, домыслов, чаще даже не своих. С таким усердием вы нас заставите сказать «здравствуйте», вот так понемножку, по чуть-чуть, незаметно и расходятся дороги наши. Мы скажем вам, спрашивайте.
(Кузнецов) — Спасибо.— За что? За то, что сдались, пошли на поводу вашем? «Пороть вас надо, батенька! Непременно пороть!» Ну вот, наконец-то вы улыбнулись, расслабились. Знаете, сколько глупостей делается с умным лицом? Но глупость всё равно остаётся глупостью.
(Кузнецов) — Как? Вы сказали, что глупости нет.— Конечно нет. Есть лень, и выражение «первая мысль» используете в оправдании лени и гордости, ведь вы не можете ошибаться. А уж тем более все так говорят. А если все, то это догма.
(Кузнецов) — А глупые люди, они же есть. Идиоты там, олигофреники.— Если вы приняли, что неумение или нежелание складывать и решать логические задачки, жить именно сейчас, а не наперёд — глупость, тогда есть. Только почему-то идиоты и олигофреники, дауны и аутисты хранимы судьбой, а все нормальные и умные должны выживать. Почему так?
(Кузнецов) — Действительно, почему?— Они не таскают с собой весы, калькуляторы для расчёта последующих шагов — они живут мгновением, они живут сейчас. Не прошлой жизнью, построенной на ложных воспоминаниях, не будущей, скроенной из лоскутов прошлого, настоящего и грёз — они живут сейчас, свободные от бремени времён и событий. (Срыв.)
— Мы привыкли к вашим многословиям, но сейчас мы намного болтливей вас.
(Кузнецов) — Это плохо? Мне надо говорить больше?— Вас что-то не устраивает?
(Кузнецов) — Да нет, просто вы сами сказали, заметили.— Дайте счёт от 247 до 259. Помните о запрете нуля! И не повторяйте счёт! В любом случае, даже не обращая на начавший диалог, закончите его. И не забывайте обратный счёт.
(Счёт — от 247 до 259)
(Кузнецов) — Я досчитал. Мне, что сейчас делать?(Зеркало) — Ты похож на мозаику. Весь в красках. Они переливаются. Я даже переходов не замечаю.
(Кузнецов) — С кем я разговариваю?(Зеркало) — Не поверишь, с собой.
(Кузнецов) — С кем?(Зеркало) — Я твоё отражение, зеркало. Есть, конечно, погрешности.
(Кузнецов) — Я не совсем понимаю, с кем говорю. Можно подробнее?(Зеркало) — Ты несильно-то болтлив.
(Кузнецов) — Я здесь причём?(Зеркало) — Не тупи, ты разговариваешь через Переводчика с собой. Чего непонятного? Спроси что-нибудь, что знаешь только ты.
(Кузнецов) — Что?(Зеркало) — Да что хочешь. Только смотри, все узнают.
(Кузнецов) — Почему все узнают? Как?(Зеркало) — Ты правда или прикалываешься? Ты же запись ведёшь.
(Кузнецов) — Понял. Да я сотру, никто и знать не будет.(Зеркало) — Ой ли! Ты здесь не один пишешь.
(Кузнецов) — Гена… блин, Переводчик.(Зеркало) — Нет, ты ему скажи, что ничего не вышло, мол, он всё проспал, и контакта не было. Понял?
(Кузнецов) — Нет, не понял. Что знает зеркало, а я нет?(Зеркало) — Да уж побольше твоего.
(Кузнецов) — Так не бывает. Отражение не может знать больше оригинала.(Зеркало) — Ага, сейчас ты точно оригинал. Что ты видишь? Что перед носом, и то, что только захочешь. А я полное отражение, я всё отражаю. Не надо здесь башкой вертеть. Твои глазки исполняют твои желания. У меня нет ни желаний, ни… Короче, так поверишь или будешь проверять?
(Кузнецов) — Буду!(Зеркало) — Дерзай! Но помни!.. Шутка. Да расслабься ты, не на суде же!
(Кузнецов) — Да я как-то вот так сразу…(Зеркало) — Тебе время нужно? Посчитай от семи до девяти.
(Кузнецов) — Интересно, откуда я знаю, что считать, а? Не сходится.(Зеркало) — Какой быстрый и догадливый. Для особых и одарённых я зеркало, я всё отражаю.
(Кузнецов) — А Переводчик, с какого бока?(Зеркало) — С правого, относительно тебя — у меня с левого. Ты серьёзно? Три года топчетесь вместе, неужто он не отразился в твоей жизни? Чем я от тебя отличаюсь? Даже мимолётный прохожий остался в моих-твоих слоях.
(Кузнецов) — Если, ну… блин, как сказать-то…(Зеркало) — Дать счёт, что изменится?!
(Кузнецов) — Мысли умеешь читать?(Зеркало) — Отражаю. Время не тяни, а то отвалится рука у твоего друга. Смотри, как мотает. Сейчас донкихоты навалят.
(Кузнецов) — Кто?(Зеркало) — Ты помнишь, зачем он машет? Помнишь. Чем больше «любопытных», тем больше защиты. Я зеркало, наоборот, могу всё попортить, всех отображу подряд. Потом будете на меня обижаться.
(Кузнецов) — Ладно, скажи, мне писать заявление? Про заявление не надо объяснять?(Зеркало) — Да, времена. Отражение будет двигаться — оригинал отражать. Здорово. Мне может понравиться.
(Кузнецов) — Ты же больше знаешь. У тебя фактов больше. Можешь прогнозировать, ну, не угадывать там, — вычислять.(Зеркало) — Так, потом не рожа крива, а зеркало.
(Кузнецов) — Понятно, не скажешь.(Зеркало) — Скажу. Ты через три недели попадёшь в больницу почти на месяц. Обратно тебя не возьмут.
(Кузнецов) — Ты зеркало, ты отразило моё будущее? Правда, времени нет.(Зеркало) — Ничего я не отражало. Твои болячки отразились, а по моему опыту я знаю, к чему они приводят.
(Кузнецов) — Откуда опыт?(Зеркало) — Оттуда. Не тупи, я отражаю всё, где ты был. Ты не один в моих отражениях.
(Кузнецов) — Хорошо, встретился человек с какой-то болезнью, но ведь ты за ним не следило. Откуда ты знаешь, что с ним стало?(Зеркало) — Ты дороги-то меняй почаще. Может, и будут мне попадаться одни незнакомцы.
(Кузнецов) — Дорог, не спорю, мало. Но ведь ты должно же меня оберегать, предупредить там, подсказать.(Зеркало) — Да тебе целой толпой орут: «Туды ходи, туды не ходи! Снег башка попадёт…»
(Кузнецов) — Какой толпой?(Зеркало) — Счастливые. Ничего не знают, ничего не слышат, ничего не чувствуют — венцы природы.
(Кузнецов) — Да что же вы всё только и можете хаять…(Зеркало) — Бьёт — значит любит. Радостей да похвал сами себе натаскаете. Шутка. Да все за вас радуются, все вас хвалят. Только не замечаете, что каждое мгновение вам награда, да счастье. А вы щёки дуете: «Ещё хочу! Похвалите меня!» Солнышко вас не греет — обжигает. Вода мокрит, земля пачкает. Да иди, поиграй с лучиком! Искупайся, да по земле травушке поваляйся! Красота-то какая! А он сидит здесь, с небесными кренделями разговаривает. Ой, извините, беседуете.
(Кузнецов) — Кренделями, скажешь. Разговор у нас с тобой какой-то пустой.(Зеркало) — Ладно, всё хорошо. Пустой, не пустой. Отражение останется — изменишься.
(Кузнецов) — Так ты только отражаешь, на меня никак не влияешь — твои слова.(Зеркало) — Да что вы говорите! Если было бы так просто, то и зеркала не нужны. Подошёл, поправил причёску. Кто на кого повлиял?
(Кузнецов) — Наверное, зеркало. Без него я бы не увидел, что причёска… Верно? Или…(Зеркало) — Не-а. Причёска — она, злодейка, виновата. Мы тута ни при чём. Можно вечно философствовать, и все будут правы. Отсчитывай назад.
(Обратный счёт от 259 до 247)
— Вы заметили, с каким тоном зеркало разговаривало с вами?
(Кузнецов) — Не знаю, это очень важно?— Важно. Зеркало отражает ваше внутреннее, настоящее. Маски, маски. Мир масок — мир пряток. У вас есть душа — самое общительное, что есть у вас. Душа делится, не жадничая, не тая. У неё нет тайн. Множество душ присядут на космической завалинке поболтать: вспомнить, помечтать, поделиться планами, советами, поплачут, посмеются, обмоют косточки, очистятся от дел материальных. Времени нет, никто не торопит, нет прошлого, нет будущего. Можно соткать любой узор из перемешанных времён, обнажённых чувств, простых и сложных судеб. С миру по ниточке. Мир душ бесконечен, бесконечно буйство красок. Беско… (Срыв.)
(Кузнецов) — Вы говорили о красках.
(Мабу) — Я?(Кузнецов) — Маду?(Мабу) — Мабу!(Кузнецов) — Извини, Мабу. Скажи, а…(Мабу) — Четыре.(Кузнецов) — Чего четыре?(Мабу) — Жены. Всё равно спросишь, я сразу ответил.(Кузнецов) — А это что-то значит?(Мабу) — Ничего не значит. Одна жена, три, — разговор не меняется.(Кузнецов) — Зря ты так, Мабу. Ты же не говоришь, сколько тебе лет, вот и придумали по жёнам считать.(Мабу) — Ты кто?(Кузнецов) — Я? Я в первый раз. Давай знакомиться. Имена можно произносить?(Мабу) — Я по именам только Петю знаю, остальных всех помню.(Кузнецов) — Петя такой особенный?(Мабу) — Ага, у него лица нету, не запоминаю.(Кузнецов) — Лица нету? Это как?(Мабу) — Никто не прятался, я всех запомнил. А Петя спрятался, имя себе придумал.(Кузнецов) — А я прячусь? Ты честно говори, я не обижусь.(Мабу) — Правда-правда? Тогда скажу, ты мокрый.(Кузнецов) — Какой?(Мабу) — Мокрый.(Кузнецов) — Это хорошо или плохо?(Мабу) — Не знаю.(Кузнецов) — У меня работа связана с водой. Может, поэтому я мокрый.(Мабу) — Ты так сильно любишь свою работу?(Кузнецов) — Я не знаю. Наверное.(Мабу) — Значит, любишь. Работа тебя любит.(Кузнецов) — Мабу, как ты так, или знаешь…(Мабу) — Если ты работу любишь, а она не любит тебя, ты просто грязный. Если работа тебя любит, а ты нет, тоже грязный. По-другому грязный.(Кузнецов) — А я? Грязный?(Мабу) — Не, ты мокрый: тебя работа покрасила.(Кузнецов) — А ты, Мабу, какой?(Мабу) — Глупенький, у меня нет работы.(Кузнецов) — Как нет? Ты художник. Твоя работа — рисование.(Мабу) — Я не работаю — я рисую. Это по-другому.(Кузнецов) — Мабу, ты себя рисовал?(Мабу) — Рисовал. Я ручку на стенке обрисовал.(Кузнецов) — Красиво?(Мабу) — Совсем некрасиво… (Срыв.)— Вы применили термин «хаять».
(Кузнецов) — Да я не в обиду… Хотя обидно.— Вы правы. Мы против «хаять», ближе термин — нравоучение и, пожалуй, занудство. Из-за нашего нетерпения, рвения, трудно разглядеть заботу о вас, любовь к вам. Да, мы всё чаще и чаще гладим вас против шерсти, и наступит… (Срыв.)
— Удел богов — одиночество. Заскучал бог. Поначалу справлялся: что поправить в хозяйстве, новенькое сотворить. Хозяйство небольшое — Вселенная. Всё крепко, всё ладно: звёзды горят, планеты по орбитам не болтаются. Может, заняться чем? Создал параллели. Соединил чёрными дырами. Да вроде бы всё вертится, движется. Как-то всё ровно никаких неожиданностей. Как вчера, позавчера, и завтра то же самое. Беда. Нет изменений, нет времени. Тогда создал бог ангелов. Ангелы, как дети — они требуют постоянного внимания. Не уследил — раскурочили уютный уголок Вселенной. Достали где-то красок, разукрасили дыры чёрные. Ребятишки — умишка с кулачок, а энергии немерено. Там «накосячили», где-то что-то передвинули, — стал меняться мир. Так появилось время — вчера, сегодня, завтра. Не до скуки, ангелочки везде поспевают. Однажды, собирая галактики (придумали ребятки новую игру — гонять галактики), бог задумался: есть сегодня, есть завтра — разбаловались. Пожалуй, те две галактики далековато будут. Завтра приберу. Далековато? Вселенная вмиг похудела. Была бесконечной, — появился размер. И кто придумал время? А, ну да, у времени есть довольно-то противное свойство — старение. Игры ангелов становились всё тише и тише. Зацвели от безделья млечные реки, галактики заросли корнями. Нет, ангелы не состарились, — наверное, надеюсь, остепенились. Ангелы быстро растут, особенно чужие. (Срыв.)
— Мы далеки от вас, мы стали антиподами, противоположностями. Но было время, когда и вы и мы составляли одно целое. Ничто не могло разделить нас. Времени нет. Пусть будет вчера. Мы помним рождение. Все миры принесли подарки. Сердце Вселенной подарило сердечко. Туманности соткали мозг. Млечные пути стали нашими лёгкими. Неугомонный эфир одарил любопытством. Космические дороги соединили все подарки, так появилась кровеносная система. И даже далёкие, неведомые и не менее мрачные миры принесли свой подарок — маленькое яблочко. Боги, порой они беспечны и доверяют привратникам.
(Конец кассеты.)